Эдвард Эбби - Банда гаечного ключа

— Джентльмены и леди, — вещал Док, — это только начало. Главные дела впереди. Будущее лежит перед нами, распростертое, как коронарный сосуд, на навозной куче Судьбы.

— Мудрено вы говорите, Док, — замечает Смит.

— Нам нужен динамит, — бубнит Хейдьюк с полным ртом. — Термит, четыреххлористый углерод, магниевые опилки…

В это время Абцуг, высокомерная и очаровательная, улыбается своей сардонической улыбкой.

— Слова, слова, слова, — говорит она. — Вечно только их и слышишь. Слова, слова, слова.

Кемпинг, Национальный памятник природы Нейчерал Бриджиз.

— Можно попросить у вас болторез?

Мужчина казался достаточно симпатичным — загорелый джентльмен в широких брюках, спортивной рубашке с короткими рукавами и парусиновых туфлях.

— У нас нет никакого болтореза, — ответила Абцуг.

Он игнорировал ее, обращаясь к Смиту.

— Небольшая неприятность, — он качнул головой назад в сторону другой площадки, где стояли грузовичок-пикап и дом-автоприцеп. Номера штата Калифорния.

— Ну-у, — сказал Смит.

— У нас нет никакого болтореза, — снова сказала Абцуг.

— Я смотрю, вы поставляете снаряжение, — продолжал мужчина, снова обращаясь только к Смиту. Он показал на его грузовик. — Думал, может у вас есть набор инструментов.

ЭКСПЕДИЦИИ В ГЛУШЬ ХАЙТ ЮТА — через всю дверную панель на больших ярко красных магнитных бирках.

— Ага, но болтореза нет, — снова сказала Абцуг.

— Может быть, мощные кусачки?

— Знаете, сэр, — сказал Смит, — мы можем одолжить вам …

— Набор плоскогубцев, — сказала Абцуг.

— Набор плоскогубцев.

— У меня есть плоскогубцы. Мне нужно что-нибудь побольше.

— Спросите в офисе у смотрителей, — посоветовала Абцуг.

— Да? — Он в конце концов снизошел до разговора непосредственно с ней, как будто он не рассматривал ее краем глаза все это время. — Я так и сделаю.

Наконец он ушел, ступая через можжевельник и пинии, к своему собственному снаряжению.

— Настырный малый, — сказал Смит.

— Пронырливый, я бы сказала. Ты видел, как он смотрел на меня? Свинья. Надо было дать ему в зубы.

Смит размышлял о надписи на своем грузовике.

— Думаю, не надо нам больше никакой рекламы.

Он снял магнитные бирки.

Хейдьюк и доктор Сарвис вернулись с прогулки по лесу. Он готовили список закупок, необходимых для следующей серии своих карательных экспедиций, которую они планировали начать через десять дней. Хейдьюк со своей паранойей настоял на том, чтобы это обсуждение состоялось подальше от скопления людей.

Доктор Сарвис, пожевывая свою сигару, прочел составленный ими список: рукоятки ротора, хлопья оксида железа, взрывная машинка № 50, зажигательные свечи и тому подобные приятные вещи.

Он опустил бумага в карман рубашки.

— Я не уверен, что одобрю это, — сказал он.

— Вы хотите убрать к черту этот мост или играть в детские игры?

— Я не уверен.

— Так соберитесь с мыслями.

— Не могу же я все это погрузить в самолет.

— Запросто можете.

— Не на коммерческом же рейсе. Вы представляете себе, какой нынче проходят контроль при посадке на самолет?

— Наймите самолет, Док, наймите самолет.

— Вы думаете, я богатый бандит, да?

— Никогда еще не встречал бедного доктора, Док. Впрочем, кой черт, лучше купите нам самолет.

— Я не умею даже машину водить.

— Пусть Бонни берет уроки пилотирования самолета.

— Вы фонтанируете идеями сегодня.

— Сегодня прекрасный день, верно? Чертовски прекрасный день.

Доктор положил руку на широкую спину Хейдьюка и сжал его мускулистое плечо. — Джордж, постарайтесь набраться немножко терпения. Совсем немножко.

— Терпение, черт.

— Джордж, мы ведь не знаем точно, что мы, собственно, делаем. Если конструктивный вандализм превратится в деструктивный, что тогда? Тогда, наверное, мы будем причинять больше вреда, чем приносить пользы. Кое-кто говорит — если ты нападаешь на систему, ты ее этим только укрепляешь.

— Да уж; но если ты ее не атакуешь, она обдирает горы донага своими карьерами, перегораживает все реки своими плотинами, асфальтирует всю пустыню и все равно сажает тебя в тюрьму.

— Вас и меня.

— Только не меня. Никогда в жизни они не посадят меня ни в одну из своих тюрем. Я не тот тип, Док. Я скорее умру. И захвачу с собою с десяток ихних. Только не меня, Док.

— Они вошли на территорию кемпинга, присоединившись к девушке и Редкому Гостю. Время обеда. Душный воздух пасмурного дня давил на них. Хейдьюк открыл следующую банку пива. Вечно он открывал следующую банку пива. И вечно писал.

— Как насчет еще одной партии в покер? — обратился Смит к доктору Сарвису. — Чтобы убить время.

Док выпустил клуб сигарного дыма. — Если хотите.

— Ты вообще когда-нибудь учишься? — вмешался Хейдьюк. — Этот старый пердун уже дважды очистил нас.

— Я учусь, но, понимаешь, я как-то всегда забываю.

— Никаких игр, никакого покера, — резко оборвала Абцуг. — Нам нужно ехать. Если я к завтрашнему дню не доставлю этого так называемого хирурга обратно в Альбукерк, на нас подадут в суд за врачебную недобросовестность, что означает: больше никаких денег и высоких страховых премий, и никаких игр и развлечений здесь, на этой обетованной земле с вами, клоунами.

Она была права, как всегда. Они быстро свернули лагерь и заторопились вниз по дороге, сидя вчетвером, как сельди в бочке, в кабине пикапа Смита. А в кузове, обитом алюминием, лежало их лагерное снаряжение, продукты и ящик с инструментами Смита, ящик для льда и прочие важные принадлежности его профессии.

Они решили отвезти Дока и Бонни на посадочную полосу в Мелком каньоне, где они должны были встретить маленький частный самолет, идущий в Фармингтон, Нью-Мексико, чтобы они успели сесть там на вечерний рейс в Альбукерк. В общем и целом, по мнению доктора Сарвиса, хоть это было и дорого, и утомительно, но все же гораздо лучше, чем покрывать это жуткое расстояние — сотни четыре миль — раскаленной пустыни на его полноприводном «Континентале».

А Хейдьюк и Смит поедут оттуда к тому водному объекту, который прежде был рекою, а нынче — верхней частью озера Пауэлла, чтобы обследовать там их следующую цель: три новых моста. После этого, на следующий день, Смит должен был ехать в Хенксвиль на встречу с группой своих клиентов — туристов, направляющихся в пятидневный маршрут в горы Генри, последний из открытых и поименованных кряжей США.

А Хейдьюк? Он не знал. Он мог поехать со Смитом, а мог некоторое время побродить один. Его старый джип со всеми ценностями был оставлен неделю назад на парковке в Уовип Марина, неподалеку от Пейджа. Совсем рядом с его конечной, абсолютной, несказанной, немыслимой целью, любимой мечтою Смита — плотиной. Плотиной Глен Каньона. Той плотиной.