Александр Беатов - Время дня: ночь

Не веря ещё в свой успех, Сашка покинул здание "Здравпункта", прошёл по заводской улице, присел на скамье. Так, наверное, происходила энантиосемия слова "победа": одновременно и беда, и то, что приходило после беды: по-беда. В одном слове уживалось два противоположных смысла, схоластика "consistentia oppositorum" оказывалась неразрывно связанной с противоречиями жизненной реальности.

"Неужели так элементарно всё делается?" — думал Саша. — "А может, я, действительно, болен? Ведь не мог же я так просто провести опытного психиатра? Как теперь всё объяснить матери? Что предстоит дальше?" И он засмеялся…

Впрочем, его нервный смех продолжался недолго. Не зная, радоваться или печалиться, но чувствуя, тем не менее, удовлетворение от того, что добился своей цели, Сашка поспешил в цех, чтобы поделиться новостью с Игорем.

Игорь был невероятно удивлён, что у Саши всё получилось. Он молча и серьёзно выслушал его рассказ, забыв даже все шутки про дядю Колю, которые, как правило, присовокуплялись к любой истории, и, казалось, всерьёз призадумался. Ведь, Сашка, будто бы, выскальзывал из крепких лап зверя, который зацепил их обоих своими когтями. А он, Игорь, всё ещё оставался в опасности. И чтобы избежать её, нужно тоже было что-то предпринимать. И это являлось проблемой, нарушавшей беспечное существование, к которому он привык…

С деловой походкой ребята ходили по заводским улицам, и Сашка в подробностях пересказывал Игорю разговор с психиатром, поскольку и Игорь теперь уже был почти готов последовать по стопам своего товарища.

Незаметно для себя друзья забрели в незнакомый район Завода, где стоял высотный дом. Желая исследовать новое здание, в котором ещё никогда не были, они поднялись на лифте до последнего этажа, где увидели двери, с кодовыми замками. Украдкой, они пробрались на предчердачный этаж и обнаружили сложенные коробки, с люминисцентными лампами.

— Эк-ка, к-какия! — воскликнул Игорь с нарочито выразительной деревенской интонацией, начиная игру. — Кто ж их здеся стоко припас?!

— Неуж-то не знашь, хто! — поддержал дурачество Сашка, с радостью чувствуя, что психическая разрядка совсем ему не помешает.

— Никак — сам дядя Коля?!

— Нет, не сам!

— А хто же еш-шо?

— Евойный двойник! Вот хто! С тачкой ездит. Знашь такого?

— "Мнимый" что ли?

— Самый что ни на есть мнимый!

— И что ж энто он, на тачке их привёз сюды?

— На тачке засекли бы. Под телогрейкой пронёс. Целый месяц работал.

— Они ж длинные!

— А он в брючины их продел!

— А как же шёл?

— Он и не шёл. Его дядя Коля на тачке под покрывалом возил, будто скульптуру именитого рабочего. Мелом натёр — сошёл за гипсового…

— А зачем же ему столько труб?

— А затем, чтобы добывать из них гелий.

— Гелий! Эва! Хорошее имя: Гелий! А может быть не Гелий, а Амоний? Знашь такого? Тоже именитый рабочий Завода — по имени старик Амоний…

— Нет со стариком Амонием ни "Мнимый", ни дядя Коля дружбы не водят. Потому что он им ни к чему. У них у самих амония хватает. К тому же амоний — газ нелетучий. А вот гелий — другое дело! Наполнит "Мнимый" гелием воздушный шар и однажды улетит к едреней матери с родного Заводу.

— Куды это улетит?

— Туды… За границу. Откроет кодовые двери, стащит секретные чертежи и — был таков!

— А как же дядя Коля? Ведь он же ему помогал трубки таскать!

— А дядя Коля — робот. Ему и здеся хорошо, на родном Заводе. Потому как он тут всё равно что родился, и без Заводу ему никак жить нельзя. Умрёт от тоски — все микросхемы и вся проводка внутри пересохнут и сгорят…

— Хватит! — крикнул неожиданно Игорь, не желая продолжать игру. — Запорол!

— Так-то — Сашка достал сигареты. — А ты думал, что "Мнимый" хуже дяди Коли?

— Хватит! Долго!

Игорь как бы с наигранной усталостью опустился на ступеньку и тоже достал из кармана сигареты. Сашка зажёг спичку и дал ему прикурить.

Через минуту он спросил:

— А ты не боишься здесь курить?

— Ты думаешь, могут забрать? — забеспокоился Игорь.

— Забрать или забрить? Вот в чём вопрос!

— Какой ещё вопрос?

— Это из Шекспира. Ты, наверное, не читал "Гамлета".

— Нет, не читал…

— Был такой принц датский, Гамлетом звали. Так вот, он, перед тем, как решиться на "мокрое дело" и показать всем "кузькину мать", размышляя о жизни, сам себе сказал: "Быть иль не быть? Вот в чём вопрос." А ещё он сказал так: "Оборвалась связующих дней нить. Как мне обрывки вновь соединить?"

— Не пори! — Игорь докурил, при помощи указательного пальца выстрелил окурком в сторону склада люминисцентных труб.

— Гелий взорвётся — все труды "Мнимого" пойдут насмарку. — Саша поднялся, подошёл к коробкам, с лампами, открыл одну из них, стал вытаскивать трубки и ставить их на торец к стене.

— Зачем ты их выставляешь? — поинтересовался Игорь.

— Хочу посчитать, сколько "Мнимый" принесёт Заводу убытка.

Выставив штук двадцать трубок у стены и столько же разложив рядом, на полу, Саша с последней лампой подошёл к Игорю, всё ещё сидевшему на ступенях, о чём-то задумавшись.

— "Сидит Петька на рельсах"… — начал рассказывать старый анекдот Сашка. — "Подходит к нему Чапаев. Петька, говорит Василий Иванович, ты зачем Антенну-то изнасиловал? А теперь, Петька, говорит, давай, подвинься!"

Игорь закурил новую сигарету, продолжал молча сидеть спиной к складу ламп и смотреть на зарешётчатое лестничное окошко.

— Как в тюрьме! — процедил он, показывая дымящейся сигаретой на окно.

— А поди, хороши амонивые трубки? А? — Держа в руке люминисцентную лампу, Саша обошёл товарища вокруг, остановился на лестничной площадке перед тремя ступенями, на которых сидел Игорь.

— Хороши… — отозвался Игорь с усталым безразличием в голосе. — Только, не амонивые, а гелиевые. За такую ошибку дядя Коля тебе коленки перебьёт кайлом.

— А какой, хрен, теперь, разница? — ответил Сашка. — Не дадим "Мнимому" продать секреты родного Завода! А?!

С этими словами, неожиданно протянув гласный звук "А-а!.." и переведя его в громкий дикий вопль, Сашка размахнулся и со всей силы метнул трубку в батарею расставленных у стены. Раздался взрыв лопающих и разлетающихся на мелкие осколки люминисцентных ламп.

Игорь вскочил, закричал: "Амоний! Проклятый Завод!" — Бросился вниз по лестнице.

Сашка побежал за ним следом. К их счастью на другом этаже никого не оказалось, и после нажатия кнопки двери лифта сразу же открылись.

— Сейчас нас внизу повяжут! — сказал испуганно Игорь, нажимая кнопку, с цифрой "1", — На фига ж ты это сделал, псих?! Тебе-то уже всё равно! А что будет со мной?!

— Да, дядя Коля не простит! — съязвил Сашка.

Внизу было всё тихо. Ребята благополучно миновали охранника, проверившего у них пропуска.