Ида Йессен - Азбучная история

Дверь за ним закрылась, а Йоаким так и стоял возле письменного стола. Мысли вихрем кружились в мозгу. Значит, Сюзанна вчера звонила Луи. Зачем? Ответ напрашивался только один. Но когда она звонила? До или после их разговора? При воспоминании о ее веселом, чуть ли не оживленно-ласковом голосе сердце у него оборвалось. Он бросился к двери, выскочил в коридор — Луи как раз входил в свой кабинет.

— Луи! — окликнул Йоаким. — Погоди минутку!

Толстяк остановился на пороге, обернулся к нему.

— Да? Что случилось?

Но задать вопрос Йоаким не смог.

— Нет, ничего, — промямлил он. — Уже ничего.

Луи посмотрел на него с удивлением:

— Что с тобой? Странный ты какой-то.

— Да так, пустяки. Просто устал немного. Не выспался.

— Вид у тебя и впрямь утомленный. Постарайся выспаться как следует, а разговоры про сокращения не принимай близко к сердцу. Мало ли что люди болтают.

Йоаким, не дослушав доброго совета, повернулся, бегом побежал к себе, сорвал с вешалки пальто, схватил чемоданчик и покинул контору.

В половине двенадцатого он уже мчался вверх по лестнице, к своей квартире. По средам Дитте ходила на уроки танцев и домой возвращалась только в четыре. Якоб уже несколько месяцев посещал ясли, откуда его забирали во второй половине дня. Стало быть, у них есть четыре часа, чтобы во всем разобраться. Он намеревался выложить все начистоту, прежде чем Сюзанна успеет собраться с мыслями. Достал ключ, отпер замок и нажал на дверную ручку. Дверь приоткрылась на два-три сантиметра, и всё. Дальше не пускала накинутая цепочка.

— Сюзанна! — окликнул он. — Это я!

Позвал еще и еще — безрезультатно. Нажал на звонок. Коротко позвонил. В ответ по-прежнему ни звука. Он припал ухом к щели. Изнутри доносились тихие звуки радио. Поставив чемоданчик на пол, он опять нажал кнопку звонка и на сей раз не отпускал ее довольно долго. С тем же результатом. Шагов в коридоре не слышно, и, не считая радио, ничто не говорило о том, что в квартире кто-то есть.

— Сюзанна! — крикнул он, до упора вдавив кнопку звонка, так что в конце концов сам едва не оглох от трезвона. Потом отыскал в грудном кармане ручку, сунул ее в щель и попытался снять цепочку, подцепив одно из звеньев. Как вдруг чья-то рука выхватила у него ручку. На миг он замер как громом пораженный, с трудом выпрямился и поначалу просто онемел. Далеко на кухне все так же играло радио.

— Сюзанна? — нерешительно выдавил Йоаким. — Это ты?

Ответа нет.

— Сюзанна, открой, давай поговорим.

Опять долгая тишина.

— Сюзанна… — просительно повторил он.

— Мне с тобой говорить не о чем, — послышался наконец ее голос, прямо за дверью, ясный и отчетливый.

Йоаким облегченно вздохнул: она здесь.

— Значит, ты все время стояла за дверью?

— Не твоего ума дело, — огрызнулась она.

— Сюзанна, перестань. Ну что с тобой такое?

— Ты прекрасно знаешь что.

— Да. Ты права. Я знаю. Только все совершенно не так, как ты думаешь. Ты, наверно, решила, что я завел другую, и вообще. Но это неправда. Я знаю, ты говорила с Луи. Выйди, чтобы я хотя бы мог тебя видеть. Ведь я пришел сейчас домой, чтоб нам спокойно потолковать друг с другом.

— Мне с тобой говорить не о чем.

— Ты, конечно, возмущена и очень сердита, Сюзанна, я понимаю, но на самом деле все не так, как ты думаешь. Я все объяс…

Бумм! Она захлопнула дверь. Замок щелкнул. Однако в порядке исключения Йоаким быстро повернул ключ и снова открыл дверь. Теперь он в щелку видел Сюзанну: в халате, растрепанная, она скрестила руки на груди, холодная, решительная.

