Шон О'Фаолейн - Избранное

— Есть в этом доме такая штука, как энциклопедия? — спросил Джеки.

— Такая штука, как что?

— Энциклопедия. Доктор велел мне читать.

Она взглянула на него с печалью, и из глаз ее вновь заструились слезы.

— Бедный Джеки, — плача, сказала она. — Вот уж не думала, что ты докатишься до такого. — И она отправилась искать энциклопедию.

Искать долго не пришлось — в доме не было и двадцати книг; букмекеры вообще не держат у себя такой литературы, и она отправилась к соседке, Норин Малви, жене учителя. Через несколько минут она вернулась, держа в руках большую черную книжищу с красным обрезом, именуемую «Католический словарь».

— На кой дьявол я ее купил? — спросил Джеки.

— Ты ее не покупал. Мне дала ее Норин Малви. Говорит, это не хуже, чем энциклопедия.

Джеки хмуро полистал траурного вида том. На внутренней стороне обложки он обнаружил зеленую печать: «Колледж Святого Иакова, Патни-Грин, Мидлсекс, Лондон». Там было много чудн ы х слов, набранных жирным шрифтом, и первое из них — Аббакомиты.

— Доконают они меня, — произнес он хмуро и стал читать.

Из статьи первой он выяснил, что аббакомиты — это настоятели монастырей знатного происхождения, которым выделял аббатство король, дабы они извлекали из него денежный доход. Выяснил он также, что настоятелями таких монастырей могли являться не только сыновья, но и дочери вельмож и даже их жены.

— Ничего себе сволочи, — буркнул Джеки и, усевшись поудобнее, погрузился в следующую статью, озаглавленную Аббатисы. Он с интересом прочел краткое объяснение, в особенности ту его часть, где сообщалось, что в ордене Фонтевро и ордене Святой Бригитты женские и мужские монастыри располагаются рядом и даже во главе мужского монастыря стоит аббатиса.

— Дела! — язвительно произнес он и перешел к статье Аббаты.

Тут он несколько заскучал — статья была длинной и изобиловала специальными подробностями, — но его развеселил абзац, где описывалось, как «в Версальском дворце снуют блистательные молодые аббаты», отродясь не видевшие тех монастырей, из которых они извлекают доходы. Он вновь пал духом, читая об Аббревиаторах [77] Писцы папской канцелярии, составляющие папские бреве. , но увлекся Абрамитами [78] Секта в католицизме, возникшая в XVIII веке в Богемии. — ему вдруг пришла мысль, что ребята эти не так уж далеки от истины, когда утверждают, что «благой Бог сотворил души человеческие, а сила зла, она же демиург, создала их плоть». Впрочем, в конце статьи имелась отсылка к манихейству, а прочитав о манихеях, Джеки пришел к выводу, что они форменные идиоты и автор совершенно прав, суля им ад.

Абраксас [79] Магическое слово, слово-символ у гностиков; талисман с этим словом. навел на него тоску. Абсолюция [80] Отпущение грехов. состояла из великого множества пунктов. Он уже начал с нетерпением перелистывать страницы, как вдруг взгляд его упал на Адама. Эту статью он прочел не один раз, а трижды. Когда жена принесла ему эггног [81] Вино или коньяк с желтком, стертым с сахаром и сливками. , она увидела, что муж ее возлежит, откинувшись на подушки, и задумчиво смотрит в окно.

— Подойди-ка ко мне, Айлин, — сказал он и рассеянно взял у нее из рук стакан. — Приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что Адам и Ева разгуливали голышом — и хоть бы что?

— Это все знают, — сказала она и поправила ему одеяло.

— Я спрашиваю: приходило тебе в голову, что им это было абсолютно все равно?

— Я так думаю, они, бедняжечки, были невинны, покуда их не искусил сатана.

Он вскинул голову и выразительно посмотрел на жену.

— Тут спорить не о чем, — сказал он. — Но не возникал ли у тебя вопрос, каким образом сатана провернул это дело, если они были так уж невинны?

— А что особенного? — фыркнула она. — Кому всегда грозит падение, как не невинным?

— Справедливо, — согласился он опять, а затем торжествующим голосом человека, который объявляет сопернику мат, сказал: — Но только ты забыла: случилось-то это в раю, где не существует греха.

— Сатана изобрел его, — не задумываясь ответила Айлин.

— Ересь, — объявил он и похлопал по книге рукой. — Я это только что прочел здесь в статье Абрамиты.

— Хочешь на ужин отбивные? — спросила она.

Он равнодушно кивнул.

— И дураку ясно: разве можно соблазнить человека настолько невинного, что ему все равно, когда рядом разгуливает голая женщина?

— Ну а яблоко? — выпалила она.

— Ага! И как ты это понимаешь?

— Да просто яблоко, и все. Им же не разрешалось его есть, — произнесла она со всей горячностью женщины, знающей, что она не понимает того, что говорит, а потому должна сказать это как можно тверже. Но Джеки отныне уже не снисходил до подобных методов полемики. Он надменно сообщил ей, что этот вопрос оставлен открытым на Тридентском соборе. Айлин направилась к дверям с высоко поднятой головой и лишь у самого порога заявила с присущими ее полу непоследовательностью и необъективностью, что она бы посоветовала ему помолиться.

К ужину он успел немало. Прочел об акоймитах (они же Бессонные монахи) и решил, что у них мозги набекрень. Фундаментально обосновавшись на пройденной территории, приобрел много сведений, ранее представлявшихся ему совершенно недоступными, из статьи Брак, а также Прелюбодеяние и Родство по жене или по мужу, поскольку статья Брак отсылала к двум последним. Когда Айлин вошла в комнату, неся ему на подносе ужин — две аппетитные отбивные котлеты и стакан портера с пышной шапкой пены, она обнаружила, что супруг ее снова задумчиво смотрит в окно. Он заметил ее, лишь когда она поставила поднос ему на колени, и спросил:

— А знаешь ли ты, что человеку не разрешается жениться на собственной теще?

— Твоя теща, — ледяным голосом ответила она, — уже семь лет в могиле. А когда она была жива, ты ей слова доброго за всю жизнь не сказал.

— Пойми, — возразил он ей любезным тоном, в котором так гнусно сплелись учтивость и снисходительность, что Айлин затрепетала от ярости, — я ведь не обсуждаю твою мать. Речь идет о каноническом праве.

Воздух с такой силой вырвался из ее ноздрей, словно паровоз свистнул.

— Ешь котлеты, пока не остыли, — сказала она и вышла из комнаты чинной походкой.

Майло Малви заглянул к ним около десяти выразить свои соболезнования болящему. Айлин посоветовала ему не тратить драгоценного сочувствия, ибо ее герой (так она его окрестила) просто землю роет от избытка бодрости. Она проводила соседа наверх, там он уселся на плетеный стул у кровати больного, сама же Айлин облокотилась на эту кровать. Майло держался бодрячком, как делают все, навещая больного.