Александр Беатов - Время дня: ночь

Он достиг середины комнаты, остановился, — и Саша увидел фигуру…

Это было существо, похожее на Соню.

И чем дальше Саша всматривался в него, тем отчётливее начинали прорисовываться отдельные его черты. Заворожённый таким превращением, юноша не мог оторвать взгляда. На мгновение ему припомнилось то, как он недавно, полупьяный, очнулся и увидел святых апостолов, с укором взиравших на него из под купола полуразрушенной церкви. Вспомнилась головная боль, с которой он проснулся в то утро; боль вышла из прошлого, проникла в настоящее и осталась…

"Её сестра!" — осенила догадка. — "Приведение!"

Сердце само собою заработало с такой силой, что он, услышал его стук; прилив крови к вискам отдался резким болевым спазмом, и он почувствовал, как волосы на голове зашевелились, будто наэлектризованные. И голос, прозвучавший откуда-то изнутри сознания, вдруг его успокоил:

"Не бойся! — сказало светящееся существо, — " Это я, Соня!"

И действительно, то был голос Сони, с тем же характерным для неё украинско-польским провинциальным акцентом…

Призрак приблизился так, что Саша оказался внутри его свечения… Головная боль сразу пропала — и чувство блаженства, которое он недавно почувствовал, когда молился вместе с Соней, наполнило его душу и поглотило так, что он забыл себя, будто бы умер…

Он пришёл в себя в поезде, когда уже приближался к Курскому вокзалу…

Как ни пытался он вспомнить, что было после этого ночного видения — всё было безрезультатно. Он собирался поведать обо всём Санитару, спросить, возможно ли такое чудо — или это всего лишь его бред, но перед его мысленным взором возникал облик хрупкой девушки, с умоляющим взором, будто бы говорящим:

"Не говори никому об этом… Тебе никто не поверит… Тебя сочтут больным… Даже он, Санитар…"

"Но тогда зачем ты открыла мне такое?" — думал он.

И Соня отвечала на его мысли его же мыслями, но своими:

"Ты скоро узнаешь, зачем…"

Чувствуя неимоверный духовный подъём, Саша решил, что, теперь или никогда, по возвращении домой, он будет должен объясниться с матерью, рассказать ей о настоящем чуде, только что с ним случившемся; и рассказ этот не сможет оставить его мать равнодушной — она обязательно и сразу же обратится к Богу… Он познакомит её с Санитаром… Они будут вместе по воскресеньям ездить в костёл… Потом он договорится с Санитаром о её крещении… Впрочем, наверное, будет лучше, чтобы мать крестили в церкви, а не на квартире, как его… Для старых людей важна каждая мелочь… А то, вдруг усомнится, что всё — инспирировано Западом…

С такими надеждами юноша возвращался домой… Он был почти что уверен, что стоит ему только рассказать обо всём, что он чувствует, стоит только суметь всё правильно выразить в нужных словах, — и мать его сразу поймёт и пойдёт за ним, забыв обо всех предшествовавших разногласиях…

Но этого не случилось из-за того, что сразу же по его приезде жизнь повергла его в беспросветный и нескончаемый ряд бед…

А случилось так, что как только ранним утром, первого июля 1977 года, Саша ступил на порог, вместо приветствия, мать обрушилась на него с потоком обвинений. Оказалось, что за время его отсутствия их квартиру обокрали, и его родители, заявив об этом в милицию, сообщили и свои подозрения относительно воров. А именно, они предположили, что квартиру обокрали Сашины "дружки-сектанты", "втянувшие" их сына в свою "шайку".

Так как взлома двери не было, а преступники проникли в квартиру, открыв её ключами, то это обстоятельство убеждало всех ещё более в той версии, будто "сектанты" под каким-то предлогом выманили у Сашки ключи, сделали копии, узнали у него, когда никого не бывает дома, самого парня отослали с каким-то заданием в другой город и преспокойно обчистили его же квартиру.

Узнав от родителей обо всех их домыслах и поругавшись с ними, Сашка хлопнул дверью, заперся у себя в комнате.

— Собирайся в милицию! — услышал он из-за двери голос матери. — Нечего дверьми хлопать! Теперь всех на чистую воду выведут!.. Сволочи!..

В этом "сволочи" прозвучало стопроцентное убеждение в своей правоте. Особенно больно ударило по сердцу то, насколько велика была реальная дистанция, которой он до сих пор не придавал значения, между ним и матерью…

И он почувствовал, что на него наваливается неумоверный груз, не давая опомниться после долгой дороги и подминая под себя то прекрасное состояние души, которым его наполнила Соня.

"Сволочи" — говорило и о том, что, действительно, нельзя будет избежать допроса и — о, ужас! — Саша понял: у него будут допытываться о том, кто его друзья, и даже могут сделать обыск… Если, впрочем, уже не сделали…

Он начал осматривать книги… Новый Завет он возил с собою, и он ещё находился в его дорожной сумке… Но книги Ивана Крестова! Где они? Их не было!

"Влип, очкарик!" — сказал сам себе Сашка и тяжело опустился на диван.

А за дверью отец уже с кем-то разговаривал по телефону…

— Вернулся… — услышал Саша. — Да… Только что…

Мысли смешались… Он не знал, что предпринять, чувствуя нарастающие неприятности.

— Сейчас… — услышал он, как отец сказал кому-то по телефону, и затем громко — через дверь — сыну:

— Тебя к телефону! — И постучал в дверь. — Следователь из милиции — товарищ Невмянов!

У Саши в комнате находился свой аппарат, подключённый параллельно к основному. Он поднял трубку.

— Алло…

— Что? Вернулся?.. Твою мать!.. — услышал он грубый голос, ударивший матом. Саша опешил, не знал, что отвечать.

— Алло! Ты слышишь меня?!

— Да…

— Немедленно приходи в Девяносто Первое отделение!

— А это — кто?

— Хрен в пальто! Там узнаешь! — Последовала нецензурная брань.

— Я не пойму вас… — ответил Саша. — Почему вы ругаетесь?

— Что?!! — Мат полился потоком.

Саша вспомнил слова Санитара: "Я попросил прислать повестку — начали угрожать, ругаться матом…"

— Теперь понял? — услышал он.

— Пришлите, пожалуйста, повестку, — стараясь быть спокойным попросил Саша и, не дожидаясь ответной реакции, положил трубку.

Наступила тишина. К голове прихлынула кровь. Он откинулся на диване. Пытаясь унять дрожь, он приблизил свои пальцы к глазам, наблюдая, как они сами собой подёргиваются.

"Только не надо бояться…" — сказал он себе. — "Иначе пропал!"

Минут через десять в коридоре за дверью зазвонил телефон…

Сашка слышал, как отец поднял трубку, многократно дакая и соглашаясь, односложно кому-то отвечал. Под конец разговора, он спросил: