Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Я сама, – сказала она сухо. – Нечего при них охать и ахать.

Она откинула волосы с лица и смахнула пыль с лопнувших на коленях штанов. Потом поискала глазами свою лошадь. Один из курдов держал ее под уздцы; Кэтрин подошла к ней и вытащила осколки камней, вонзившиеся в ее передние ноги, потом, собрав все свои силы, поднялась в седло и вырвала повод из рук курда. Тот громко смеялся, закинув голову, и поскакал вниз по каменистой тропе.

Когда спуск кончился, курды повернули к большой пещере в склоне горы, или, вернее, на ровную площадку известняка под огромным выступом скалы. Вход в пещеру был очень широкий, но чем дальше вглубь, тем больше она суживалась. Перед пещерой виднелись лошади, вязанки сена, кучей наваленные седла, несколько черных коз. Последний участок дороги был сравнительно ровный, и трое англичан, которые уже еле переводили дух, снова съехались вместе. Лицо Эссекса побагровело от натуги и гнева.

– Почему мы терпим такое обращение? – сказал он. – Почему нам не повернуть лошадей и не уехать?

– Они окружат нас и загонят, как скотину, – ответил Мак-Грегор. – От них не ускачешь.

– Так почему они не ограбят нас, и дело с концом?

– Если бы они хотели нас ограбить, они давно бы это сделали. Очевидно, им нужно другое. Может быть, ничего страшного и не будет, только надо соблюдать осторожность.

– Они ведь не знают, кто мы такие, – сказала Кэтрин.

– Во всяком случае, им известно, что мы не курды, – с досадой ответил Мак-Грегор.

К ним снова подскочили два курда, которым, повидимому, чрезвычайно нравилась их роль загонщиков. Один из них грубо крикнул Мак-Грегору: – Ступай вперед! Хватит болтать по-турецки. Живей, живей! – И он ткнул винтовкой лошадь Мак-Грегора.

Мак-Грегор натянул поводья, обозвал курда турком и пнул ногой его лошадь.

Курд снова наскочил на Мак-Грегора и ударил его лошадь прикладом по крупу. Лошадь рванулась вперед и жалобно заржала от боли. Курд снова замахнулся винтовкой, но другие курды остановили его, и Эссекс вклинился между ним и Мак-Грегором.

– Вот дурак! Зачем он это сделал? – спросил Эссекс.

– Я обругал его. – Мак-Грегор, тяжело дыша, стряхивал грязь и конский волос со своих рук. – Вот дрянь! Ну и дрянь!

– О, господи! – сказал Эссекс. – Нашли время ругаться!

Они уже были возле пещеры, и курды, не останавливаясь, въехали внутрь. Копыта лошадей дробно застучали по твердому известняку. Курды спешились, и их окружили женщины, дети, собаки и козы. Под гулкими сводами пещеры каждый звук отдавался усиленным стократ; крики мужчин оглушали, собачий лай превращался в рев, болтовня женщин казалась перестуком камешков в глиняном сосуде.

Кэтрин спешилась и взяла лошадь под уздцы, но один из курдов схватил за повод и потянул его к себе.

– Отдайте, отдайте ему, – крикнул Мак-Грегор.

– Где Гарольд? – спросила она.

– Я здесь. – Эссекс подошел к ним в сопровождении, двух курдов, отнявших у него лошадь.

Троих англичан согнали в кучу, и они стояли среди глазеющих на них курдов, словно голые женщины, окруженные толпой ухмыляющихся мужчин. Все больше курдов, спешившись, подходили к ним и рассматривали их. Положение было до смешного нелепое.

Немного погодя, Эссекс сказал: – Это нам устроил тот старый поклонник дьявола.

– Не думаю, – возразил Мак-Грегор.

– А я уверен. Чему они смеются?

– Они говорят, что в жизни не видели ничего подобного, – объяснил Мак-Грегор. – Мне кажется, они настроены довольно дружелюбно.

