Кетиль Бьёрнстад - Дама из долины

С большим чемоданом я спускаюсь по трапу. Сигрюн в высоких сапогах и зеленом пальто с капюшоном улыбается мне. Октябрь, идет снег. Я растроганно смотрю на нее. Неужели она нашла время, чтобы встретить меня? Мы обнимаемся.

— Как твоя рана? — спрашивает она.

— Давно зажила.

— Удачно прошло турне?

— Мне не хватало тебя, — говорю я.

Она молчит.

— Я не понимаю, что тогда со мной было, — говорю я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Не надо об этом. — Она прикладывает палец к моим губам.

Ей хочется что-то сказать мне. Но здесь у нее всюду слишком много знакомых. Кто-то прерывает нас, здоровается с нею. Она тоже здоровается со всеми.

— Вот что значит быть здесь районным врачом, — извиняет она себя.

— Мне это нравится. Ты всем нужна.

Она смеется и пожимает мне руку.

— Болтун!

Мы идем к машине. Она помогает мне положить чемодан в багажник.

— Тогда, пользуясь своим авторитетом, я должна спросить у тебя, как ты относишься к тому, чтобы заночевать сегодня в Киркенесе? Понимаешь, мне звонил Гуннар Хёег. У него сегодня будут важные гости. Он дает обед в акционерном обществе «Сюдварангер». И хочет пригласить тебя. Ты сможешь играть?

— Смогу, если ты там тоже будешь.

— Разумеется, буду.

— А где Эйрик?

— Ушел в поход с несколькими учениками.

— Надолго?

— На выходные.

— Прости, я даже не знаю, какой сегодня день недели, — говорю я.

— Пятница.

— Наверное, мне надо заехать сначала в отель?

— Нет, ты переночуешь у меня. Только будь готов к тому, что мы ляжем поздно. У меня после обеда будет вечеринка.

Похоже, Сигрюн была уверена, что я приму ее приглашение, думаю я.

— Вообще-то мне сейчас положено быть на работе, — нервно говорит она. — Я знаю, какой утомительной может быть поездка на теплоходе. Можешь отдохнуть несколько часов. А после дежурства я за тобой заеду.

Она дает мне ключ.

— Хозяйничай сам.

Мы стоим перед скобяной лавкой. Я обнимаю ее и за шею притягиваю к себе.

Она вырывается из моих рук.

— Я не могу, — говорит она дрожащим голосом.

— Если хочешь, я остановлюсь в отеле.

— Нет, дело не в этом. У меня же есть комната для гостей. Знал бы ты, сколько людей ночуют там в течение года.

Она берет меня за руку.

— Неужели ты не понимаешь, что Эйрик мне доверяет? Не знаю, что на это сказать, и потому молчу. Пусть говорит она.

— Я думала о тебе, — говорит Сигрюн. — Больше, чем мне хотелось бы. Почему? Из-за Ани и Марианне? Они нам являются?

— Мне приснился безумный сон, — говорю я. — Приснилось, что ты пинцетом вынула их из моего мозга.

— Я?! — Она смеется. — Прости, пожалуйста. Это так страшно.

— Да. Они стали совсем маленькими. Как тянучки. Ты бросила их в раковину и смыла горячей водой.

— Почему именно горячей?

— Спроси об этом у моего сна. Но потом…

— Не рассказывай мне такие сны, — просит она.

Все-таки она поднимается со мной в квартиру. Мы прижимаемся друг к другу, не сняв верхней одежды.

— Так не может продолжаться, — говорит Сигрюн.

— Тогда мне все-таки лучше остановиться в отеле.

— Нет. Это покажется Эйрику подозрительным. Он знает, что у меня бывает много народу. Кроме того, я хочу, чтобы ты был рядом.

Мы садимся. Она как-то поникает, вид у нее огорченный.

— Что сказала бы Марианне? Не говоря уже об Ане.

— Мы почти ничего не знаем друг о друге. Со временем нам придется многое рассказать или объяснить друг другу.

— Да, надо начать рассказывать, — с облегчением говорит она. — В беседах. В музыке. Ты не забыл, что мы хотели вместе играть Брамса?

— Как я мог это забыть!

