Анна Ремез - Пятнадцать

— А как же! Коров, коз. Давненько правда, я была младше, чем Поля сейчас. Неплохое хозяйство у вас, Ира.

— Это всё муж.

В соседнем загоне толпились свиньи, похожие на грязные мешки с картошкой. Предводительствовала огромная, вся в складочках, Лорена. Куда бы она ни совала свое рыло, остальные — Даниэла, Марианна и Мария (названные в честь главных героинь мексиканских сериалов) — поворачивались за ней. Увидев посетителей, свиньи открыли пасти и стали хватать желтыми зубами перила загона. Такие-то чудовища и сожрали младенца в «Кому на Руси жить хорошо», — вспомнилось Полине.

Ещё Ирина держала кур, они расхаживали, спазматически дергая шеями, в окружении цыплят-подростков. Появление горсти зерна — большое событие в курятнике — не на шутку переполошило мамаш, и они помчались есть чуть ли не по головам своих некрасивых детей. Полина задрала голову. Орел все еще был там, наверное, он видел суетливых птиц, летал себе и думал: «Нагуляете жирку, тут я вас и…».

До вечера Полина блаженствовала. Сначала она нашла на подоконнике книжку под названием «Жеребец» и, пока никто не видел, прочитала все эпизоды, содержавшие эротические сцены. Потом валялась на диване, болтала ногами и смотрела «Рокки» — жемчужину местной коллекции. Когда бабушка велела собираться, Рокки как раз должен был драться с Иваном Драго. Полина, конечно, знала, что у Ивана Драго, не вызывавшего у нее никаких патриотических чувств, в бою против воплощения американской мечты нет шансов, но досмотреть все равно хотелось. Одеваясь, она неправильно застегнула кофту, потому что все ее внимание было поглощено ходом поединка. Каждый удар по физиономии Рокки она воспринимала, как личное оскорбление. Но тут пришла Ирина, в брюках и куртке, Полине стало неловко, и она отправила всех в нокаут, нажав на красную кнопку.

— Комбат, батяня, батяня, комбат! — раздался за дверью бас.

Полина вздрогнула.

— Ну, здрасьте, — в комнату вошел тот самый челнок, который в поезде пытался продать Полине джинсы, — Николай.

— Полина, — представилась она.

— Представь себе, ребенок сегодня в первый раз корову увидел, — доложила Ирина, смеясь.

— Не в какой не в первый. Разве я так сказала? — возмутилась Полина.

— Ну ладно, ладно. Во второй.

— А на рыбалке была? — спросил Николай.

— Ну…

— Ясно. Первое правило рыбалки — хорошенько подзаправиться. А то клева не будет.

— Коль, ну что ты говоришь, иди лучше шампура положи.

Николай Полину не узнал. Наверное, потому, что джинсы она у него так и не купила. Ирина предложила Полине ехать на их машине, отказаться было неудобно. Сидя на заднем сиденье малиновой «восьмерки», Полина вспомнила, как утром в поезде пошла умываться, и навстречу ей попался Николай, но попался он не из того купе, где мирно спали на рукавах своих одеяний отказавшиеся от белья кришнаиты, а из того, где по подушке разметались рыжие локоны. И это при такой красавице и умнице, как Ирина! Ведь ясно же, что та девица ей и в подметки не годится. Как он мог! И как он может сейчас так спокойно смотреть на Ирину, разговаривать с ней, будто ничего не случилось? Мерзкий тип. Полина решила, что ни словом с ним не обмолвится. Но стоит ли рассказать Ирине, что представляет собой ее муж? Нет, не надо, испортит всем выходные, да и не ее это дело.

Ирина оживленно расспрашивала супруга о поездке, рассказывала, как родился теленок, что нового было по телевизору, кто заходил. Николай чего-то бурчал и грыз травинку. Полина теперь разглядела его как следует. На вид ему было лет тридцать пять, волосы и усы темно-рыжие, чуть тронутые сединой, и голубые, со светлыми ресницами глаза. Он был на две головы выше Ирины, не то, чтобы толстый, а весь какой-то рыхлый, и почти без шеи. Полина переводила взгляд с него на красавицу Ирину, которой не коров бы доить, а восседать на троне в золоте и парче, и не могла понять, почему такая прелестная, теплая женщина, живет с этим, как сказала бы Наташка, «заурядом» в спортивном костюме, который, к тому же, изменяет ей с кем попало. От этих мыслей стало грустно и тревожно.

Они приехали на берег реки, когда солнце уже скатывалось за сине-черные деревья. Жара спала, и дышалось легко. У реки стоял бревенчатый навес, крытая шифером крыша на четырех столбах, а под ним — огромный деревянный стол, две высокие, словно для великанов, лавки, поленница и мангал. Автором проекта, как оказалось, был Николай — Ирина похвасталась. Полина с бабушкой принялись резать хлеб, помидоры, огурцы, и раскладывать все по бумажным тарелкам. Николай затянул свой «батянякомбат», и пока он возился с дровами, а Ирина нанизывала на шампуры ароматные куски свинины, Полина окончательно возненавидела эту песню.

— Николай ехал с нами в поезде, — сообщила она бабушке.

— Разве?

— Да, в том купе, где я сидела, пока ковры вытаскивали. Он джинсы продает.

— Гм… На джинсах-то много не заработаешь. Уж во всяком случае, не на такой дом. Ну, нам-то что. Мы гости, лишних вопросов задавать не будем.

Полина убедилась, что бабушка не помнит Николая.

— Солнце мое, положи водовку в реку, пускай зреет, — попросил Николай.

Ирина взяла пакет с бутылками. Судя по тому, как напряглись мышцы на ее загорелой руке, «водовки» закупили изрядно. Значит, бабушка будет хороша. Значит, Полина весь вечер будет пытаться подавить зудящую, как крапивный ожог, ярость. Пьяная бабушка, похожая на старую девочку, сначала пела советские песни, потом вспоминала дедушку и плакала, а потом куда-нибудь падала, а поднимать ее было примерно то же самое, что «из болота тащить бегемота». Полина всегда удивлялась тому, куда девается вся ее любовь к бабушке, когда та навеселе. Она старалась бороться с собой, но ничего не получалось. Делать в это время можно было все, что угодно, потому что на следующее утро бабушка совсем ничего не помнила. Но Полине пока не было нужды этим пользоваться.

— Комбат, батяня, батяня, комбат! Полина, а ты, небось, отличница? — спросил Николай. На его рыжих усах повисли капельки пота.

— Небось, нет, — отрезала она, и сама испугалась своей дерзости.

Любой здравомыслящий человек понял бы, что разговор завязать не удастся. Бабушка зашипела:

— Полина, как ты разговариваешь? Сейчас же ответь нормально.

— У меня тройки по физике и по геометрии, — добавила Полина, не глядя на Николая.

— Это ничего. Зачем женщине физика? Женщина должна знать, как обед сварить, да как мужа ублажить, верно я говорю?

Полина промолчала. Николай крякнул и отошел к мангалу.

— Что с тобой такое? — удивилась бабушка.

— Ничего. Домой хочу. Надоел мне твой У., скукотища.

— Полина! Давай-ка без выкрутасов. Вот барыня! Ее кормят, поют, развлекают, а ей, видите ли, скучно! Скоро поедешь домой, будешь там сидеть в четырех стенах, сколько хочешь. А пока кончай огрызаться. Нас в гости пригласили, носятся с нами, а ты себя так ведешь. Некультурно!