– А мне это совсем не кажется, – отрезал Эссекс, неприязненно глядя на курдов. – Где ваш пистолет, Мак-Грегор?

– Он в мешке на вьючной лошади, а где лошадь и где Дауд – один бог знает.

– Я тоже думаю, что во всем виноват этот старый чорт, – сказала Кэтрин.

Один из курдов громкими криками разогнал толпу и, сделав чужеземцам знак следовать за собой, провел их в маленький грот в стене пещеры. Грот по своей форме напоминал часовню и освещался желтым пламенем фитиля, плавающего в масле. Как только они вошли туда, их охватило удручающее чувство одиночества, словно весь мир вокруг них вымер. Два курда, сидя на корточках у входа в грот, сторожили их. Оставшись одни, трое англичан минуту постояли в молчании. Потом Кэтрин, обнаружив на полу кусок кошмы, подошла к ней и легла на спину. Мак-Грегор подложил ей под голову свою шапку, а Эссекс нагнулся над ней с озабоченным видом.

– Вы не расшибли себе спину? – спросил он.

– Нет.

– А колени?

– Пустяки, – ответила она.

– Дайте, я посмотрю, – настаивал Эссекс.

– Отстаньте.- Кэтрин повернулась на бок. – Мне не хочется разговаривать.

Эссекс покраснел и смущенно повернулся к Мак-Грегору. – Ну, что же будет дальше?

Мак-Грегор уселся на землю. – Скоро узнаем, – сказал он. – Вы бы тоже сели и отдохнули.

Но Эссекс не мог успокоиться. – Это просто нелепо, – повторял он, сердито шагая из угла в угол.

– Не горячитесь, – сказал Мак-Грегор, отбросив обычную сдержанность и учтивость, а также почтительность, на которую по своему положению мог претендовать Эссекс. – Нам остается только ждать, что будет дальше, – и больше ничего.

– Я не могу относиться к этому так хладнокровно, – ответил Эссекс. – Вместо того чтобы сидеть тут, вы бы лучше предприняли что-нибудь.

– Попробуйте сами, может быть, вам удастся, – сухо сказал Мак-Грегор.

– И попробую.

– Перестаньте ссориться, – прикрикнула на них Кэтрин.

– Простите, – сказал Эссекс.

– Что с вами, Кэти? – спросил Мак-Грегор.

– Ничего. Не приставайте ко мне.

– Совершенно бессмысленно сидеть тут сложа руки, – продолжал кипятиться Эссекс. – Поговорите с этими бандитами у входа, Мак-Грегор, и спросите их, что все это значит.

– Я уже спрашивал других, – ответил Мак-Грегор. – Они сами не знают.

– Вы сказали им, кто мы такие?

Мак-Грегор прислонился к стене. – Нет, – ответил он, этим я только испортил бы дело.

– Вы стали таким' же упрямым ослом, как эти персы, окончательно рассердился Эссекс. – То сами лезете в драку, то лежите, как колода, и ничего не желаете делать. Помните, вы англичанин, а не какой-нибудь безропотный азиат.

– В данную минуту я чувствую себя азиатом, – сказал Мак-Грегор. – Что будет, то будет. И вы тоже ничего не можете сделать. Лучше сядьте.

Эссекс сердито проворчал что-то и, подойдя к караульным, стал по-английски выражать им свое возмущение. Потом он крепко сжал челюсти и решительным шагом прошел мимо курдов. Мак-Грегор выпрямился и с тревогой посмотрел ему вслед. Он видел, что Эссекс так зол, что может выкинуть все, что угодно. Но караульные не остановили Эссекса. Они даже не встали, только проводили его глазами. Эссекс шагал все так же решительно, словно ежеминутно ожидая, что ему выстрелят в спину. Когда он скрылся в глубине пещеры, караульные окликнули кого-то в темноте.