Геннадий Южаков - Сингапур

Мельком взглянул, когда она усаживалась в кресло. На ее лице ничего особенного не заметил. Затем отодвинул в сторону ворох бумаг и снова, теперь уже внимательно, посмотрел на радистку.

— Дора, извините. Заковырялся с отчетом. Впрочем, это мои проблемы. Слушаю вас.

Начало было несмелым и неуверенным:

— Не знаю, стоит ли вашего внимания этот случай, но, сидя в каюте, подумала, что обязана вам рассказать. Это произошло накануне гибели повара. В час ночи почему-то зазвонил будильник. Потом оказалось, забыла переставить на береговой режим связи. Но все равно уже не спалось. И я решила пройтись по палубе. Случайно обратила внимание на причал. Заметила рядом с вагонами трех человек. Они негромко о чем-то говорили. Сначала их разговору никакого значения не придала, мало ли что…Моряки ходят в город, когда им захочется. Поднялась палубой выше и направилась в корму. Да, еще забыла сказать, двое из тех, что стояли на причале, поднялись на судно. А третий, очевидно, уехал на машине. Я видела, как она на большой скорости пронеслась вдоль вагонов и повернула в сторону контейнерного терминала. Когда стояла на прогулочной палубе, то услышала резкий разговор и по голосам узнала: чиф-стюард и повар. Говорили на своем языке. Мне стало любопытно и я выглянула со скоса палубы, наклонившись над леерами. В то же время чиф-стюард схватил за рубашку повара, а затем кулаком ударил его в лицо. Как ни странно, но на том дело и закончилось. Разошлись они по разным бортам и скрылись в надстройке. Вот и все, что хотела рассказать.

Ни догадок, ни предположений у Тоболина по этому поводу не появилось. Случай вроде бы особенный, а к чему его прилепить, не хватало основного-содержания разговора между китайцами. Поэтому этот эпизод Тоболин решил оставить для полиции, если у нее появятся к нему вопросы.

После вечера, проведенного в ресторане, отношения между ним и радисткой стали не лучше и не хуже. А сейчас, беспокоясь за нее, подумал о ее безопасности.

— Дора, вы считаете, что остались незамеченной?

Раньше об этом она и не подумала и неуверенным голосом ответила:

— Кажется, никто меня не видел. А что?

Тоболин стал и далее ее расспрашивать:

— В чем вы были одеты? Я имею ввиду в светлое в темное?

— Прежде, чем выйти накинула на себя…халат. Голубого цвета. А почему вы спрашиваете?

— Возможно, тот, третий вас видел…Потому и быстро слинял.

— Думаете, наркотики?

— В руках у них что-нибудь было?

— У чиф-стюарда рюкзак.

В руке у капитана появилась сигарета, но поджигать он ее не спешил В другой руке пальцами вертел зажигалку и, видно, собирался с мыслями. Наконец, медленно заговорил:

— Все может быть. Как у нас говорят, Восток — дело хитрое. А в этом смысле я бы Азию поставил на первое место. По крайней мере, тебе надо быть поосторожней. И если, действительно, эпизод завязан на наркотиках и тебя заметили, я думаю, кто-то из них попробует тебя спровоцировать на предмет твоей бдительности. Дельцы подобного рода не любят лишних свидетелей.

Радистка испуганными глазами посмотрела на Тоболина. И, чувствуя, что ее напугал, вдруг рассмеялся и весело заметил:

— Женщине, по ночам, в одиночестве, тем более одетой по-постельному, мечтать под звездами…Впредь я бы не советовал…

— О, боже, о чем вы подумали! — Дора громко рассмеялась.

Улыбка с ее лица вскоре исчезла, а игриво прищуреные через ресницы глаза продолжали вызывающе на него смотреть.

— Ох и хитрущий же вы человек. Все мои наблюдения превратили в шутку…..Извините…

— Тоболин, улыбаясь, согласился.

— Ну, почему же извиняться. Я вполне принимаю ваш комплимент. Хоть одна женщина поняла, каков я есть на самом деле.

