Кристи Филипс - Письмо Россетти

Клер резко остановилась, вспомнив, где впервые встретила это выражение. Да это же из Диккенса, из “Рождественской песни”. И относилось оно вовсе не к романтической героине, блуждающей по вересковой пустоши, или кому-то равно романтичному. Нет, это было описание Эбернезера Скруджа, скупого и замкнутого типа, с изрядной долей отвращения поняла она и громко расхохоталась. Ей следовало помнить: в сравнении себя с устрицей нет ничего хорошего. Гвен была права, и Мередит – тоже. Настала пора выбираться из маленького своего домика и начинать новую жизнь. Но как и с кем?…

В центре зала стояли двумя рядами стулья, вдоль стены тянулись будки телефонов-автоматов. Прямо напротив – огромные, от пола до потолка окна, из них открывался вид на взлетно-посадочную полосу и несколько самолетов компании “Алиталия” чуть в стороне. Клер уселась на один из стульев и, продолжая размышлять, следила за тем, как мощный трейлер выкатывает “Боинг-727” на стартовую позицию.

“Не уезжайте домой”, – сказала ей Гвен. “Никто вас там не ждет”, – так говорил ей Джанкарло. Ведь это совсем не сложно – сдать билет, купить взамен новый и вылететь в Венецию, верно? Но Клер никогда в жизни не совершала столь импульсивных поступков и, хотя была твердо убеждена, что пора, никак не могла решиться. Ей остро хотелось, чтобы рядом оказался человек, способный подтолкнуть ее на этот поступок, отмести все сомнения, но, увы, она снова была одна.

И потом, это создаст целую кучу проблем. В Венеции ей диссертацию не закончить, без компьютера, записей, файлов и книг, что остались дома. Она слишком долго работала над этой диссертацией и так близка к завершению. Было бы просто глупо прерываться, отвлечься хотя бы на неделю или две, особенно если рядом окажется Джанкарло. Но не только это соображение удерживало ее. Она подозревала, что, несмотря на все заверения, отношения у Джанкарло с Натали не закончены. Да и Рената вряд ли обрадуется ее появлению.

Впрочем, все эти обстоятельства не имели бы ни малейшего значения, если бы она любила Джанкарло. Но Клер не любила. Она это точно знала. Да, он умен, образован, красив, богат, увлечен своей профессией, он очень искренний и добрый человек. Уж если она не смогла влюбиться в Джанкарло Бальдессари, какие у нее перспективы? Выходит, она ничем не отличается от Дейдры Фрай, вера в любовь у которой так пошатнулась, что бедняжка просто не способна полюбить снова? Если уж Джанкарло ей не нужен, тогда кто?…

Она понимала, что должна позвонить Джанкарло и сказать, что не вернется к нему. Но как она это скажет? Ну, можно, конечно, оправдаться занятостью, работой. И это будет правдой, как и то, что какая-то неделя здесь ничего не решает. Внезапно ей пришла в голову новая идея: что, если поговорить с ним честно, сказать, что им лучше остаться друзьями? Почему в отношениях между мужчиной и женщиной должно обязательно быть все или ничего? Разве не лучше будет, если она приедет в Венецию на следующий год и они снова встретятся как добрые старые друзья?

Она подошла к телефонной будке, достала из кошелька кредитную карту и с нарастающим раздражением стала вчитываться в правила пользования телефонами-автоматами. Прошло немало минут, прежде чем она вроде бы поняла, как это делается, и, держа в одной руке визитку Джанкарло, другой начала набирать номер, как вдруг заметила в толпе знакомое лицо. Клер даже заморгала – уж не привиделось ли ей? – наверняка воображение играет с ней злую шутку. Но человек подходил все ближе, и она окончательно убедилась: да, это он. Точно он, вне всяких сомнений. Она медленно опустила трубку на рычаг и ждала, что будет дальше. Он не узнавал ее, пока не подошел футов на десять. И очков на нем не было.

Увидев ее, он резко остановился, на лице отразилась целая гамма чувств – от удивления до изумления и, наконец, полного восторга.

– Привет, – сказал Эндрю.

– Привет, – ответила Клер.

– Привет, – повторил он.

– Это все, что вы собираетесь сказать?

– Просто подумал, вам не понравится, если я прежде не поздороваюсь.

– Все это так, но за приветствием обычно следует продолжение.

– Просто очень уж удивился, увидев вас здесь. Странно… Как раз думал о вас.

От его признания у Клер почему-то защемило в груди. Эндрю Кент о ней думал? Любопытно. Она ждала, в надежде, что он поделится с ней самыми сокровенными своими мыслями.

– Итак… Гвендолин вернулась к родителям? – спросил Эндрю, перекладывая сумку из одной руки в другую. – Целой и невредимой?

Совсем не то ожидала она услышать.

– Да.

– Ну а вы? Не собираетесь задержаться в Париже?

Бог ты мой! Неужели они будут вести светскую беседу? Так и на самолет опоздать недолго. Забавно, но чур раньше сегодня она думала, как важно было бы повидать Эндрю. А вот по какой причине – она сейчас не помнила.

– Нет. Скоро мой рейс на Бостон.

– А я почему-то думал, вы вернетесь в Венецию.

– Нет.

– А-а…

Он испытал явное облегчение, или это только ей показалось? Клер готова была поклясться: эти слова “вернетесь в Венецию” он произнес с сожалением, даже ревностью.

– Видите ли, я тут подумал… – нерешительно начал Эндрю, – просто пришло вдруг в голову…

Да не тяни же ты резину, давай, продолжай! Клер так и сжигало нетерпение. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай!…

– Уверен, у вас будет масса других предложений, но я подумал… Осенью у нас освобождается вакансия внештатного лектора, ну и если б вы подумали над этим предложением…

До Клер его слова дошли не сразу. Наверное, потому, что мысль работала совсем в другом направлении.

– Так вы… предлагаете мне преподавательскую должность? В Кембридже? – недоверчиво спросила она.

– Оплата не слишком высока, и потом, это всего на год, но…

– Вы предлагаете мне работу.

– Я что-нибудь не так объяснил?

– Вы предлагаете мне работу?

– Я вроде бы говорил по-английски, верно?

– Вот так, запросто предлагаете?

– Ну, вашу кандидатуру еще должна одобрить приемная комиссия, но поскольку нас там только трое, думаю, что сумею обратить голоса в вашу пользу. – Эндрю ждал ответа, но Клер лишилась дара речи. – Нет, конечно, вам нужно время, чтобы все хорошо обдумать…

– Нет. То есть я говорю “да”.

– Не понял?

– Нет, я не стану ничего обдумывать. И разумеется, да, я согласна, я всю жизнь мечтала работать в Кембридже! – Она так быстро приняла решение, что сама удивилась, но ее сжигало нетерпение. О чем еще можно мечтать? – Значит, вы меня рекомендуете?

– Со всей ответственностью.

Клер призадумалась о причинах, подвигнувших Эндрю сделать ей такое предложение. Наверняка они не чисто профессиональные. Но разве поймешь, с этой его британской сдержанностью? Он дал ей свою визитку и объяснил, что она может связаться с ним через несколько недель. И был при этом страшно деловит. И внезапно Клер вспомнила, почему хотела видеть его снова. Она должна поблагодарить Эндрю за все. За лекцию, за то, что вытащил ее из этой неприятной истории с дневником. И еще она хотела знать причину. Неужели он всегда раздает направо и налево тысячи долларов, чтобы спасти женщину, попавшую в беду, или он сделал это только ради нее?