Сэмюэль Беккет - Мерфи

Ощущение было необыкновенно приятное. Мерфи не вернулся, чтобы сократить его время.

Порядок, введенный Пенелопой, был подорван, на следующий день и на следующий за следующим это повторилось снова, вновь ее жизнь разматывалась виток за витком, подобно растрепанной бечевке, прежде чем она могла улечься в райской невинности дней, мест, вещей и людей. Мерфи не вернулся, чтобы изгнать ее оттуда.

На следующий день была (если наши расчеты верны) суббота, и мисс Кэрридж объявила, что придут убирать большую комнату и могут также убрать заодно и комнату старикана. Обе они по-прежнему считали и называли комнату наверху комнатой старикана. Пока уборщица будет там возиться, Селия может подождать внизу, в большой комнате.

— Или, если предпочитаете, со мной, на нижнем этаже, — сказала мисс Кэрридж жалким, робким голосом.

— Вы очень добры, — сказала Селия.

— Я очень рада, — сказала мисс Кэрридж.

— Но думаю, мне следовало бы пойти пройтись, — сказала Селия. Она не выходила из дому более двух недель.

— Как вам угодно, — сказала мисс Кэрридж.

На ступеньках дома Селия, уходя, встретила прибывшую уборщицу. Селия отправилась в сторону Пентонвилля той особой развязной походкой, которой нельзя было скрыть. Уборщица долго смотрела ей вслед, широким движением вытерла нос со словами, хотя не было никого, кто мог бы их слышать:

— Отличная работа, если сможешь ее получить.

Ее путь был ясен: Круглый пруд. У нее было сильное искушение вновь навестить Уэст-Бромптон, пройтись своим привычным маршрутом при свете дня. Постоять снова на углу Креморн-роуд и Стэдиум-стрит, увидеть на реке баржи с макулатурой и трубы, склонявшиеся перед мостами, но она подавила его. Это еще успеется. С запада дул хороший ветерок, она пойдет и посмотрит, как мистер Келли запускает своего змея.

Она поехала на метро по линии Пикадилли, от Каледониан-роуд до Гайд-Парк-Корнер и прошла вдоль газона к северу от Серпентина. Каждый листок, прежде чем лечь вместе с другими, получал во время падения доступ к новой жизни, внезапное неистовство свободы от соприкосновения с землей. Она собиралась перейти реку по мосту Ренни и войти в Кенсингтонский парк через какие-то из ворот с восточной стороны, но, вспомнив о георгинах у ворот Виктории, передумала и подалась вправо, вокруг травматологического пункта Королевского гуманного общества, войдя с севера.

Под деревом в Кокпите стоял Купер, как он стоял здесь — если только не лежал — весь день и каждый день, с тех пор как вернулся в Лондон с Уайли и мисс Кунихан. Он узнал проходившую мимо своей походкой Селию. Он позволил ей пройти далеко вперед и затем последовал за ней, походкой более вымученной, чем когда-либо, так как он заставлял себя сохранять дистанцию. Он, что поделаешь, неизменно нагонял ее, и ему приходилось то и дело останавливаться, чтобы дать ей возможность уйти вперед. Она долго стояла перед георгинами, затем вошла в парк рядом с фонтанами. Она выбрала дорожку, ведущую прямо к Круглому пруду, обошла его кругом по часовой стрелке и села на скамейку с западной стороны, спиной к дворцу и ветру, неподалеку от того места, где запускали змеев, но не слишком близко. Она хотела видеть мистера Келли, но не хотела, чтобы он ее видел. Пока что нет.

Змеев запускало несколько стариков, большинство из них она узнала, поскольку раньше регулярно приходила сюда в субботу после полудня с мистером Келли, и еще один малыш. Мистер Келли запаздывал.

Начался дождь, она перешла под навес. За ней, мягко выражаясь, с амурными намерениями последовал молодой человек. Она его не винила, естественная ошибка, ей было жаль его, она мягко развеяла его заблуждения.

Вода плескалась о край пруда, заливая берег, ближайших к ней змеев сильно мотало; запутавшись, они круто падали вниз. Чем ближе они находились, тем более покореженными и несуразными выглядели. Один свалился в воду. Другой, после продолжительных пароксизмов, — за металлической фигурой Физической энергии Дж. Ф. Уоттса, кавалера Ордена за заслуги, члена Королевской академии искусств. Только два держались ровно, тандем в параллельном соединении, подобно счастливой паре буксира с баржей, ими управлял мальчик, держа парную рукоятку. Селия еле их различала, высоко над деревьями, один рядом с другим, точки на фоне уже темнеющего востока. В то время, как она на них смотрела, гряда несущихся облаков за ними разорвалась, и на мгновение они ясно выступили в этом просвете на прозрачном зеленоватом небе, черные и неподвижные.

Она со все возрастающим нетерпением ожидала прихода мистера Келли, чтобы он мог показать свое искусство, поскольку его шансы сделать это убывали. Селия просидела там почти до темноты, когда все, кто запускал змеев, ушли, кроме мальчика. Наконец он тоже начал подтягивать их, сматывая бечеву, и она наблюдала за ними, дожидаясь, чтобы змеи стали отчетливо видны. Когда это случилось, ее удивил их измочаленный вид, она с трудом могла поверить, что это та самая пара, так безмятежно парившая на отпущенной во всю длину бечевке. Мальчик был настоящий мастер своего дела и управлялся с ними с искусством, достойным самого мистера Келли. В конце концов они спокойно спустились, низко зависнув во мраке почти прямо над головой, затем мягко сели. Ребенок опустился под дождем на колени, разобрал их, завернул хвосты и распорки в полотнище змея и, распевая, удалился. Когда он проходил мимо навеса, Селия пожелала ему доброй ночи. Он не слышал ее, он пел.

Скоро закроют ворота, по всему парку смотрители выкрикивали свое Все на выход. Селия медленно двинулась по Широкой аллее, недоумевая, что такое могло стрястись с мистером Келли, невосприимчивым обыкновенно ни к какой погоде, кроме абсолютного безветрия. Дело к тому же и не в том, что он зависел от нее в отношении каталки, он всегда добивался возможности самостоятельно передвигаться в кресле. Ему доставляло наслаждение ощущение от игры с рычажками, он говорил, что это напоминает повороты ручек пивного насоса. Похоже, что-то было неладно у мистера Келли.

Она проехала по окружной железной дороге от Ноггинг-Хилл-Гейт до Кингз-Кросс. Так же и Купер. Вскарабкалась по Каледониан-роуд, чувствуя себя после своей прогулки хуже. Она устала и промокла, мистер Келли не явился, мальчик не обратил внимания на ее «доброй ночи». Возвращаться ей было незачем, она тем не менее была рада, когда добралась домой. Так же и Купер. Она отперла дверь и вошла, следственно, жила тут. На этот раз он не превысил своих полномочий, а поспешно удалился, как только мысленно отметил номер дома. Мысленные заметки Купера были немногочисленны, но неизгладимы. Селия начала в темноте взбираться по лестнице, но тут из своей комнаты вышла мисс Кэрридж и включила свет. Селия остановилась, одна нога на одной ступеньке, другая — на другой, рука на перилах, лицо повернуто в профиль.