Анастасия Ермакова - Точка радости
- Название:Точка радости
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Дружба Народов», № 12 за 2009 г.
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анастасия Ермакова - Точка радости краткое содержание
«Точка радости» — повесть об одинокой, оставленной мужем женщине, в одиночестве ждущей и рожающей малыша. Перед нами последние месяцы беременности, роды и начало новой жизни. Анастасия, главная героиня, психолог, работающий со стариками в престижном пансионате. Она стремиться помочь им обрести «точку радости» — «особое душевное состояние, когда тебе хорошо, когда любишь все на свете». Это обретение радости настоящего для самой Анастасии возможно только в служении другим людям, что определяет ее выбор профессии и материализуется в новорожденной Кире. Но большинство окружающих остаются эгоистами, ждут от мира только удовольствий, а потому неспособны понять Анастасию. Одни, как, например, лучшая Настина подруга, маскируют эгоизм под «обломовщину», другие, как бывший муж, под маской соответствия веяниям дня сегодняшнего.
Точка радости - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Она пододвинула ко мне конверт. В левом верхнем углу мирно улыбался молодой розовощекий боец в каске, с автоматом в руках, а ниже — букет гвоздик, перевязанный ленточкой, и надпись: 9 мая.
— Зачем вам это, Ироида Евгеньевна?
— Да обычное дело. Старуха приехала сюда как бы временно, ну, и теперь ей взбрело в голову обратно, а там, в ее квартире, дочь с мужем и двумя детьми. Сами подумайте, зачем им бабка? Тем более что характер у нее, вы, наверное, уже заметили, склочный. Вот и решили переправить старуху в психиатрическую клинику, разумеется, хорошую.
— Понятно…
— Я так и думала, что вы все поймете. Дело-то житейское. Как напишете — сразу ко мне, ладно?
— Я не буду ничего писать, — отодвинула от себя конверт.
— Что значит — не будете? — опешила заведующая.
— Не буду, и все.
— Но — почему?
— Я же сказала: мадам Марьяна психически здорова.
Ироида посмотрела на меня с каким-то презрительным сожалением — так смотрят на даунов:
— Зря вы это делаете, Анастасия Александровна. Я считала вас умнее. Бабку все равно упекут, и без вас. А вы только деньги теряете. Зря. Надеюсь, у вас хотя бы хватит ума не трезвонить о нашем разговоре направо и налево? И кстати… Думаю, после выхода из декрета вам лучше будет подыскать себе другое место работы.
Надо доделать стенд памяти. Вот она, мадам Марьяна, протягивает запретное яблоко моряку. Рано или поздно он его надкусит. И тогда все вновь пойдет по известному библейскому сценарию: грехопадение, изгнание из рая, тяжкая жизнь на Земле…
Какая мне, в сущности, разница — будет старуха сплетничать здесь или в психушке? И права Ироида: если дочь решила, все равно упечет. А я лишусь интересной работы с приличной зарплатой. Ну и пусть. «Адам и Ева» — подписала под снимком моряка и Марьяны. «Ожидание» — назвала фото задумчиво сидящей у окна Светланы Сергеевны. «Узор для внуков» — подпись под вяжущей Антониной Андреевной. Вскоре все фотографии приобрели названия. Взяла ватман, кнопки, понесла вниз.
Раз в месяц стенд предполагалось обновлять, вывешивать новые фотографии. Только через два месяца мне уходить, и кто этим будет заниматься? Вряд ли я вернусь сюда.
— Анастасия Александровна, вы сегодня еще принимаете? — передо мной худой дедок с оттопыренными ушами в обвислых хлопчатобумажных трико.
Он никогда раньше не заходил. Из сорока шести обитателей пансионата мой кабинет за два года работы посещали не больше двадцати человек.
— Конечно. Пойдемте.
— Меня зовут Юрий Андреевич. И я… Я хотел поговорить с вами, — бормотал дед, поднимаясь по лестнице, — много времени у вас не отниму…
— Проходите, пожалуйста, — открыла я кабинет, садитесь вот сюда, Юрий Андреевич. Времени у нас предостаточно. Рассказывайте и не торопитесь.
