Лиза Эдвардс - Пес по имени Бу

Хотя я и подозревала, что из Бу не получится хорошего слушателя для этой программы, я была просто обязана предоставить ему такую возможность. Идеальная собака-слушатель должна уметь сохранять спокойствие, полностью сосредоточившись на читающем ей ребенке. Она не должна вести себя чрезмерно энергично, но не должна и засыпать. Было бы также неплохо, если бы дрессировщик научил собаку «смотреть картинки», либо автоматически, каждый раз, когда ей протягивают книгу, либо по команде, подаваемой голосом или жестом. Для Бу это оказалось задачей не из легких, но он изобрел свой собственный способ добиваться желаемого. Когда я начала учить Бу автоматически смотреть в протянутую ему книгу, он научился совать в нее нос. Но его неуклюжесть и непостижимое зрение приводили к тому, что он с размаху тыкался в книгу, выбивая ее из рук, после чего наступал на нее лапой, одновременно пытаясь понять, куда подевалась книга и где находятся эти самые картинки. Окружающих все это изрядно веселило, но я быстро сменила тактику и начала применять угощения. Теперь он совал нос в книгу, чтобы «посмотреть картинки», только когда я манила его лакомством. Хотя это работало гораздо лучше, меня беспокоил тот факт, что в библиотеке могут возмутиться, если все книги заблагоухают ливером.

Другими очень милыми и полезными для собаки-слушателя навыками являются прикосновение лапой и укладывание подбородка. Первое заключается в том, что хендлер просит собаку коснуться чего-нибудь лапой. Таким образом, когда дети приносят с собой несколько книг, они могут попросить собаку выбрать одну из них. Хендлер может незаметно подать собаке команду указать на одну из книг, но ребенку покажется, что собака действительно выбрала книгу, которая ее заинтересовала. Какое-то время я пыталась обучить Бу этому трюку, но он так неловко и резко махал лапой в самых непредсказуемых направлениях, что мог порвать книги. Если дети, к которым приходил Бу, приносили несколько книг на выбор, в интересах предотвращения порчи библиотечного имущества я говорила им, чтобы они выбрали книгу сами, потому что Бу с радостью послушает любую из них.

Дрессировщик может также попросить собаку положить морду на любую поверхность и оставаться в этой позе. К примеру, если все сидят на полу, собака кладет морду на ногу ребенка или хендлера или на маленькую подушечку. Результатом является неописуемо забавная поза, в которой собака не сводит глаз с читающего ей ребенка, глядя на него ласково и преданно. Бу умел по команде укладывать морду туда, куда я указывала, но он был не в состоянии удерживать это положение, поэтому я не стала его и заставлять.

Бу был бесконечно далек от определения идеальной собаки-слушателя, отчего не переставал быть просто собакой. Он мог функционировать только в двух режимах — бродить по комнате или спать. Спокойная расслабленность не входит в перечень его умений. Попадая в общество детей, он либо активно их обнюхивает, либо улыбается им, ожидая внимания. Он никогда не замирает более чем на несколько секунд, но даже это дается ценой неимоверного количества угощений. Причем это должны быть не любые лакомства, а только те, которые способны его заинтересовать более, чем общение с детьми. Я не оставляла попыток превратить Бу в хорошо обученную, многое умеющую и пижонистую собаку наподобие Данте, но все больше убеждалась в том, что смогу наносить с ним визиты только в том случае, если позволю его свободолюбивой натуре руководствоваться исключительно внутренним чутьем. Не менее важно было сохранить контроль над ситуацией посредством использования немногих имеющихся в его распоряжении навыков. Порой это срабатывало, давая превосходный результат, но иногда своенравие Бу брало верх, и я оторопело наблюдала за ним, едва сдерживая смех.

В самом начале своей карьеры в качестве собаки-слушателя он познакомился с маленькой девочкой с косичками, которая читала книгу с такой ошеломляющей скоростью, как будто Бу вообще не было рядом. Возможно, ему хотелось, чтобы на него обратили внимание, а может, он просто был самим собой, но Бу поднялся с пола и начал обнюхивать ее уши (он любит уши). Девочку это ничуть не смутило, и она продолжила свое скоростное чтение. В ответ Бу потянулся носом к заколкам, которыми были закреплены косички у нее на голове. Девочка читала, не сбавляя скорости (Даниэль подобная беглость понравилась бы), а Бу все больше интересовали маленькие розовые заколки. Поскольку наша неустрашимая скоростная чтица как будто не замечала неуклюже тычущегося ей в макушку влажного собачьего носа, а мне не хотелось ее перебивать, я просто наблюдала за тем, как Бу осторожно обнюхивает крохотные розовые шарики. Затем он неторопливо, как в замедленной съемке, повернул голову, приоткрыл пасть ровно настолько, чтобы один из шариков поместился у него между зубами, и начал его жевать, как будто пытаясь оценить его вкус и степень занятности. Наконец девочка примолкла, хотя совсем ненадолго, и закатила глаза под самый лоб, силясь понять, что может означать этот звук у нее на макушке. Осознав, что это всего лишь Бу, пытающийся употребить в пищу украшения для волос, она пожала плечами и вернулась к своему скоростному чтению, а Бу еще несколько секунд продолжал грызть шарики, пока я снова не велела ему лечь. Позже нам передали впечатления этой девочки от урока. Она заявила, что прекрасно провела время, несмотря на следы собачьих зубов на заколках.

Со временем Даниэль обратила внимание на то, что Бу обладает талантом прерывать чтение в нужный момент, когда у детей возникают проблемы и они начинают буксовать. Наблюдая за ним, она раз за разом убеждалась в том, что Бу начинает стучать лапой по книге и «обцеловывать» детей (так я прозвала присущую ему уникальную манеру обнюхивать и тыкаться носом), требуя внимания, когда дети не могут прочесть какое-то слово или словосочетание. Возможно, чтица с косичками развила такую скорость только потому, что нервничала, и Бу всего лишь хотел ее успокоить. Хотя, возможно, он пытался слегка ее замедлить, повернув пластмассовый переключатель скорости у нее на голове.

Одним из самых драматичных моментов стала ситуация с мальчиком, который либо не умел читать вообще, либо был так угнетен, что каждое слово на странице книги превращалось для него в непреодолимое препятствие. Его ставили в тупик даже такие простые слова, как «река», «на» и «сон». Как только он начинал запинаться, Бу принимался тыкаться мальчику в лицо, целовать его и подталкивать книгу носом. Раз за разом Бу бил по книге лапой, и мне стоило больших трудов заставить его улечься. Соблазнившись угощением, он ненадолго ложился, но спустя несколько мгновений снова подскакивал и принимался за свое. Даниэль заметила трудности мальчугана. За ним было больно наблюдать, а его сражение со словами хотя и заслуживало восхищения, не учило его ничему позитивному. У Даниэль в сумке лежала книжка с картинками, в которой совершенно не было слов. Она предложила малышу поменять книгу, и он с радостью согласился. Раскрыв книгу, он начал рассказывать Бу изображенную на картинках историю. Мальчуган внутренне успокоился, а Бу наконец угомонился и внимал. Я не понаслышке знала, как трудно жить, когда слова превращаются в злейших врагов, и утешилась осознанием того, что Бу подарил малышу несколько счастливых минут с книгой в руках.