Мартин Сутер - Кулинар

— Он хочет ещё.

Мараван сделал ещё один коктейль.

Дальманн ещё успел насладиться переплетёнными лентами из машевой муки и замороженной шафран-миндальной эспумой. Потом Македа, громко звеня в колокольчик, сбежала вниз по лестнице.

— Он умирает, — сообщила она и сразу поспешила обратно.

Мараван с Андреа устремились за ней.

Дальманн лежал на индийских подушках. Его сжатая в кулак правая рука покоилась на груди. На белом лице блестели капельки пота. Рот был разинут, словно ему не хватало воздуха. В широко раскрытых глазах застыл ужас.

Македа, Андреа и Мараван остановились у входа. Никто из них не подошёл ближе, каждый думал о своём. Иногда им казалось, что Дальманн хочет что-то сказать, но не может. Он то закрывал глаза, словно устав сопротивляться смерти, то вдруг снова оживал и возобновлял борьбу за жизнь.

— Нужно позвонить, — предложила Андреа.

— Да, нужно, — согласилась Македа.

— Номер 144, — добавил Мараван.

Но никто из них не сдвинулся с места.

Потом Македа всё-таки вызвала «Скорую помощь», а Андреа и Мараван рассказали прибывшим дежурным полицейским, что произошло.

Врачу оставалось только констатировать смерть пациента. Вскрытие показало, что стент, вставленный в коронарную артерию восемь месяцев назад, несмотря на кардиоаспирин и плавике, сдвинулся с места. По словам лечащего врача, доктора Хоттингера, летальный исход стал следствием нездорового образа жизни, который, несмотря ни на что, продолжал вести больной.

Показания эфиопско-британской гражданки Македы Ф., которая в тот вечер готовила для покойного, подтвердили мнение доктора. На это же указывало и содержание алкоголя в крови.

Герман Шеффер организовал для Эрика Дальманна достойные похороны, на которых тем не менее присутствовало меньше гостей, чем ожидалось. Он же позаботился о хорошем некрологе в журнале «Пятница».

Остальные СМИ отделались объявлениями. Фирма «Палукрон» ни в одном из них не упоминалась.

На островах Силли [47] Силли — группа островов у побережья Великобритании. нарциссы цветут ещё в ноябре. А сейчас, в апреле, они торчали небольшими группками в траве, придавая поляне сходство с английским газоном.

Вот уже две недели Андреа и Македа завтракали в постели, а потом спускались к морю по узкой тропинке, чтобы, подобно вялым доисторическим животным, весь день валяться на берегу.

— А знаешь, почему я не стала помогать Дальманну? — неожиданно спросила Андреа подругу.

До сих пор они избегали говорить на эту тему.

— Ты хотела, чтобы он умер, — предположила Македа.

Андреа кивнула:

— Я страшно ревновала.

Македа положила руку подруге на плечо и притянула её к себе.

Некоторое время они шли в обнимку, но потом тропинка сузилась настолько, что девушки были вынуждены разойтись. Андреа выступила вперёд.

— В тот вечер он должен был умереть на мне, — вдруг сказала Македа.

Андреа остановилась и оглянулась на неё.

— Я думала, он не мог больше заниматься сексом.

— Я хотела применить специальные средства, помогающие эрекции.

— Это как?

— Я попросила Маравана добавить их ему в пищу.

Андреа уставилась на эфиопку широко раскрытыми глазами.

— Вы хотели его извести?

Македа кивнула:

— Чтобы он поплатился и за всех остальных.

Андреа опустилась на мягкую траву с краю тропинки. Её и без того белая кожа стала ещё бледнее.

— И конечно, этот препарат спровоцировал второй инфаркт, — кивнула она.

Македа села рядом и улыбнулась.

— Ничего подобного. Мараван их не использовал.

— Ты уверена?

— Он вернул их мне в тот же вечер.

— Слава богу!

Они посидели ещё некоторое время, глядя на море, даже в это время года тёплое благодаря Гольфстриму, и на облака, сгрудившиеся в западной стороне неба.

— Может, есть на свете высшая справедливость, — задумчиво заметила Андреа.

— Это точно, — отозвалась Македа.

На тарелке лежали половинки манго и нарезанные ломтиками ананасы. Из манго Мараван вырезал косточку, потом при помощи ножа украсил тёмно-жёлтую мякоть узором в клетку и вывернул плод наизнанку. Теперь его нежная плоть походила на броню.

Ломтики ананаса Мараван уложил лодочкой. Сзади торчал хвост жёстких листьев. Чешуйчатую кожуру тамилец срезал, круглую сердцевину плода удалил. Мягкие прямоугольные кусочки лежали на тарелке в шахматном порядке, касаясь друг друга краями, обращёнными к её середине.

Не сказать чтоб очень оригинально, зато красиво и удобно есть.

В то ранее утро Мараван работал на своей кухне. Он смотрел в окно на дождь и серый, промозглый день. Мусоровоз с грохотом опустошил контейнер, а потом дома на Теодорштрассе снова погрузились в зловещую тишину, воцарившуюся здесь с тех самых пор, как правительство Шри-Ланки объявило о поражении ТОТИ. Журналистов, независимых наблюдателей и международные организации по-прежнему не пускали в зону боевых действий. Оставалось верить зловещим слухам о десятках тысяч убитых, замученных голодом, павших жертвами эпидемий мирных жителях и о военных преступлениях, совершаемых обеими воюющими сторонами. Те, у кого были родственники в этих районах, со страхом ожидали новостей. Те, до кого доходили хорошие известия, не смели радоваться, оглядываясь на остальных. И всех одинаково пугала неопределённость будущего, и в Европе, и на Шри-Ланке.

Но, как и прежде, эта трагедия не попадала на первые страницы газет. Их посвящали темам, касающимся всех: в Мексике зафиксирована вспышка свиного гриппа, грозившая вылиться в пандемию с миллионами жертв, как после Первой мировой войны.

С вечера Мараван замесил тесто из рисовой муки, кокосового молока и сахара. Полчаса назад он добавил в него немного соли и разрыхлителя. Теперь пришло время смазывать чугунную сковороду кокосовым маслом.

Мараван положил на неё две ложки теста и подержал над плитой, поворачивая из стороны в сторону, чтобы оно растеклось ровным слоем. Потом разбил яйцо и вылил его на середину получившегося блина. Затем Мараван поставил сковороду на медленный огонь и накрыл крышкой. Через три минуты, когда края лепёшки стали хрустящими, а яйцо прожарилось, Мараван поместил сковороду в тёплую духовку и приступил ко второй порции.

Наконец он поставил на поднос тарелки с ароматной яичницей и кокосовым чатни, чашки с чаем и тарелку с фруктами и пошёл в спальню.

Там было темно, однако Сандана уже проснулась.

— Когда ты, наконец, приготовишь мне «меню любви»? — спросила она.

— Никогда, — ответил Мараван.

Некоторые из рецептов этого раздела взяты из замечательной кулинарной книги Хейко Антониевича и Клауса Дальбека «Готовить смело. Молекулярные методы и текстуры» (Издательство «Matthaes Verlag»). Однако Хейко Антониевич упростил их специально для наших читателей, сделав возможным приготовление блюд в домашних условиях и — что кажется нам особенно важным — без дорогостоящего кухонного оборудования. Количество продуктов для «меню любви» рассчитано на две порции, для «меню званого обеда» — на четыре.