— Мне хочется разобраться, почему я столько думаю о тебе, — нервно говорит Сигрюн. — Из-за того, что у нас было много общего? Что мы, каждый со своей стороны, были близки и Марианне, и Ане и потеряли их обеих? Или все дело в твоей силе? Ты так молод. У тебя все нервы словно обнажены. Ты заставляешь меня чувствовать, что я существую. Помнить, кто я. Даришь мне будущее. Опору. Обращаешь мое внимание на то, что меня окружает. Я как будто медленно начинаю понимать самое себя, понимать других людей, положение, в котором я нахожусь. И мне не требуется для этого быть врачом. К тому же ты знаешь, из какой я семьи. У нас есть общая тайна.

— Правда?

— Да. — Она кивает. — Мы оба знаем, какой была Марианне.

— Я ничего не знаю, — говорю я. — После смерти Ани я впал в странное состояние. Знакомый мне мир исчез. Остался только дом Скууга. Все, что там случилось. И что должно было случиться.

— И ты никого, кроме них, не любил?

— Нет. Не так. Я слишком робок, чтобы флиртовать с девушками. Неужели я выгляжу таким самоуверенным? Думаешь, я умею танцевать? У меня были две девушки. Но все это ничем не кончилось. Это безнадежно. По-настоящему безнадежно. Помешала Аня. Помешала Марианне.

Сигрюн серьезно смотрит на меня. Ей хочется понять, что я пытаюсь ей сказать.

— Но чем же мы отличаемся от всех? — спрашивает она наконец. — Аня, Марианне и я были самыми обыкновенными девушками. Таких миллионы.

— Таких, как вы, больше нет. Я люблю вас троих. В этом-то все и дело.

— Ты такой милый, — быстро произносит она и пожимает мне руку.

Потом она заставляет себя вырваться из моих объятий, не слушать того, что я шепчу ей на ухо. Защищается от чувств, которые я обрушил на нее, забыв об Эйрике. Она понимает, что я вижу ее неуверенность. Ее слабость. Может, я просто хищник, который отхватит кусок, а потом станет верным и послушным, как собака.

— Ты должен помнить, что мы с Эйриком крепко связаны друг с другом, — говорит Сигрюн, стоя посреди комнаты и глядя в окно.

— Это я уже понял.

— Без Эйрика меня бы здесь не было. И я не могла бы стать тем, кем стала. Эйрик научил меня очень важной вещи. Он научил меня жить, а не пребывать в мечтах.

— Нам надо успокоиться, — говорю я. — И не поступать опрометчиво.

— Я на двенадцать лет старше тебя.

— Да. И на пять лет моложе Марианне.

— Ты был счастлив с Марианне?

— Да. Если бы не она, я бы сюда не приехал.

— Это все слова. Я их ненавижу. — Сигрюн сердится.

— Я говорю серьезно.

— Значит, мы оба говорим серьезно. Именно поэтому мы должны вести себя прилично. Я все поставила на то, чтобы моя жизнь здесь с Эйриком была осмысленной.

— И как, она стала осмысленной?

— Да.

Сигрюн уходит, а я ложусь на кровать и после долгой дороги на теплоходе продолжаю ощущать морскую качку. Думаю обо всем, что случилось, и о выборе, стоящем перед нами. Я знаю, что я тороплю события, что хотел этого с первой минуты и почти направлял наши действия. Меня пугает, что я зашел уже так далеко и так быстро. Мне интересно, насколько еще я могу продвинуться и что могут выдержать эти чувства. То, что началось когда-то с Ани и получило столько предупредительных выстрелов, до сих пор обжигает меня огнем. Может, я сумасшедший? — думаю я. Неужели у меня просто не хватает воображения посмотреть по сторонам, найти выход? Наедине с Сигрюн прошлое оживает. Я ворочаюсь на кровати в комнате для гостей, понимая, что заснуть не смогу. Я тоскую по ней, не хочу мириться с тем, что она поставила мне такие жесткие условия, словно я полагаюсь на ее чувства меньше, чем на свои. Мне следовало ближе подойти к ней. Гораздо ближе. Она приоткрыла дверь. Дала мне подтверждение, которого могла и не давать.