Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Нет, – простодушно ответил он. – Я пришел сюда прямо от Асквитов.

Она холодно кивнула головой. – Пойдемте вниз. – Она подождала, пока он подвинул кресло на место и загородил медным экраном огонь. – Как Джон? – спросила она, направляясь к выключателю, чтобы погасить свет.

– Джон ничего, – ответил он.

– Что он вам говорил?

– Ничего особенного.

– Возмущался, что вы так долго пропадали?

– Нет. Он знал, что я вернусь.

– Вот как? – сказала она. – Значит, он знал больше меня.

Снова Мак-Грегору пришлось следовать за ней в темноте и снова он почувствовал опасность за ее деланным безразличием и все свое внимание направил на лестницу, по которой спускался вслепую.

– Вы знали о том, что он подал в отставку? – спросила она.

– Знал.

– Вы с ним разговаривали об этом?

– Нет, – сказал он. Не станет он для Кэтрин выворачивать Асквита наизнанку. То, что связывало его теперь с Асквитом, принадлежало только им двоим, и никого другого это не касалось, даже Кэтрин. Он вернулся к Асквитам просто, без всякого стеснения, не то, что сюда. Ему не нужно было стоять там смущенно на пороге, ожидая приглашения войти. Он просто отворил дверь и вошел, и это было так же естественно, как вернуться домой. Почти ничего не было сказано, но, пожалуй, в английском языке не нашлось бы слов, которые поведали бы Мак-Грегору больше, чем голубые глаза Джейн Асквит в эту минуту. Ему показалось, что она немножко всплакнула, когда выходила из комнаты, оставив их с Асквитом вдвоем, и от этого у него на душе сделалось еще теплее. В необычайной молчаливости Асквита Мак-Грегор чувствовал всю глубину чуткости, с которой относился к нему этот человек, и сам он молчал, переполненный чувством бесконечного уважения к Асквиту. Мак-Грегор мог бы сказать Кэтрин, что Асквит своим примером и силой своих доводов помог ему вернуться в гораздо большей степени, чем она. Мак-Грегор не заговаривал с Асквитом о той поддержке, которую тот оказал ему против Эссекса и которая так дорого обошлась самому Асквиту. Слова тут были излишни. Асквит только заметил вскользь, что вот, наконец-то, он развязался с мучением, на которое зачем-то обрекал себя всю жизнь, и за это должен быть благодарен Мак-Грегору. Но он остался все тем же Асквитом, судя по тому, что тут же велел Мак-Грегору отправляться к Кэтрин, причем довольно нелестно прошелся насчет ее непоследовательности и взбалмошного нрава и посоветовал Мак-Грегору спешить, а то как бы Эссекс не опередил его. Асквит сказал, что видел Эссекса в Сентрал-холле. Они вместе дожидались решения Совета безопасности по иранскому вопросу. Асквит даже пошел проводить немного Мак-Грегора и по дороге рассказывал ему о Совете безопасности, утверждая, что Эссекс очень обескуражен и, наверно, тут же помчался к Кэтрин. Это было совершенно в духе Асквита – так подзадоривать человека, но Мак-Грегор не сомневался, что никакого Эссекса он здесь не найдет.

Кэтрин толкнула дверь библиотеки, и Мак-Грегор последовал за ней. Он вошел, как входят в комнату, где никого нет, и, только дойдя до камина, вздрогнул, потому что увидел лорда Эссекса, который стоял и потягивал коньяк из хрустального бокала. Мак-Грегор остановился на краю ковра, лежавшего перед камином. Эссекс стоял у противоположного края, и отсветы пламени метались по ковру от одного к другому. Это был амритсарский ковер, так плотно сотканный, что казался куском алого бархата. Огонь в камине горел весело и ярко, разделяя противников, которые, приняв устойчивую позу, смотрели друг на друга.

– Добрый вечер, Мак-Грегор, – лениво сказал Эссекс, слишком лениво.

Мак-Грегор шумно вздохнул. – Я не ожидал вас здесь увидеть, – сказал он.

– Вероятно, – согласился Эссекс. – А мы думали, что вы уехали в Иран. – Он протянул Мак-Грегору свой бокал. – Налейте мне, пожалуйста, еще коньяку.

Кэтрин взяла бутылку и налила ему.

– А с какой бы стати мне ехать в Иран? – спросил Мак-Грегор.

– Кэти что-то говорила, будто вы решили отказаться от своих иллюзий.

– Кэти сама не знала, о чем говорила, – сказал Мак-Грегор. Он следил глазами за Кэтрин, которая наливала ему коньяку в свой бокал, чтобы он мог поскорее выпить.

Он стал пить, задерживая дыхание, чтобы не пролить ни капли. Кэтрин села в стороне от них.

Эссекс зевнул и взял небольшую щепотку табаку. – Да, я признаться, не ожидал, что встречусь с вами еще раз, Мак-Грегор, – сказал он. – И Кэти тоже. Сегодня она, во всяком случае, вас не ожидала. – Это должно было означать, что Кэтрин вообще, чорт возьми, не ожидала Мак-Грегора, что его присутствие нежелательно и обременительно и что он хорошо сделает, если немедленно уберется отсюда.

Мак-Грегор спокойно уселся в кресло.

– Почему же вы не уехали в Иран? – спросил Эссекс тоном вежливого любопытства. – При сложившихся обстоятельствах вам, пожалуй, было бы лучше там, чем в Англии.

– При каких это обстоятельствах? – спросил Мак-Грегор.

Эссекс не пожелал стоять перед ним и тоже сел. Оба своими позами как бы подчеркивали свое право сидеть здесь. Каждый твердо рассчитывал пересидеть другого. Когда один уйдет, другой останется, и вызывающая небрежность, с которой оба развалились в викторианских креслах, указывала, что они вступили в ожесточенный, решающий поединок. Оба сидели неподвижно в своих кожаных крепостях, оба держали в руках хрустальные бокалы, словно талисманы, придающие упорство, а Кэтрин черным коньяком подкрепляла их силы для длительного боя.

– Ну, я не хотел бы огорчать вас напоминанием о ваших неприятностях, – сказал Эссекс.

– Как видите, я их благополучно пережил, – ответил Мак-Грегор.

– Конечно, конечно, – сказал Эссекс с любезной улыбкой. – Правда, Джон Асквит поплатился своей карьерой.

Мак-Грегор пропустил это мимо ушей.

– Вы теперь, вероятно, вернетесь к своему настоящему занятию, – заметил Эссекс. – Собирать камешки, бурить нефтяные скважины и тому подобное.

– Да, более или менее так, – сказал Мак-Грегор.

– А что, профессор Уайт улетел уже?

– Сегодня утром, – сказал Мак-Грегор.

– Я думаю, вас охотно возьмут опять на службу в Англо-Иранскую.

– Едва ли. – Мак-Грегор не намерен был больше уклоняться от разговора.

– Может быть, я могу помочь вам, – сказал Эссекс. – Хотите, голубчик, я позвоню лорду Деррингу в правление Англо-Иранской? Мы с ним приятели, и я попрошу его похлопотать, чтобы вас взяли на ваше прежнее место.

– Спасибо, – сказал Мак-Грегор. – Но, пожалуй, не стоит.

– Ну, почему же, – сказал Эссекс.

– Да нет, не утруждайте себя, – ответил Мак-Грегор.

– Но я сам этого хочу, – настаивал Эссекс.

– Очень мило с вашей стороны, – вежливо сказал Мак-Грегор. – Но все-таки это ни к чему.