Геннадий Баннов - За огнями маяков

Извещенный по телефону, Александр Васильевич пошел навстречу, пожал руки, пригласил садиться. Был он примерно тех же лет, что и Москальцов, ростом чуть выше, на голове у него была кепка. В дальнейшем выяснилось: у себя в кабинете он никогда ее не снимает. Он спрашивал, интересовался, где родились, как жили, где учились, на какие средства ехали, как удалась дорога, понравился ли Сахалин? Говорили и о спорте, он отмечал с радостью, что здесь имеются все условия для занятий. Похоже, был он хорошим товарищем и доброжелательным человеком: от него не хотелось уходить.

Противоположная от въездных ворот сторона двора круто обрывается к морю. Там, у самой воды, — судоремонтные мастерские, на их территории баня. Правей, по косогору идет дорога, ведущая к берегу, на который, накатывая, день и ночь шумит море. Прихватив полотенца, пошли к нему. Слева, через кровли судоремонтных мастерских, синеет оно. Дорога выводит к прикатанному морским прибоем песчаному берегу. Вблизи от него на мели, наклоненный набок, стоит ли, лежит ли, ржавеющий от времени стальной остов корабля. Эти останки александровцы называют «Михаилом». Хотя писатель Чехов упоминает в своих записках о севшем на мель вблизи Александровска и оставленном у самого берега шведском корабле «Атлас». В западную сторону его методично ударяют волны; на восточной пузырится и пенится тихая заводь. Вдали, у южной окраины города, возле крутых береговых скал виднеются стоящие в воде три остроконечных рифа, стоят рядом, один другого меньше. Зовут их Три брата. В той стороне и небольшая пристань. Корабли в непогоду останавливаются на рейде, к ним для выгрузки товара курсируют катера с барками, с кунгасами.

Песок на берегу моря прибит волнами и утрамбован, под ногами он все же немного продавливается — на сыром песке остается след. Бег по такому берегу утомляет быстро, но для кросса берег хорош. Можно бегать, прыгать, одним словом, тренироваться.

А пока они с Гошей начинают кроссы. Гоша вынослив, бегает в добром темпе, широким, размашистым шагом. Длину шага по оставленным отпечаткам ног замеряет шнуром, дома вычислит по линейке. Наслышанный о предстоящих городских соревнованиях по легкой атлетике, он уже приступил к подготовке к ним. На берегу, вдали от любопытных глаз, можно проводить… спарринги. Ах, мечты! Но где взять партнеров? А может, в городе есть? Надо разузнать, расспросить молодежь. Должны ведь вызвать на соревнования, в Ригу. Охота же попробовать свои силы на Всесоюзном ринге! А если нет, то придется создать свою… ну, школу. Школа Олега Сибирцева — как громко!..

После зарядки вернулись в широкий двор училища. Вкопан турник, висят трапеции, стоят брусья. Это хорошо. Хотя совсем не то. В каптерке у усатого завхоза, бывшего морячка Ивана Степановича, Олег углядел брезентовый мешок. Выпросил, набил опилками, повесил на турник. У физрука Вены Калашникова, приехавшего из Москвы по окончании физкультурного техникума, взял две пары боевых и пару тренировочных перчаток. Это было уже полдела.

До первого сентября еще пять дней. Погода стоит добрая, тренировки у моря — куда с добром! Солнце теплое, под несильным морским бризом оно ласковое. После разминки с бегом на виду у зачисленных в училище и пока занимающихся хозяйственными работами подростков Олег отрабатывает на мешке удары. Не таится, не прячется от своих будущих воспитанников. Они и подступают сначала молча, потом между собой переговариваясь, теснятся с разных боков, и становится их все больше. Отдыхает — мальчишки подходят ближе, трогают перчатки, самодельную грушу. Вступают в разговор, спрашивают — что, как, зачем? Второкурсников пока нет, они, судоводители и мотористы — на плавательской практике. Но появились и чужие возле училища.

Витали слухи, будто в море засекли движущийся в сторону Александровска большой косяк сельди. Приезжие рыбаки сколачивались в артели, заблаговременно рассеялись в свободных городских помещениях. Клубы заселялись в первую очередь. Занят был и училищный клуб. В ожидании своей главной работы командированные пока бездельничают, слоняются по Рыбному городку, по училищному двору и, конечно же, не могут они пройти мимо такого зрелища, как «молотьба» подвешенного мешка. Останавливаются, комментируют невиданное в здешних краях событие.

— Есть еще такие рукавицы? Такие же мягонькие? — интересуется один рыбак.

— Есть, — Олег ответил. — Зачем тебе?

— А подраться. В них же не больно.

— Кто хочет подраться?

— Дак ить… Ну, хоть бы я. Да и кажный захочет попробовать.

Гоша вернулся в сопровождении физрука Авенира Калашникова.

— Кто тут хочет померяться силами, испытать свои кулаки? — физрук весело оглядел обступивших парней. — Ну, попрошу сюда, на середину.

Классический борец первого разряда, крепко сложенный, он вместе со своей женой, дамской парикмахершей, прибыл из Москвы двумя неделями раньше Гоши с Олегом. Новых своих друзей знакомил с работниками училища, часто забегал к ним в комнатку, рассказывал анекдоты, сам при этом хохотал едва не до упаду. Сейчас перед толпой молодых людей он пощелкивал секундомером и явно скоморошничал.

— С этим вот, — указывал на Олега, — попробуйте, чего он выставляется? Поддайте ему, поддайте! — Подзадоривал обступивших.

С Олегом рыбаки не решались пробовать силы, дрались меж собой — так надежней и безопасней: метелили друг друга с обеих рук, целились, в основном, в нос, чтобы было больней. Вена Калашников забавно командовал и объявлял победителя. Из желающих подбирал новую пару.

— Сюда бы нашего Васю, — негромко высказался один рыбак.

— О! Васю-то! Он-то отличился бы, — кто-то прибавил.

Олег подошел:

— А где он, Вася? Почему он не пришел? Размялся бы, ему бы нисколько не помешало.

— В общежитке, в клубе этом.

— Что он там делает?

— Спит. А чего еще делать?

— Днем спит?

— Ну, дак впрок он, наперед. А то скоро и не до сна будет.

Приметил Олег отделившуюся троицу, горячо обсуждающую этот жгучий вопрос: не позвать ли Васю? И, видно, решили позвать, потому что отправились все трое.

Перчатками между тем овладели новички-ремесленники, только что поступившие в училище. Бились они почем зря и стояли в очередь — так не терпелось померяться силами. Среди желающих увидел Олег одного мальчика — белоголового, чистенького, сделалось ему любопытно: куда же драться такому? Дошла и до него очередь. Прикрыл он перчатками нос и, не нанося пока ударов, зорко следил за действиями противника, то и дело попадавшего ему в перчатки. Наконец уловил момент, хлестнул правой рукой — откинулась у партнера голова. И этот крепкий и смелый на вид парень стал снимать перчатки — отказался от продолжения боя. Олег подошел к победителю, положил на плечо руку.