— Сюзанна, — настойчиво повторил он и умолк. Они смотрели друг на друга.

— Вот что я тебе скажу: все кончено, — проговорила она. — Это была последняя капля. С меня довольно, Йоаким.

— Что ты такое говоришь?

— Ты прекрасно слышал.

— Нет, так нельзя! Ты совершаешь ошибку, Сюзанна. Впусти меня. Мне надо с тобой поговорить.

— Ты разве не слышал, что я сказала? Прочисти уши: я не желаю с тобой говорить. — Последнюю фразу она произнесла медленно, с расстановкой. И добавила решительным тоном, словно ставя точку: — Йоаким. — Лицо ее выражало огромную снисходительность.

Йоаким вздрогнул как мокрая, побитая собака. Потом с усилием взял себя в руки.

— Впусти меня, — тихо сказал он.

— Ты никогда больше не переступишь этот порог, — взвизгнула она. Ее спокойствие дало трещину. — Если ты воображаешь, что можешь приходить и уходить, когда вздумается, то мы в эти игры не играем! Так и знай!

— Я не играю, Сюзанна.

— Что ты заладил: «Сюзанна! Сюзанна!» Ты права не имеешь произносить это имя! — Она прищурилась, глаза стали как две узенькие бойницы. Ее так и подмывало снова захлопнуть дверь, но и отпускать жертву пока не хотелось. — Оно мое, а не твое! — прошипела она.

— Я никуда не сбегал! — воскликнул он. — Мне просто было необходимо обдумать создавшееся положение.

— Хватит с меня этой шарманки!

— Я многое обдумал, и нам совершенно необходимо поговорить!

— Эк, опомнился! Раньше-то ты где был? А теперь все кончено, друг любезный. — Она тяжело вздохнула. Из глубины квартиры, из спальни, неожиданно донесся плач, потом в коридоре послышались осторожные, крадущиеся шаги.

— Дети что, дома? — в замешательстве спросил он. — Разве Дитте не в школе?

— Тебя это не касается, — ледяным тоном процедила Сюзанна.

— Ты оставила их дома, чтобы они все слышали? Собралась использовать их как оружие? — едва слышно сказал он. — Ты в своем уме, Сюзанна?

— Убирайся! — в ярости выкрикнула она. — Нет у тебя тут никаких прав! Удрал — значит, всё, обратный путь заказан. Когда последний раз шагнул за порог, ты навсегда со всем тут распрощался. Ха-ха-ха! К сожалению, Йоаким, дело обстоит именно так.

— Нет, так нельзя.

— Если не веришь, можешь позвонить адвокату.

— Что это значит?

— Он все тебе разъяснит. Ты ушел. Бросил квартиру и детей. Тебя не было трое суток. Значит, ты проиграл. Все кончено. Ты остался с пустыми руками.

— Ты что же, заранее все рассчитала? Да? Дождалась, чтобы я вконец устал от тебя и твоих вывертов? Вынуждала меня что-нибудь предпринять? И стоило мне повернуться спиной, пустила в ход кинжал!

— Ну, это мое личное дело, тебя не спросила, — отрезала она.

Йоаким отчаянно рванул дверь, цепочка мерзко заскрежетала.

— Ты хочешь со мной расстаться? Ладно! — выкрикнул он. — Отлично. Я возражать не стану. Но хотя бы тут веди себя по-человечески.

— По-человечески? — фыркнула она. — Ты разве не знаешь, Йоаким? Развод — это война.

— Я не хочу воевать.

— Ну, это твоя проблема.

— Между прочим, и твоя тоже, — возмущенно бросил он.

Но она не слушала. Отступила от щелки и с размаху захлопнула дверь. На сей раз Йоаким ни звонить, ни пытаться открыть не стал. Только приложил к двери ухо и смутно различил голоса Дитте и Сюзанны да писклявый плач Якоба, который вскоре утих. Он отвернулся от двери, опустился на корточки, прислонился к стене — и тут заметил соседку. Худая старуха, опершись на ходунок, стояла на пороге своей квартиры, смотрела на него.