Геннадий Баннов - За огнями маяков

Бойцы выстраиваются.

— Равняйсь! Смир-рна!

Идет назначение: кто с кем работает на ринге:

— Дорохин со Щекиным, Грибанов с Атамановым, Корчак с Коревским. Мыльников два раунда работает со мной. Шаталов с Березовским, три раунда. Кулаев — два раунда с Маннабергом, потом Слава — со мной, тоже два.

Дорохин овладел инициативой — пошли серии: первый крест, третий, четвертый. Но это еще не последний раунд: у Щекина что-то имеется в запасе. Так и есть: Щекин сам выстреливает сериями крюков и апперкотов. Отбирает инициативу. Молодец!

Перед выходом Грибанов волнуется, это у него в крови. Атаманов показал себя талантливым бойцом — есть причина для волнений. К тому же, он потяжелей, удары посильней. И нелегко Грибанову приспособиться к манере боя Юры Атаманова. Но быстрота и точность ударов все-таки выручают Эдика. По всем показателям он выигрывает бой. Как же выросли эти бойцы!

Михаил Шульга в первом раунде не смог переиграть Клецкина, но во втором резко ускорил темп боя, стал агрессивным, инициативным, и Клецкин уступил его воле. Да, легковес в сборную определился.

Жора Корчак, как всегда, начинает бой будто спросонку: с ударами запаздывает, но плечами и перчатками страхуется неплохо. Боря Коревский бьет точно, взрывными. И момент угадывает. От одного удара Жора болтанулся, едва не сел на пол. Это его подстегнуло — заработал во всю силу. Опыта у новичка Коревского никакого, но как точно бьет! Выйдет из него хороший боец.

Шаталов и Березовский друг у друга «вымучивают» победу: бой бесцветный.

Олег с Мыльниковым вел легкий бой, видно, ставил задачу переиграть. Берег ли силы для Маннаберга? Слава, похоже, тоже готовился к бою с Олегом, с Кулаевым только «разогревался». Со Славой Олег работал в левосторонней стойке. Славины попытки бить левой рукой пресекал ударами справа: бил по голове, по корпусу — менял «этажи»…

Сейчас команда толкалась на перроне, ожидая поезда из Победино. И вот он подает сигнал — свисток простуженного. Останавливается, скрипя тормозами. Вагончики те же, игрушечные, никак к ним не привыкнуть. Уезжают глядя на ночь, к утру надо быть в Южно-Сахалинске. Оглядываются на вокзал, прощаются с погружающимися в сумерки домиками. Михаил Евграфович пришел проводить, бойцам и, в первую очередь, Олегу Сибирцеву, пожал руки. Велел передать привет и доброе пожелание начальнику Новикову и его заместителю Шуранову. И расстались. Под продвигающимися пассажирами вагончик скрипел и наклонялся то в одну, то в другую сторону. Места сидячие, нутро вагона просматривается насквозь. Впереди ночь, к ней надо готовиться.

Ничего, разместились кто где. Олег, переводя взгляд с одного бойца на другого, спросил:

— Все на месте?

— Эдика Грибанова нету!

— А что вы молчите, как будто у вас все в порядке? — спросил Олег.

— Его там задержал один парень, — доложил мухач Дорохин.

— Еще лучше! — Олег пошел к выходу, громко ругаясь. Вышел из вагона. Рядом с подножкой парни, казалось, мирно беседуют; один из них — Эдик Грибанов, другой — чуть покачивающийся парень призывного возраста, поблизости еще трое. Эдик держит в руках свернутую шинель, за нее же держится и посторонний парень.

— Пристал он ко мне, Олег Иванович: отдай да отдай, а че я, дурак, что ли, отдавать свою шинель?

Олег приблизился к этому парню:

— Что ты его держишь?

Тот оглянулся, промычал что-то невразумительное и крепче вцепился в шинель — так она ему приглянулась.

— Отпусти! — Олег потребовал изменившимся голосом и подступил ближе.

Двойной удар колокола известил об отходе поезда, Олег понял, что слова до парня не доходят, и не стал уговаривать: ударил кулаком в подбородок. Освободившегося Эдика подтолкнул к подножке, сам, отмахнувшись от заступивших дорогу парней, последовал за Эдиком. Прямо за ним в вагон вошли четверо парней и — к Олегу, присевшему на свободную лавку.

— Ты это!.. Это ты ударил! — Говорящий присел рядом, трое остались стоять в проходе, где еще туда-сюда передвигались пассажиры.

— А что, ты тоже грабитель?! — спросил Олег.

— Я-а-а? Я грабитель?! — возмутился присевший. — А вот ты… Слышь, ты не доедешь до Южного. Мы тя сымем, это я тебе говорю!

Олег оглянулся на притихнувших своих парней, разместившихся тут и там по всему вагону.

— Пошли вон! — членораздельно выговорил. — Слышали? Это вот едет на первенство Сахалина команда александровских боксеров. Встаньте, ребята, покажитесь этим забиякам! — приказал тренер.

Команда поднялась разом, неспешно парни стали подвигаться к проходу.

— Видели, да? Сами выйдете, или парни вас проводят и поддадут в дорогу? А ну-ка, все, все уходите! Пока я не приказал им вышвырнуть вас за двери!..

Подвыпившие хулиганы тихо-мирно один за другим пятились к двери. И оставили вагон без дополнительных напоминаний. Пассажиры-попутчики любопытно прислушивались и наблюдали за поведением молодых людей, вмешиваться не решались. Тем более, что инцидент скоро был исчерпан. И все бы скоро забылось, если бы не мужичонка, довольно еще молодой и, конечно, нетрезвый. Он привстал с сиденья и, направляясь к двери, в которую только что вышли хулиганы-новобранцы, расставил руки и на весь вагон завопил:

— Х-ха! Дак это они что?! Это на александровцев?! Х-ха! Да за александровцев… Я же глотки перерву!

Парни задержали его:

— Не ходи, рвать глотки не надо.

— Ну, мы александровцы, так за себя постоим сами.

— И тренер у нас — ого!

— А эти ушли и больше не придут.

— А придут, дак мы покажем, кто такие александровцы!

Этого мужичка Олег где-то видел. И голос знакомый…

О! Ну, да, да, ну, конечно! Шофер это, водитель машины: вез их с Гошей Цаплиным из Победино в Александровск. Первый раз. Да не довез: на Камышевом перевале чуть не угробил… И еще видел его в клубе пограничников, танцевал с девушкой, далеко выставляя зад. Ну, как же его не узнать? Сейчас аллакал он с хлопающими его по плечу александровцами, то и дело геройски бил себя в грудь и мычал: да мы… да мы… Скоро стал парней подбивать на песню: «Бежал бродяга с Сахалина…» И затих. Уснул, видно.

За окном стояла ночь. Ни в море, ни на берегу уже не было никаких ледяных закраек. Здесь был юг Сахалина, закрайки на севере. Охотское море плещется рядом с железной дорогой, плеск его будет сопровождать всю ночь. Парни укладываются спать головой к окнам, ноги ставя в проход, по иному не получается — лавки коротки. Проблема с ногами возникает, главным образом, у полутяжеловесов Кулаева и Маннаберга, да как-то и они приспосабливаются: все-таки полагается спать.

Утром, разбуженные проводником, по одному открывают глаза и сразу — к окошку. Моря за окном уже нет. И снега нет, и скоро будет Южно-Сахалинск. Сходили в туалет, умылись, стали усердно глядеть в окошко. Неожиданно раздался хохот Дорохина, он показывал в окно, и все потянулись туда: у переезда увидели четырех коров и теленка. Ничего смешного в этом так и не разглядели.