Александр Житинский - Лестница. Плывун: Петербургские повести.

— Значит, мы с Пусечкой получим целых восемьдесят метров! Это же такие хоромы! — воскликнула она. — Что же мы будем там делать?

— Это ваши проблемы.

— И это будет бесплатно? — спросила Лидия.

— Вы будете платить только за коммунальные услуги.

— А субаренда? — не унималась Лидия.

— Разрешается.

— Да кто с такими полами сюда пойдет! — указала она себе под ноги.

— Как будем делить площадь? — спросила Дина.

— По жребию, — ответил Пирошников.

— А каковы гарантии безопасности? — вдруг спросил Залман.

— Что вы имеете в виду?

— Дом трясет, вы знаете.

— Пускай молодой человек расскажет, — с улыбкой указал на Августа Пирошников. — Он этим занимается.

Август покраснел, замотал головой.

— Семен Израилевич, не все сразу. Проблема есть, решаем, — примирительно сказал Пирошников. — Если вопросов больше нет, давайте на этом закончим.

Он вышел в коридор, почему-то недовольный собой и собранием, с ощущением, что завязывается какая-то ненужная борьба вокруг непонятно чего — то ли Плывуна, то ли квадратных метров, которые продолжали портить людей.

Не успел Пирошников сделать нескольких шагов вниз по направлению к своему боксу, как его догнал аспирант.

— Владимир Николаевич, ко мне не зайдете? Есть новости.

В квартирке аспиранта ничего, на первый взгляд, не изменилось. В первой комнате, как и прежде, наблюдалось хитросплетение проводов и приборов, во второй стояла та же железная кровать. Единственным новшеством первой комнаты были две уходящие в стену трубы типа водопроводных, из которых выходило множество проводов, подсоединенных к разным приборам.

Максим заметил, что Пирошников с интересом разглядывает эти трубы.

— Давайте с них и начнем. Эти провода подсоединены к датчикам с той стороны стены. Да, это сквозные дырки прямо в породу. Я стал исследовать плывун непосредственно с помощью инфразвуковых колебаний. И обнаружил кое-что любопытное…

— Что же? — спросил Пирошников, вглядываясь в бегущие по экрану осциллографа импульсы.

— Сначала пройдите сюда, — указал он на открытую дверь второй комнаты.

— Опять прыгать? — улыбнулся Пирошников, вспомнив приятное ощущение легкости.

— Да, попробуйте, — кивнул аспирант.

Пирошников ступил внутрь, но не смог сделать и двух шагов, потому что на первом же шаге оторвался от пола и медленно поплыл к потолку. Подлетая к нему, он поднял над собою руки, чтобы не удариться макушкой, как в прошлый раз, и затормозил движение. Но в отличие от первого эксперимента не начал опускаться, а так и завис под потолком, как воздушный шарик.

Он беспомощно оглянулся на аспиранта.

— Оттолкнитесь рукой от потолка! — посоветовал аспирант, в руках у которого он увидел пульт — точь-в-точь такой, каким управляют телевизором.

Он слегка толкнул потолок левой рукой, и вдруг его развернуло и он плавно полетел вниз, медленно вращаясь, а точнее, беспорядочно кувыркаясь в воздухе.

— Вы в невесомости! — услышал он голос Максима. — Попробуйте управлять своим телом.

Пирошников подтянул колени к животу, насколько мог, и его вращение убыстрилось в соответствии с законами физики. Затем он раскинул ноги и руки максимально широко и почти остановился в воздухе между полом и потолком.

— Опускаю! Осторожнее! — Максим нажал на кнопку пульта, и Пирошникова медленно потянуло к полу.

Он мягко упал на бок и поднялся на ноги, чувствуя, как к нему возвращается тяжесть тела.

— М-да… Поздравляю, — сказал он и уже намеревался вернуться к Максиму, но тот остановил его.

— Постойте!

Пирошников остановился, не доходя метра до двери.

Максим снова нажал на кнопку пульта и Пирошников почувствовал, как наливаются тяжестью его ноги, руки, голова… Все тело стало будто свинцовым, клонило его книзу, сгибало. Наконец не выдержали и подогнулись колени, страшная тяжесть припечатала Пирошникова к полу, он не мог поднять руки и сумел лишь прохрипеть, с трудом ворочая каменным языком:

— Хватит…

Максим нажал еще одну кнопку, и в тело вернулась легкость. Пирошников снова встал на ноги и смог сделать несколько шагов, чтобы выйти из этой опасной комнаты.

— Ну и ну… — покрутил он головой. — Могло ведь расплющить…

— Запросто! — бодро ответил аспирант. — Я на крысах экспериментировал. Их просто размазывало по полу.

— Значит, это еще и оружие… Но это же Нобелевка, как я понимаю.

— Это не главное. И это не Нобель. Потому что эффект оказался сугубо локальным.

— Как это? — не понял Пирошников.

— Эта петля, — он указал на светящийся шнур, протянутый вдоль плинтуса второй комнаты, — работает только в зоне плывуна. Уже через сто метров, на улице, никакой невесомости она не создает. Обидно!

— Да, жаль… Но все равно…

— Но и это не главное, — Максим понизил голос, как бы готовясь раскрыть страшную тайну. — Плывун сам по себе тоже не может создать эффект невесомости. Ему необходимо одно условие…

— Какое? — с тревогой спросил Пирошников.

— Вы!

— Не понимаю.

— Ваше присутствие в зоне действия плывуна.

Пирошников оторопело уселся на стул, достал платок и вытер со лба проступивший пот. Вообразить, что он в паре с Плывуном способен создать в доме невесомость, он не мог.

— Но как? Как? — воскликнул он.

— Нууу… Вы многого хотите… Как? А я не знаю — как! Это вы должны знать, как вы это делаете, — улыбнулся он.

— Но почему вы так решили? — не сдавался Пирошников.

— Владимир Николаевич, я ничего не решаю. Я не теоретик, а экспериментатор. Я это увидел экспериментально.

И он начал рассказывать, как ему удалось установить этот странный факт.

— Помните, вы отсутствовали до поздней ночи, встречались с приятелем, а вас в это время выселяли?

Пирошников кивнул. Он хорошо это помнил.

— Так вот, в тот вечер петля не работала. Я думал — глюк или плохая коммутация схемы, мало ли… А потом сопоставил по времени. Но главное не в этом, это могло быть и случайным совпадением. Просто кривые активности плывуна практически совпадают с вашими кривыми. Вы же вот у меня — здесь благодаря вашему датчику, — он кивнул на другой экран, над которым Пирошников заметил приклеенную бумажку со своими инициалами В. Н.

По словам аспиранта, объяснить явление он пока не может, вообще взаимодействие информационных и энергетических полей мало изучено, но в качестве модели, а точнее, аналога, можно принять поведение Океана на планете Солярис.

Пирошников кивнул. Он помнил этот роман Лема.

Итак, Плывун был в некотором роде живым организмом. Не мыслящим, но реагирующим на мысли и эмоции перципиентом, сказал Максим.