— Ух, запыхался. Глядите — опять снег пошел… — Посетитель нервно потер седую, мягкую на вид щетину. — Я, знаете, лето больше люблю. Тепло. Хотя, конечно, и комары… Да-а-а… Я вот по какому поводу. Переживаю я, Анастасия Александровна. Смотрю «Новости» — и переживаю. За что же мы в Великую Отечественную воевали-то? Что же с Россией сделали, а? Ну, в девяносто первом растащили ее по кусочкам, и что? Лучше, что ли, тем, которые отделились, жить стало? И все они нас ненавидят. Вы меня извините, Анастасия Александровна, если я не по делу говорю, только накипело — во как! — Старик резанул ладонью воздух на уровне шеи. — Ведь что творится? Сначала война в Чечне, потом Грузия с Осетией, теперь кризис этот финансовый, с газом на Украине черт-те что, а дальше — конец света? И это называется мирное время!
— Юрий Андреевич, я тоже очень переживаю за нашу страну. Но скажите, пожалуйста, вас лично что-нибудь беспокоит?
— Да вот это самое и беспокоит! Лично! Великая же держава была, а что стало? Обидно. Сталин, скажем. Для нас он как святой для верующих был. А потом — бац! — культ личности, деспот, тиран, в лагерях народ гноил… Как это понимать? История сама себя перевирает. И нас, дураков, за нос водит. Даже свидетели событий после не могут разобраться, как все на самом деле было. Вот штука какая… А вы, молодое поколение, как относитесь к Сталину?
— Не такое уж и молодое, Юрий Андреевич. Мне, например, уже за тридцать. А по поводу Сталина… Думаю, что Россией должны управлять, во-первых, русские, во-вторых, психически здоровые люди, в-третьих, в принципе — по уму и способностям — пригодные к управлению государством.
— Ну, тогда в истории не было ни одного такого правителя! — махнул рукой Юрий Андреевич.
— Очень мало. Кроме того, инициатива исторической личности должна совпасть с исторической необходимостью, что, как вы понимаете, явление еще более редкое. История — особа взбалмошная, экзальтированная. Ей всегда не хватало чувства меры. Сплошь перегибы и крайности. Сталин лично для меня фигура неоднозначная, но уж точно несимпатичная. Не хотелось бы когда-нибудь пересечься с ним…
— А я вот, представьте, пересекся. И ничего — цел остался. Ну, ладно, дело, как говорится, прошлое. А сейчас? Кризис этот? Скорее всего спровоцирован теми, кто на нем нажиться хочет. Да еще эти… как их?.. демографические проблемы. Подумать — детей не хотят рожать! С ума сойти! Нас у матери четверо было, отец на войне погиб. Ничего, подняла. Всех вырастила. Неужели теперь тяжелее, чем в войну?.. Эх, не могу я, Анастасия Александровна, в такой стране жить! Не могу.
— Эмигрировать хотите, Юрий Андреевич?
— Да куда уж мне! И потом — я патриот. А вы молодая, вам можно. Не собираетесь?
— Нет, я тоже патриотка.
— Это правильно. Уважаю. Только за патриотизм, к сожалению, денег не платят.
— А разве должны?
Старик махнул рукой:
— Ладно, вы извините, что вас от работы отвлекаю своей болтовней. Можно, я еще как-нибудь зайду? Не обеспокою?
— Заходите, когда захочется.
— Спасибо. До свидания. Извините балабола. — Дедок пятился задом к двери, прижимая руки к груди, и я только сейчас заметила, что у него нет указательного пальца на правой руке…
Около пяти заглядывает Философ Иваныч. Раз-два в неделю он обычно заходит ко мне.
— Ну, рассказывайте, — улыбается, — кто к вам сегодня пожаловал?
— Да вот, только перед вами беседовали с Юрием Андреевичем. Знаете его?
— Знаю, знаю. На что жаловался?
— На отечество.
— Да-а, это он любит. На отечество и я могу пожаловаться, только что толку? Знаете, Конфуций говорил: «Лучше зажечь одну свечу, чем клясть темноту». Делай в жизни то дело, которое тебе по плечу. И делай его честно.
— Делай все возможное — тогда будешь избавлен от сожалений, — вспомнились мне слова из книги «Мысли на каждый день».
— Ну да. Что-то в этом роде. Но главное — иметь светлые мысли. Ведь мысли — это поступки. А поступки — это судьба.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: