Ник Хоакин - Пещера и тени

— Чоло никак не может обойтись без своей мистической чепухи, — пробормотал Алекс.

— Но клянусь богом, так оно и было! Я действительно слышал!

— И это был голос Нениты Куген?

— Во всяком случае, девичий голос.

— Алекс, — спросил Джек, — а ты не поинтересовался, о чем она хотела советоваться с тобой?

— Поинтересовался. Она ответила, что узнала что-то о ком-то и хотела сообщить мне первому. Меня это не очень заинтриговало. Ненита вечно узнавала что-то о ком-то, и всегда это оказывалось лишь плодом ее разыгравшегося воображения. Но она никогда не стеснялась рассказывать, что ей удалось раскопать. Удивительно другое: почему-то ей захотелось сначала посоветоваться со мной, вместо того чтобы сразу выпалить свою новость. Чоло, ты куда?

— Отлить.

— Только не на моей лужайке.

— Опоздал. Алекс, а тебе не пришло в голову, что она хотела посоветоваться с тобой как раз потому, что раскопала кое-что о тебе? И не потому ли ты спешно бросился туда…

— Никуда я не бросился. Более того, я чуть не отказался ехать к ней. Но у меня какое-то чувство вины перед Ненитой. Я чувствовал себя ответственным за то, что она спуталась с язычниками, потому что, как ты остроумно заметил, Чоло, я «науськивал» их на твоих фанатиков святой Эрманы.

— А ты знаешь, Джек, что он сделал потом? Позволил язычникам справить у тела какой-то обряд.

— Чепуха, ничего я не позволял.

— Во время бдений по Нените Куген?

— Ее тело, — сказал Алекс, — прежде чем его отправили в Штаты, было выставлено на день в доме бабушки. Просто случилось так, что я был там, когда явились эти язычники и начали свое действо. Они утверждали, что она — одна из них. Да, Джек, и твоя теща…

— Моя бывшая теща.

— Твоя бывшая теща чуть не устроила скандал. Ты ведь знаешь, какая она богобоязненная. Но я убедил ее, что это, действо скорее националистическое, нежели религиозное. Вот и все. Кофе хотите? Джек, дай руку и помоги подняться — я отяжелел.

— Ну разумеется, ты ведь следишь за фигурой. Худощав, силен и притом язвителен — словом, герой романа.

— Гроза женщин, — фыркнул Почоло.

— Эй, — засмеялся Алекс, — а вы помните вывеску, над которой мы хохотали в Билибид-Вьехо? Там был врач, который считался специалистом по женским болезням, и вывеска гласила: «Especialista en mujeres » [58] Специалист по женщинам (мел.). — помните? Ничего себе специализация!

Они вернулись к столу, чтобы налить себе кофе.

— Especialista en mujeres , — повторил со смехом Алекс Мансано.

— Это про тебя, — сказал Почоло.

— Да и про тебя тоже, Поч, — вставил Джек. — Как случилось, что ты так и не женился?

— А как я мог жениться? Мне нравилась Альфреда, но ты перехватил ее, а когда я заинтересовался Чеденг, ее увел Алекс.

— Нет, Чоло, — сказал Алекс, — я думаю, ты где-то прячешь сутану, потому и не можешь жениться. Это происки церкви. На каком-то этапе твоего жизненного пути ты был тайно пострижен в монахи, а затем послан в мир соглядатаем. Теперь ты вращаешься в высших кругах бизнеса, политики, власти, тобой восхищаются как мэром-радикалом с либеральными идеями, на самом же деле ты святой отшельник. Джеймс Бонд с тонзурой. Эй, Джек, наш святой Иоанн стал святым Иаковом, Сантьяго Матаморосом [59] В испанской католической традиции — святой Иаков, Истребитель мавров. , клерикофашистом! Вот увидишь, когда-нибудь мы проснемся и обнаружим, что он уже его высокопреосвященство архиепископ своего «благородного и навеки преданного короне града». Но до этого…

— Хотел бы я знать, — перебил его Почоло, — почему Алекс впадает в паранойю, как только речь заходит о церкви?

— Но до этого, — упрямо продолжал Алекс, — его должны максимально использовать в сфере политики. На церковь нападают со всех сторон, даже сам кардинал не избавлен от нападок, и, чтобы выжить, ей надо вооружаться и отражать удары, даже вмешиваясь в политику. Я думаю, в стране складывается партия церкви — вот подлинный смысл курсильо. Да-да, скоро у нас будут христианские социалисты со своим кандидатом в президенты. И я буду очень удивлен, если окажется, что на этот пост прочат кого-то другого, а не нашего дорогого Почоло.

— Так Поч и есть тот вулкан, на котором мы все сидим?

— Знаешь, Джек, — сказал Алекс, — то, что они называют вулканом, на самом деле есть угроза переворота, исходящая от четырех сил. Она исходит от крайних правых, то есть от предпринимателей и помещиков. Или от крайних левых, то есть красных и хуков [60] Бойцы организованной в годы войны коммунистами народной антияпонской армии Хукбалахап. После войны в ответ на репрессии правительства снова взялись за оружие. . Она исходит от самого правительства — я имею в виду людей, ныне стоящих у власти и не желающих выборов в будущем году, поскольку у них нет шансов победить. Наконец, она исходит из ризниц, то есть от клерикофашистов.

— Или, — улыбнулся Почоло, — от паникеров, зовущих к оружию против тех, кто угрожает нашей демократии, хотя на деле она вовсе не наша.

— Откуда бы ни исходила угроза, доказано, что она реальна. Остановка только за тем, чтобы нашлись желающие сыграть на ней.

— А нельзя ли сыграть на ней в нашу пользу?

— Есть такое желание? Вопрос ведь не в том, можно ли, а в том, как заставить ее сыграть в нашу пользу.

— Но твоя четверка страшных драконов не допустит этого.

— Вот именно. И сейчас моя задача — предупредить об опасности, исходящей от драконов, и стоять против них на страже. No pasarán ! Они не пройдут! А если пройдут, — улыбнулся Алекс, — то только через мой труп.

Алекс высадил Джека у отеля — сам он собирался ночевать в Кэмп Краме вместе с молодыми арестантами, — и тот, одолжив у портье электрический фонарик, отправился на такси в баррио Бато. Он остановил машину как раз там, где они с мисс Ли спрыгнули вниз. Было уже за полночь, и дорога отдыхала.

Цепляясь за корни и пучки травы, он начал карабкаться по скале и скоро оказался наверху, на краю обрыва. Перед ним была бамбуковая роща, обступившая часовню; внизу, у подножия склона, спала деревня. Сзади, через дорогу, виднелась полоска мини-парка над берегом, дальше — излучина реки. А над головой, как опрокинутая чаша, висел свод неба, усеянный редкими звездами.

На вершине холма не было ни дуновения ветерка, и все же воздух как бы пульсировал, словно духота действительно набегала волнами. Не отбрасывая тени, сам будто тень, Джек скользнул к священной роще, к темной часовне.

Два кольца на двери были связаны веревкой, развязать ее ничего не стоило. Внутри, как ни странно, мрак был не такой уж густой — цементный пол и беленные известкой стены тускло отсвечивали. Фонарик быстро выявил еще один источник слабого свечения — меловую пыль, покрывавшую все поверхности. Нелегкая, должно быть, работа — вытирать здесь пыль, в этой часовне.