Светлана Викарий - Вот моя деревня

— Что это сегодня? — поинтересовалась она.

— Очередь. Врачи приехали.

— Кто крайний? — баба Дуся долго не думала. Она смолоду была активисткой и не пропускала ни одного интересного мероприятия.

— Баб Дуся, тебе к терапевту или к гинекологу?

— У терапевта я в прошлом месяце была. А у гинеколога уже как пять лет не получается.

— Ну, тогда иди без очереди. Старикам везде у нас дорога. И почет. — Сострил Ваня Чибис. Очень кстати ему было легкие свои послушать. Не ехать же за этим в город. Билет в один конец 42 рубля. Ваня экономил каждую копейку, поскольку до пенсии дожить ему оставалось еще три года. Старший сын помогал немного. А сигареты ему стала покупать любимая женщина Тамара. Не женщина-царица.

В деревне судачили. Да, повезло Чибису с Томкой. Он же не Вака, чтоб по дворам ходить с топором или лопатой. У него свой огород, улья опять же, птица. Но этого натурального хозяйства ничтожно мало, чтобы здоровому мужику выжить. А чем радовать себя и дорогих людей? Денег ни шиша не было. И не у него одного.

— Ладно. Я тогда сбегаю домой за яичками. — Сказала баба Дуся.

— Зачем? Бесплатный прием.

— А все одно, доктору будет приятно.

Очередь молчаливо согласилась.

Баба Дуся вскоре появилась с корзинкой, наполненной своими знаменитыми яйцами кучинских юбилейных кур. Доктор встретил ее ласково. Он был симпатичный молодой человек, и олицетворял собою только позитив.

— Сколько лет, бабушка?

— 84 годочек разменяла.

— А я бы больше 60 не дал. Вы же просто красотка. У вас же даже морщин почти нет. И стройна, как березка.

Баба Дуся давно не слыхивала мужских комплиментов. Ей было приятно поговорить с молодым человеком.

— Может, вы с собой что-то особое делаете? Поделитесь секретом.

— Детским кремом всегда лицо мажу. С ланолином который. — Вспомнила она.

— А гинекологические заболевания какие-нибудь были?

— Нет, бог отвел. Только роды.

— И сколько?

— Четверо.

Доктор все аккуратно записал в карточку.

— Да, замечательно.

Баба Дуся не без труда, с помощью докторской мужской силы взгромоздилась в кресло. Лицо ее порозовела, глаза засветились. Она вспомнила молодость.

— А сейчас жалобы есть?

— Какие-такие жалобы, сынок? Только на деда. Рано он оставил меня без женской радости.

— Помер что ли твой дед?

— Да нет, не помер. Типун тебе на язык. Позабыл, как это делается в прошлом годе, вот и все.

— Ты это дело имеешь ввиду? — Не поверил доктор.

— Ну, да… А я б еще не против…

Доктор от изумления уронил на пол гинекологическое зеркало.

— Да у тебя, баба Дуся, как у девочки… В этом месте-то. Тебе на Гиннеса надо пойти.

— Нет. Я теперь уже ни к кому другому за энтим делом не пойду. Ни к какому Гиннесу. Доживу и так.

Уже взявшись за ручку двери, она вдруг приостановилась.

— Сынок! Я ведь свой секрет вспомнила. Я это место-то, что ты сказал… всю жизню глиной смазываю. Помогает! От дурного запаху, от зудения… Дед мой, так и говорил… как девочка…

На что доктор сказал, подняв вверх указательный палец, не бабе Дусе, а скорее самому себе загадочные слова:

— Бартолетовы железки!

И все же Татьяна придумала, как купить красную машину и уйти от матери. Это было озарение, вспышка в ее голове. Она исписала цифрами уже второй листок, и все у нее сходилось, как нельзя лучше. Она же знала, знала, что за это деньги платят. Почему же отказываться?

Уже утром она явилась в городской отдел опеки. Начальником отдела была Оксана Юрьевна, молодая, холодная девица, с чувственными, как малороссийские гоголевские вареники губами.

— Хочу деток на опеку принять. Четверых. Девочек. — Радостно выпалила Татьяна. Она искренне думала, что уже осчастливила, всех чиновников, и саму Оксану Юрьевну и тех четверых бедняжек, не знающих о ее благодеянии.

Вообще она любила выглядеть для людей хорошенькой и пригоженькой, как девочка в детстве. Ей нравилось, чтоб ею любовались и хвалили. Вся ее пышная ухоженная внешность словно говорила: «Кто похвалит меня лучше всех, тот получит сладкую конфету».

Оксана смотрела на нее с нескрываемым удивлением.

— Почему четверых? Может, пока одну, попробовать? Вы хоть представляете, что это такое?! — стараясь скрыть раздражение, вкладывая в свои слова особый контекст, проговорила чиновница.

— Да. У меня же двое своих. Я же… мама со стажем.

— Но это совсем другое. Вы хотите взять в свой дом чужих неблагополучных детей! Не-бла-го-по-луч-ных… Они далеко не ангелы…

— Чужие дети могут стать своими! — Рекламным слогоном ответила новоявленная оптимистка. И с облегчением вздохнула, словно главное дело сделано. Масличные глаза ее при этом повлажнели. Она искренне верила в свой успех.

— Вас не смущает, что это будут дети с задержкой в развитии?

— Но не дебилы же… — не сдавалась кандидатка. — У нас полдеревни с отставанием в развитии. Живут.

— С ними нужно много заниматься. Создавать им особые условия. Мы же контролируем. Будем контролировать.

Татьяна стала убедительно описывать свои возможности — медицинского работника. И дом у них большой. И мать с отцом в силе. Корова, двух поросят всегда держат. Куры. Индоутки. Детям будет очень хорошо.

Оксана уже давно устала от этого наивного родительского приема. Все они хвалят себя и свои условия, свои физические и нравственные возможности преувеличивают. А потом будут лупить этих деток, и орать на них матерно. Впрочем, она была совершенно равнодушна и к детям, которые проходили через ее руки, и тем более к тем взрослым недоумкам, которые ради каких-то жалких денег покупали в мешке бешеного котенка. На долгие годы. В милосердие циничная молодка, сама не раз обманутая в своих женских надеждах, не верила. Что-то подсказывало ей, что давать детей этой вполне благополучной мамаше нельзя. Но она не имела права отказать сразу.

— Насчет девочек сложно. Их мало. Быстро разбирают. — Оксана попыталась склонить ее в нужную сторону. Мальчишек, действительно, в детских домах пруд пруди. В детдоме статистика другая. — У нас на праздниках в детских домах девчонки не сидят в сторонке. И у мальчишек они нарасхват.

— Нет. Лучше я подожду. Мне только девочек.

— А почему не хотите мальчиков?

Татьянин язык опять же не повернулся сказать, что мальчиков она не любит. Насмотрелась на деревенских пацанов. Пьяницы и хулиганы.

— Сразу четверых девочек подобрать невозможно. Это я вам ответственно говорю.

— Ну, тогда по одной… остальных буду ждать.

Когда надо она умела быть упрямой.

Когда дверь закрылась, Оксана вздохнула с облегчением.

— Е…бать-колотить! — Это была любимая Надина присказка.