Дэйв Пельцер - Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство

— Давай-ка попробуем еще раз, — предложил он, вывел меня на крыльцо и закрыл дверь.

Я нахмурился и громко возмутился:

— Как грубо!

Сначала я решил, что сосед решил унизить меня точно так же, как это сделала мама той красивой девочки. Я уже собирался уйти, как услышал приглушенную подсказку из-за двери:

— Попробуй постучать.

Закатив глаза, я забарабанил костяшками пальцев по дереву. Секунду спустя дверь распахнулась, и сосед согнулся в шуточном поклоне, приглашая меня войти.

— Майкл Марш — хранитель веры, солдат удачи и дикарь с Динсмур-драйв, — с улыбкой представился он.

Так я в первый раз оказался в доме мистера Марша — в первый, но далеко не последний. Через несколько дней я познакомился с его женой Сандрой, которая была очень тихой и спокойной по сравнению со своим эксцентричным мужем. Я очень быстро подружился с их сыновьями Уильямом и Эриком. Мне особенно нравилось наблюдать за тем, как малыш Эрик ползает по дому; в такие моменты я вспоминал своего собственного младшего брата, Кевина.

Марши обращались со мной как с родным. Джон и Линда в последнее время ссорились чаще, чем обычно, поэтому соседский дом стал для меня тихой гаванью. Если я не «сеял хаос и разрушение» вместе с Полом и Дэйвом, то сидел в уголке «зала знаний» (так называл одну из комнат своего дома мистер Марш) и читал о фильмах, спортивных автомобилях и самолетах. Последние очаровали меня еще в детстве, когда я был маминым рабом. Сидя в холодном подвале в позе военнопленного, я мечтал о том, как превращусь в Супермена и улечу далеко-далеко. Я всегда хотел научиться летать.

Хотя мне и не разрешали брать книги домой к Уолшам, я изредка все-таки нарушал запрет и до утра зачитывался рассказами о пилотах Второй мировой войны и справочниками по развитию самолетостроения. Библиотека Майкла Марша открыла мне совершенно новый мир. Впервые в жизни я задумался о том, каково это — лететь на борту настоящего самолета. Может быть, когда-нибудь и я…

Отец Пола, Дэн Брейзелл, был местным мастером на все руки. И он повлиял на меня едва ли не больше, чем мистер Марш. Сначала мистер Брейзелл относился ко мне настороженно, но постепенно привык к тому, что я все время торчу у него за спиной и внимательно наблюдаю за тем, что он делает. Иногда мы с Полом и Дэйвом тайком пробирались в гараж и разглядывали механизмы и устройства, которые Дэн собирал по собственным чертежам. Мы вздрагивали от малейшего шороха и практически не шевелились, боясь что-нибудь сломать или испортить. Но стоило мистеру Брейзеллу вернуться, как мы пулей выбегали на улицу, прежде чем ему удавалось нас поймать. Мы знали, что гараж был особым местом, где Дэн, Майкл и еще несколько соседей собирались практически каждый день.

Иногда во время таких встреч кто-то неодобрительно косился на меня и делился своими опасения насчет «понижения цен на местную недвижимость», но мистер Марш всегда приходил ко мне на выручку. «Спокойно, парни! — как-то раз сказал он. — У меня есть планы на своего юного ученика. Я уверен, что в будущем мистер Пельцер станет новым Чаком Йегером [2] Чак Йегер — американский пилот, ветеран Второй мировой войны. В 1947 году стал первым человеком, преодолевшим звуковой барьер на ракетном самолете «Белл X-1». или Чарльзом Мэнсоном [3] Чарльз Мэнсон — американский преступник, лидер коммуны «Семья», совершившей в 1969 году ряд жестоких убийств. . Как видите, я пока не определился».

— Ага, — радостно закивал я в ответ на его слова, — Чарльзом Мэнсоном!

На самом деле я почувствовал какой-то подвох, потому что ни разу не встречал имени Чарльза Мэнсона среди великих пилотов, но решил не уточнять.

На Динсмур-драйв я наконец-то почувствовал себя обычным подростком. Ночью я нередко засыпал над одной из «позаимствованных» у мистера Марша книг, убаюканный сладким цветочным ароматом, долетающим из открытого окна с окрестных лужаек. А днем меня и моих друзей ждали новые приключения!

У Джона с Линдой все, к сожалению, было не так хорошо. Ежедневные ссоры стали обычным явлением; окончательно разругавшись, они нередко уходили из дома, а я оставался присматривать за детьми. В конце концов я даже научился предсказывать, когда ссора достигнет своего апогея, и успевал увести детей на улицу раньше, чем Уолши принимались швырять друг в друга всем, что попадалось под руку.

Хоть мне и нравилось жить на Динсмур-драйв, я понимал, что дальше так продолжаться не может. Я должен был что-то делать. Однажды, после особенно бурной ссоры, я позвонил миссис О’Райан и попросил забрать меня от Уолшей, даже если это означало возвращение в тюрьму. Она одобрила мое решение и пообещала, что свяжется с Тёрнбоу и узнает, смогут ли они принять меня.

Мне было очень нелегко покидать Динсмур-драйв. Да, я провел там всего несколько месяцев, но это были одни из лучших месяцев в моей жизни. Я не хотел прощаться с друзьями. Пол, Дэйв и я старались вести себя так, будто все в порядке, но в последний момент Дэйв не сдержался и крепко обнял меня. Мистер Брейзелл помахал мне отверткой, а мистер Марш подарил книгу о самолетах — ту самую, которую я тайком выносил из его дома раз десять.

— Теперь тебе не придется за ней возвращаться, негодник, — улыбнулся он.

А еще мистер Марш подарил мне открытку Delta Airline, на которой написал свой адрес и номер телефона.

— Не пропадай, парень, — сказал он, а я почувствовал, как у меня слезы наворачиваются на глаза. — Знай, что мы с Сандрой будем рады видеть тебя в любое время. Так держать, пилот! Так держать!

Прежде чем забраться в старый бело-синий пикап Гарольда Тёрнбоу, я откашлялся, а потом обернулся ко всем, кто пришел меня проводить.

— Не плачьте. Не бойтесь… потому что я еще вернусь! — сказал я, подражая интонациям мистера Марша.

Когда мы ехали по Дирнсмур-драйв, я заметил ту самую злобную даму с идеальной прической. Она стояла на крыльце, скрестив руки на груди, и провожала меня ехидной усмешкой.

— Я вас тоже люблю! — крикнул я, широко улыбаясь.

Уже через час я вбежал в дом Элис Тёрнбоу. После короткого объятия она оттолкнула меня и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Это в последний раз, — предупредила Элис. — Говори сейчас или впредь не выступай.

Я кивнул, прежде чем ответить:

— Я знаю, где мой дом. 555-2647!

На второй год обучения в старшей школе мне все надоело. Из-за того, что я постоянно переезжал и редко задерживался на одном месте больше нескольких месяцев, меня определили в класс для отстающих. Сначала я возмутился, а потом понял, что в этом есть и положительные моменты: здесь от меня никто ничего не требовал. К тому времени я окончательно забросил большую часть предметов, потому что твердо знал: мое будущее не имеет никакого отношения к школе. Сорок восемь часов в неделю я пропадал на всевозможных работах и с каждым днем убеждался, что знания, полученные на уроках, вряд ли пригодятся мне в реальном мире.