Виктор Телегин - Солнцебыкъ. Иллюстрированная книга

Пущин осторожно потрогал мальчишеский бицепс.

— Да, есть, — сказал уважительно.

— И мне, — взмолился Дельвиг.

Сашенька пожал плечами: щупай, не жалко.

Дельвиг упал на колени.

— Что делаешь, гнида?! — взревел Сашенька, ударив Дельвига ногой в грудь.

— Что такое? — встрепенулся Пущин, глядя, как катается по траве хрипящий Дельвиг.

— Да он мне в хуй вцепился, — пожаловался Сашенька. Черные глаза метали молнии.

Пущин заржал.

Дельвиг сел, харкнул кровицей, ухмыльнулся криво.

— Есть кое-что, — молвил загадочно.

Сашенька хотел сделать злое лицо, да отчего-то залился краской.

— Ты посмотри, — восхитился Пущин. — Он покраснел, как девица. Слышь, Дельвиг?

Толстяк бросил взгляд на Сашеньку.

— Покраснел, как девица, — пробормотал. Глаза его загорелись.

— Не подходи, — взвизгнул Пушкин, вскакивая.

Дельвиг отшатнулся.

— Ну, чего ты, Обезьяна? — взмолился жалобно. — Я же просто поцеловать тебя хотел по-дружески.

— Не подходи.

Дельвиг пожал плечами, снял очки. На коротком носу — красная полоска. Вынул платочек, вытер вспотевший лоб, на небо взглянул.

— Где там Кюхля запропастился?

— Небось, дворник его опять сцапал, — предположил Пущин.

Мальчишки поежились.

Пропел Дельвиг. Пущин прыснул. Сашенька — тоже.

— Дельвиг, уймись, я сейчас обассусь, — простонал Пущин.

Сашенька посмотрел на Дельвига с восхищением. Надо же, как ловко да складно он сочиняет! Получше, чем дядя Baziley.

Воротился Кюхля.

— Ну, наконец-то, — воскликнул Пущин, выхватывая из тонких рук Вильгельма лопату.

Рой мух поднялся с посинелого Парамошки. Пущин принялся копать, да быстро утомился, передал лопату Сашеньке. Саша поплевал на ладони.

— Кюхля, ты чего стоишь, подходи, — позвал Пущин.

Вильгельм неуверенно приблизился.

— Б-б-божжже, это т-т-труп.

— Да, труп, — кивнул Дельвиг, поправляя очки. — Суть человек, утративший душу. Как, помните, у Гете:

Сашенька прекратил копать. Огляделся. Вокруг — темнота и три темные фигуры. Первые звездочки на небе появились. Стрекочут в траве кузнечики. Разгоряченная спина мальчика вдруг как-то сразу похолодела.

— Закончил?

Шепот Дельвига — как дыхание самого Диавола.

— Да.

— Вылезай.

Пущин подал Сашеньке руку, помогая выкарабкаться из ямы.

— Давайте скорее, — взмолился Кюхля, стуча зубами.

Сашенька и Пущин подняли Парамошку.

— Какой твердый, — изумился Пущин. — Как дерево.

— Как Лесной Царь, — молвил Дельвиг.

Волосы на голове Сашеньки встали дыбом.

Парамошка пошевелился!

Сашенька заорал, отпустил ноги лакея и, сломя голову, понесся сквозь ночь, не чуя, как безжалостно драл его жесткий кустарник. Следом за ним летели на крыльях всепобеждающего страха остальные мальчишки.

Чёткость хуя (частично франц.)

— Василий Львович, до сей поры служите музе? (франц.)

— Точу перо, мусье Тургенев, точу перо. (франц.)

— Кончайте, мой дорогой Василий. Пора. Софья Астафьевна, я полагаю, сегодня хорошо поточит вам хуй. (франц.)

— Вы полагаете? (франц.)

Я уверен, в этом. Я слышал, в учреждении, новая задница. Они говорят так мило!

Это здорово! (франц.)

Но, дорогие мои, это для нас невозможно принять Александр. Похоже, в что в мальчике проснулся мужчина. Ранее он занимался мастурбацией, лежа в постели со мной. (франц.)

Почему, дорогая. Я думаю, что у Александра уже было время, чтобы попробовать пизду (част. франц.).

— Пизда — пизда. Вам не надоела, мальчик мой, женская дырка? Не пора ли попробовать чего-то нового? (франц.)

— Чего, например? (франц.)

— Ну, скажем, того, что так любил Ахиллес. (франц.)

— Полагаю, вы имеете в виду дыру в жопе Патрокла? (франц.)

— Вы проницательны, мой друг. Я порой боюсь вас. Вы — истинный дьявол в делах разврата. (франц.)

— Уж куда мне до вас. (франц.)

«Кто едет верхом через ночь и ветер?» первая строка стихотворения Гёте «Лесной царь».