Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»

По мнению самого Михи, советовать что-либо кому-то в подобной ситуации смысла не было. Вопрос был не в том, наградит ли заведующая отделом какого-нибудь государственного учреждения пощечиной наглого представителя партии или своего начальника за то, что он посмел намекнуть на недобровольное голосование, или вытащит пистолет и всадит пулю ему в глаз. Корень проблемы лежал не в способе выражения своего протеста, а в выборе каждого конкретного человека, выражать ли этот протест вообще, или промолчать. Парень тогда задумчиво кинул взгляд на собственную тетушку. Она сидела в своей трикотажной кофте, всю жизнь проработавшая на одной работе, благодаря которой ей удалось поставить на ноги двух дочек возраста Михи в отсутствие мужа. Да, работа — не сахар. Да, премий не часто дождешься, но они есть, так же как есть уверенность в завтрашнем дне, в зарплате каждый месяц и каких-никаких социальных льготах. Сколько у нее там уже в пенсионном фонде накоплено? Миха знал, что тетка недавно присоединилась к очередной программе по увеличению количества накоплений на старость. Одним словом, человек живет и старается.

И тут надо всем рискнуть ради одного единственного бюллетеня, ради голоса, который она сама не знает даже, каким образом будут подсчитывать в ночь после выборов. Свобода слова и мнения — красивая картинка, используемая в кино и книгах, но так ли нужна тетке эта свобода в один конкретный день, 4-го декабря? Что потом делать с этой свободой, если начальник действительно ее уволит, лишит уверенности в завтрашнем дне? Дома 2 дочки, работу менять уже поздно, а без денег — прощайте, пенсионные накопления. И вот, она стоит в кабинке для голосования в день выборов, полностью уверенная в том, что за ней наблюдают при помощи пары десятков скрытых камер, чтобы в любой момент уличить в нежелании поддерживать «правильную партию», смотрит на этот бланк и размышляет о том, так ли сильно она любит «ЛДПР», чтобы променять на голос за них свою работу, карьеру и возможность раз в 3 года поехать на море? Нет, «ЛДПР» тетка так сильно никогда не любила…

Михаил прекратил разглядывать пальцы, на его глазах сначала приобретшие красноватый, а потом бело-синий оттенок от холода. Вместе с последним дневным светом на улице его покинуло видение сидящей за кухонным столом родственницы. Хотел человек проголосовать за одну партию, а проголосовал за другую. Мотивы ясны, причины понятны. Но что же так противно-то? Сколько таких женщин по всей стране, работающих в государственных предприятиях, в которые пришли эти «завлекательные» письма? В тексте никакого намека на шантаж, но это и не потребуется. Зависящие от воли правительства бюджетники все сделали сами, решив своими силами обеспечить стабильность себе, а заодно и всей стране путем единогласного голосования. Кто пустил слух о том, что работников, отказывающихся голосовать «как надо», уволят? Может, и не было такого слуха, а, просто, нужно чем-то оправдывать свою недостаточную любовь к «ЛДПР»?

Мысли молодого человека текли в философском направлении, сопряженном с депрессией. Ни смотря на холод, он не собирался уходить домой, хотелось еще посидеть среди тишины, в одиночестве. Вот только уже через несколько минут Миха понял, что про одиночество можно только мечтать. Задумавшись, он не заметил, как уже несколько минут в районе Чистых прудов, в том числе и мимо его скамейки, медленно, но целеустремленно проходят люди. Парень находился в дальней части бульвара, отошел как можно дальше от метро, чтобы не сидеть с милующимися парочками и прогуливающимися перед сном владельцами собак. Теперь на Чистых прудах не было ни тех, ни других, а люди тонкими струйками со всех сторон от пруда стекались куда-то мимо Михи, в направлении памятника Александру Грибоедову.

— Ты вообще можешь оценить масштаб идиотизма? — доносится до Михаила голос проходящей мимо девушки в серой шапке, идущей под руку с подругой, завернутой в красный вязаный шарф. — Около двух часов ночи по одному из каналов показали, что «Единая Россия» побеждает по подсчетам голосов с большим отрывом, а в сумме по результатам у всех партий получилось 146 процентов!

— С математикой у них явные проблемы, — согласилась вторая девушка, нервно оглядываясь по сторонам.

— Да с совестью у них проблемы! Это не выборы, это фарс! — кипятилась ее подруга. — Заранее всем было понятно, что голосование будет сфальсифицировано, поэтому мы здесь сейчас, еще несколько дней назад митинг согласовали.

— Не нравится мне слово «митинг», — призналась девушка в шарфе. — Полиции-то сколько…

Девочки прошли мимо Михи, не обратив на него никакого внимания, а вот их слова зацепили его за живое. На Чистых прудах митинг? Собрание заранее согласовали? Все люди, проходящие сейчас мимо него, в основном, молодежь, направляются на митинг прямо сейчас? Как он мог такое пропустить? Впрочем, в организации, где состоял парень, в последнее время не слишком часто говорили о политике…

— Простите, девушки? — Михаил сорвался со скамейки, на которой замерзал, направляясь за разговорчивыми прохожими, они не успели уйти слишком далеко. — А что тут происходит?

Девушки оглянулись, подозрительно осмотрев Миху с ног до головы, но, видимо, поняли, что опасности он не представляет и знакомиться ни с кем не намерен. Первая из них, та, что громко возмущалась по поводу фальсификаций, с трудом заставила себя остановиться.

— Через 20 минут тут пройдет согласованный митинг против результатов выборов в Государственную Думу, — отбарабанила она с всезнающим видом. — Площадь вокруг памятника полностью отдана протестующим гражданам.

Девушка указала вперед, в сторону памятника Грибоедову. Миха проследил за ее рукой в варежке и тоже заметил активность около постамента. К площади стекался народ, среди которого отчетливо маячили полицейские в серых, зимних униформах. «Вот я идиот», мысленно обругал себя Миха. «Два часа тут сижу, даже не обратил внимания, как они ставили заграждения!». Площадь была полностью ограждена металлическим забором, внутрь пропускали по одному, по двое, через небольшие проходы. За пределами ограждения прямо на глазах у молодых людей начала скапливаться очередь.

— А кто организовал митинг? — спросил Миха, пока они шли по бульвару вперед, маневрируя между людьми.

— Я… я не знаю, — помедлив, призналась девушка. — В Интернете написали… — Миха потер виски. Интернет — страшная сила. Хорошо, что митинг согласован, а то в сети кто угодно и кого угодно может позвать, хоть в Ад, не думая о последствиях. Девушка заговорила снова. — А вы голосовали?

— Голосовал, — кивнул парень. — Не думаю, что мой голос украден, однако родственники рассказали пару забавных вещей…