Тоболин, продолжая сидеть за рабочим столом, невольно, хотя и не очень обремененно, раздумывал о ночном происшествии, рассказанном радисткой. А радистка, тем временем спустившись по трапу на свою палубу, мыслями находилась еще в каюте капитана. Лабиринты длинных коридоров по левому борту, по правому сходились в кормовой части надстройки. Тишина, и это естественно. Время к полуночи, экипаж в койках, а большинство в городских ночных барах. Тускло мерцают ночные светильники. Вдруг мягкие, едва слышимые звуки чьих-то шагов привлекли внимание Доры. Кто-то другой бы их не услышал. Но у радистов очень острый слух. Из потока информации, передаваемой морзянкой, из казалось бы совершенно непонятного, беспорядочного писка, они могут находить нужные буквы, выстраивать предложения. Несмотря на появление спутниковой связи, требования к радистам не изменились.

Дора остановилась и прислушалась. Ей показалось странным то, что вдруг исчезли посторонние звуки. Тот же длинный, пустынный коридор. Свою каюту она не могла видеть потому, как она располагалась в торце за поворотом. Осторожно двинулась вперед. И опять же в коридоре по правому борту послышались чьи-то шаги. Решила не остановливаться и, ускорив движение, подумала об одном-успеть бы добежать до своей каюты. И конечно совсем не ожидала встречи с чиф-стюардом. Каюта была уже рядом, стоило только протянуть руку…Он целенаправленно двигался ей навстречу. Дора, почувствовав неладное, от страха едва не закричала. Увидев на лице китайца хитрую улыбку, остановилась, затаив дыхание.

— Мадам прогуливается? — услышала она елейный голосок, совсем не вяжущийся с его плотной приземистой фигурой.

Нужно было немедленно что-то сказать.

— Отнесла капитану радиограмму.

Поверил ли ей чифстюард, трудно сказать. Вопреки её опасениям, он прошел мимо. Дора не помнила, как оказалась в каюте. И когда громко звякнула дверная защелка, вздохнула свободно. Тут же она бросилась к телефону с решимостью позвонить капитану. Схватив трубку, опомнилась. Почему-то была уверена в том, что китаец обязательно разговор подслушает. В такой тишине, когда слышен каждый шорох, тонкая деревянная дверь не помеха.

Опустившись на диван, прислушалась. Снова тихо. Однако интуиция подсказывала-тишина обманчива. Действительно, через несколько минут послышалось легкое шарканье ног, которое вскоре пропало. Но и теперь она не верила, что чиф-стюард отошел от ее каюты. И первое, о чем подумала Дора: «Что ему от меня нужно?» И другое: ей не хотелось принимать всерьез слова капитана о том, что ее могли в ту ночь увидеть. В таком случае, события наверняка развились бы по иному сценарию. А, может быть, конфликт между поваром и чиф-стюардом-всего лишь отвлекающая инсценировка? А тот третий? Несмотря на желание получить хоть какие-ответы, позвонить капитану она так и не решилась.

Разговор по телефону со старшим механиком прервал вкрадчивый стук в дверь. Только успел Тоболин положить трубку на место, как стук снова повторился. Было похоже, у двери стоит нетерпеливый человек. Дверь открылась и в кабинет торопливо вошел чиф-стюард. Кого, кого, а его капитан не ожидал увидеть у себя в каюте. Вспомнился разговор с радисткой. И Тоболин подумал, не с разведкой ли явился. Да и не забылся разговор со старпопом, где тот нелестно отзывался о чиф-стюарде. Гадливое чувство к китайцу возникло не только на основании подозрения в воровстве, но достаточно было взглянуть на него самого. Что-то мерзкое во всем облике вошедшего показалось Тоболину. Чиф-стюард, по-лисьи ухмыляясь, пружинисто дергая свое короткое, раздутое тельце на кривых ножках, заискивающе улыбаясь, лающим голосом льстиво заговорил: