Гийом Мюссо - Прошло семь лет

— Ты уверена?

— Говорю тебе, это копы! Сам посмотри!

Приглядевшись, Себастьян заметил номер 307 на нашивке в цветах Национальной полиции.

Себастьян встретился взглядом с бывшей женой. Полицейские поняли, что их заметили, и ринулись вперед.

Никки с Себастьяном бросились обратно в салон. Побежали к лестнице, которая вела на верхнюю палубу. На бегу Себастьян схватил со стола нож, которым, как видно, кто-то резал пережаренное мясо.

Встретившись взглядом с Себастьяном, Констанс Лагранж поняла, что американец их вычислил. Выхватила из кобуры пистолет и, держа его в руке, ринулась вперед.

— Никакой несанкционированной пальбы! — предостерегла она Босари, вбегая в ресторан.

При виде огнестрельного оружия среди пассажиров раздались испуганные крики. Полицейские смерчем пронеслись по залу, опрокидывая на бегу столы. С разрешения Констанс Босари первым устремился по лестнице, ведущей на верхнюю палубу, но металлический люк оказался закрыт.

— Они забаррикадировали выход! — воскликнул лейтенант.

Констанс подалась назад. Она заметила еще один путь, который вел на верхнюю палубу, — боковую лесенку. Три секунды спустя она была уже наверху. Вдалеке она заметила Лараби, который в тот же миг вломился через двустворчатую дверь в рубку. С ножом в руках Лараби принуждал рулевого отплывать. Констанс сделала несколько шагов к рубке, дождалась, пока Босари встанет у нее за спиной, и приступила к операции.

— Ни с места! — заорала она, но в этот самый миг пароход рванулся вперед.

Констанс едва не упала, но уцепилась за плечо лейтенанта и удержалась на ногах. Сощурилась, ища взглядом беглеца. Лараби вскарабкался на крышу рубки и убеждал бывшую жену последовать его примеру.

— Цепляйся за меня, Никки!

— У меня не получится!

— У тебя нет выбора, дорогая!

Констанс видела, как он схватил жену за руку и силой втащил на крышу маленькой кабинки.

Она повторила приказ. Никакого результата. Она взяла Лараби на прицел, но с выстрелом медлила.

Что они задумали? До Иенского моста еще далеко. Катер подплывал к Дебийи, небольшому пешеходному мостику, выгнутому в виде арки, который соединяет набережную Нью-Йорк с набережной Бранли.

«Не собираются же они до него допрыгнуть?!»

Высота моста была не так велика, но вполне достаточна, чтобы задуманный маневр был крайне опасным, тем более при такой скорости. Констанс вспомнила фильмы своего детства, в которых Бельмондо совершал чудеса, бегая и прыгая по Парижу. Однако Себастьян Лараби уж точно не Бельмондо. Это скрипичных дел мастер из Верхнего Ист-Сайда, который разве что играет в гольф по воскресеньям.

— Я могу выстрелить ему в ногу, капитан, — предложил Босари.

— Не стоит. Им ни за что на свете не уцепиться за мост. Он слишком высок, скорость слишком велика. Оба свалятся в воду. Позвони в речную полицию на набережной Сен-Бернар. Попроси прислать подмогу, чтобы мы их выловили.

Катер приближался к иллюминированной дуге моста. Мост представлял собой ажурную металлическую арку с деревянным настилом и двумя каменными опорами у берегов. Как и Эйфелева башня, он был предвестником будущего на заре двадцатого века. Строили его как временный, но он держится вот уже более двух веков.

Себастьян внутренне приготовился, прыгнул — и уцепился за балку. Никки сбросила туфли на каблуках, подпрыгнула вслед за мужем и схватилась за его ремень.

Оба показали отличное время.

«Беспримерное везенье новичков!»

Одним прыжком Констанс очутилась на крыше рубки, но партия была проиграна: катер уже миновал мост и направлялся к садам Трокадеро.

Констанс злобно выругалась, глядя издалека на две фигуры, которые, подтягиваясь, карабкались на деревянный настил моста.

Крепко держась за руки, Никки и Себастьян перебежали через автомобильную магистраль на левом берегу Сены. Удачно преодолев поток машин, они пробежали по галерее вдоль музея на набережной Бранли, где собрана коллекция примитивного искусства, и оказались на улице Университе.

— Выброси телефон! По нему могут определить, где мы находимся!

Не останавливаясь ни на секунду, Никки избавилась от телефона. Они продолжали бежать, хотя у Никки болела нога. Головокружительное бегство с парохода не обошлось без последствий — платье снизу разорвалось, и она очень больно ушибла правую ногу, когда карабкалась на мост.

«Что делать? Куда бежать?»

Под портиком на улице Рапп они немного передохнули. Раз за ними по пятам гонится полиция, значит, они попали в разряд беглых преступников. Благодаря чудесному стечению обстоятельств на этот раз им удалось избежать ареста. Но долго ли это продлится? Сколько еще времени им суждено оставаться на свободе?

Впрочем, как бы то ни было, им нужно добраться до моста Искусств и найти загадочный замок. Значит, нельзя удаляться от Сены, но двигаться они должны очень и очень осторожно.

Оставив в стороне метро и большие улицы 7-го округа, Никки с Себастьяном затерялись в мелких улочках, меняя направление всякий раз, как замечали человека в форме, переходя на другую сторону при малейшем подозрении, так что до моста Искусств они добирались не меньше часа.

В разгар осени на мосту Искусств веяло летом. С моста, отданного в полное распоряжение пешеходов, открывался сказочный вид. Одним взглядом можно было объять арку Нового моста, сквер Вер-Галан и светлые башни Нотр-Дама.

Никки и Себастьян ступили на мост, приняв все меры предосторожности. Погода стояла теплая. Неправдоподобно теплая для середины октября. В коротких платьицах, легких свитерках и курточках, молодежь распевала песни под гитару, подкреплялась, усевшись в кружок прямо на земле. Лица из всех стран мира, еда, любимая во всех странах: чипсы, сэндвичи, куриные наггетсы, шоколадки.

И невозможное в Штатах зрелище: алкогольные напитки распиваются на глазах у всех — в огромном количестве и самые разные: светлое и темное пиво, красное, белое, розовое вино… Юнцы, явно еще не достигшие совершеннолетия, с головокружительной быстротой расправлялись с банками пива и стаканами вина — и наливали по новой. И по-детски веселились.

Прикрепленные к поручням по обеим сторонам моста, поблескивали «замочки любви». Сколько их тут? Две тысячи? Три?

— Нам его не найти… — безнадежно вздохнула Никки, но все-таки достала из сумки ключ.

Себастьян опустился на колени у парапета. На большинстве замочков красовалась несмываемая наклейка или гравировка с инициалами или именами и датами.

Т+Л — 14 окт. 2011

Эллиот&Элена — 21 октября

Себастьян невольно улыбнулся про себя. Эти залоги вечной любви показались ему ужасно трогательными. И вызывали у него уважение. Запертые на замок сердца влюбленных казались соединенными навек. Но сколько из этих искренних клятв и в самом деле выдержат испытание временем?