Анатолий Курчаткин - Чудо хождения по водам

– А вот обсудим, обсудим, – сурово пообещал директор по связям. – Не исключено, что и лезть. Очень может быть. А как же. Клин клином! Да! – вспомнил он. – А этот-то, самый активный, мне сообщили, он наш, с завода?

– Наш, с завода, – подтвердил В., понимая, о ком директор по связям: о коллеге.

– Серьезный тип, – уронил директор по связям. – Решил какую-то свою игру на тебе поиметь. Схватил это? И так просто, как нашего заводского, не прижмешь. По-крупному на тебя поставил, будет за свой интерес грызться. А ты говоришь: не лезть!

На этот раз В. решил, что благоразумнее будет промолчать.

Он не ошибся: директор по связям, потрепав его еще немного в зубах и не получая ответа, скоро выдохся.

– Ты где там? – смолкнув, спросил он через паузу.

В. подумал, директор по связям хочет понять, не отсоединился ли он.

– Здесь я, – сказал В.

Но директора по связям интересовало совсем другое.

– Я имею в виду, где ты сейчас территориально. В апартаментах у себя, в гостях у кого-то, на пляже загораешь?

– В беседке я, – сообщил ему В. (ах, почему не выдумал! Почему не назвал другого места? А впрочем, что смыслу). – Круглая здесь такая беседка есть, ротонда, из белого мрамора, знаете?

– Знаю-знаю, – спешаще отозвался директор по связям. – Один там, что ли? Или с кем-то?

Странные директор по связям задавал вопросы. Но все же В. ответил, не было у него причины таиться:

– Один.

– А и будь там, не уходи, – повелел директор по связям. – Подойдут к тебе через минуту.

– Кто подойдет? – недоуменно вопросил В. – Зачем?

– Подойдут-подойдут, – успокаивающе проговорил директор по связям, словно В. тревожился, точно ли подойдут. И попрощался, не дав В. задать нового вопроса: – Пока, будь здоров.

Что же, что же, вычищая из себя неприятный осадок от разговора, сказал себе В., ничего нового, ровным счетом: кудлатая с дочкой, Сулла, Угодница… сейчас кто-то еще с чем-то подобным. Кто-то из здешних субботне-воскресных обитателей базы, так он решил. И, как стоял, разговаривая по телефону, так в ожидании обещанного директором по связям визитера и остался стоять – облокотившись о перила, все так же глядя на вольно раскатавшееся среди подпаленно-зеленых берегов плоское полотно озера, иззубренное сейчас лишь несколькими медлительными весельными лодками.

Шаги на дорожке за спиной он услышал, когда они были уже совсем рядом. И то был не один человек – так шуршал (звук накладывался на звук) гравий. В. распрямился, повернулся – и обомлел. В беседку входили сизощекий с младенческолицым. Сизощекий впереди, младенческолицый чуть за ним, но шаг у обоих был одинаково бодр и решителен, будто они прямо сейчас же, незамедлительно были намерены в том же темпе приступить к отправлению вмененных им службой обязанностей. Должно быть, лицо В. слишком живо выразило то смятение, которое он испытал при их виде, потому что суровая нитка губ сизощекого тут же иззмеилась довольной ухмылкой, и уста у него разверзлись:

– Не ожидал?

– Думал, что спрятался, да? – подхватил младенческолицый с такой же ухмылкой.

– Вы от меня бежали, не я от вас, – выговорил В. Не без труда далась ему эта его речь.

– Ладно-ладно, – пресек его попытку ответного нападения младенческолицый, – будем сейчас считаться! Мы при исполнении и докладывать о своих действиях никому не обязаны.

– А вот ты обязан, – изошло из сизощекого.

– Что я обязан? – удивился В. Он все еще не мог прийти в себя, ему казалось, эти двое не вполне реальны и так же, как неожиданно появились, могут в любой миг исчезнуть.

– Докладывать о себе обязан, – бросился развивать постулат сизощекого младенческолицый – такое у них было распределение ролей: сизощекий постулировал, младенческолицый уточнял детали. – Раз ты под нашей защитой.

– Он в нас нуждается, а мы за ним гоняйся, – позволил себе сизощекий отщипнуть кусочек от роли младенческолицего.

Как поднатуживаются и поднимают груз, что еще мгновение назад был неподъемен, В. совершил над собой усилие – и сознанию вернулась способность понимать и анализировать, и даже, явив себя на свет из каких-то темных дальних подвалов, ретиво зафункционировало благоразумие.

– Хотелось бы прежде всего узнать, что случилось, – сказал он. – Ведь что-то случилось? А иначе бы вас здесь не было.

Сизощекий с младенческолицым переглянулись. И молчаливо пришли к общему решению.

– Присядем, – указал сизощекий В. на скамейку, что шла по периметру ротонды. – Нужно поговорить.

И сел первым, показывая В. пример.

Младенческолицый, однако, даже когда В. опустился на скамейку, остался стоять. Словно на всякий случай перекрывая ему путь к выходу.

– Что же вы, – неожиданно возвращаясь к уважительному обращению, как в самом начале их знакомства, спокойно, даже с такой особо веской медлительностью приступил сизощекий к разговору, – не известили нас, что знаете, где наш, – тут у него вышла небольшая заминка в поисках слова, однако же колебания его продолжались недолго, он нашел слово: – где наш друг находится.

– Ну, вот на фотографии который, – разъяснил младенческолицый. – Из-за которого весь шум-бор.

– Почему вы считаете, что я знаю? – выразил удивление В. Что-то им было известно о его вчерашнем хвастовстве перед директором по связям, без сомнения. Вопрос заключался лишь в том, что именно?

– В красном особнячке под тремя соснами, да? – не стал ввязываться в пустые пререкания сизощекий. И, полуобернувшись к озеру, махнул рукой на противоположный берег. – Километра не будет.

Они знали все, бессмысленно было отнекиваться. Вот как обернулось его вчерашнее самоупоенное бахвальство, вот какой плод принесло! Не от кого больше было знать им об этом, как от директора по связям.

– Предположим, у нас с вами и не было никакого договора, чтоб извещать, – сказал В. – У нас с вами речь шла совсем о другом человеке. Который этого с фотографии как раз искал. С бородой. Вы его нашли? И тех, кто за ним? Ответьте мне. Уж раз я под вашей защитой, – позволил он себе иронию.

Но сизощекий с младенческолицым оставили его иронию без внимания.

– Вот о том и разговор, – с суровостью уронил сизощекий.

– Из-за этого мы и здесь, – разъясняющее добавил младенческолицый.

Пауза, разверзшаяся в их и без того спотыкающейся на каждом шагу беседе, была похожа на пропасть. Вот та сторона и эта, и перебраться с одной на другую можно, лишь обратившись птицей. Но сизощекий, похоже бескрылым себя не считал. Он только, неожиданно, может быть, и для себя самого, вновь соскочил на “ты”:

– Откроешь своему бородатому, или кто там за него будет, где этот, с фотографии, обитает. Все, больше ничего. Разрешаем.

– Разрешаете? – переспросил В. – Здорово. Почему это вы можете разрешать, не разрешать? С какой стати?