Светлана Викарий - Возвращение черной луны. Книга 2. Горькая линия

Дизайн обложки. Использована картина "Лунный свет" Жюли де Грааг по лицензии ССО

© Светлана Викарий, 2021

ISBN 978-5-0055-4312-7 (т. 2)

ISBN 978-5-0055-4158-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Евгения неотступно преследовала мысль о незнакомке. Он помнил ее побледневшее лицо, синий взгляд, устремленный на него с незнакомой ему страстностью. До чего она была хороша, зрела, от нее пахло духами душно и пьяно.

Едва проснувшись утром, он вспомнил о ней, о том, как вчера, в спортзале держал ее в своих объятьях, и полдня видение стояло перед его глазами, пока он сидел в Интернете, разыскивая новую информацию по бодибилдингу. Не работалось. Он постарался переключиться на свою книгу о рыбалке, но сосредоточенности хватило на полчаса. Только и поправил главку.

Потом бесцельно бродил по городу, дожидаясь обеденного перерыва, чтобы отправиться в ресторан на встречу с отцом. Он шел по Вознесенскому, наслаждаясь летней погодой, останавливаясь у киосков, гремящих музыкой, – тонким, высоким голоском вопила какую-то чепуху Земфира. Ему не понятна была эта музыка, ставшая модной. Он поздоровался с шашлычником, спрятавшимся от солнца под польским сине-желтым навесом, и подумал о том, как здорово жить на свете в этом маленьком городке, знать здесь все и всех, кто бродит с тобою одними улицами. Жить среди хороших людей. Вот что, наверное, главное.

Как вдруг он увидел ее. Теперь он точно знал, кого он вышел разыскивать.

Она сидела с чашкой кофе под кружевной тенью клена за столиком кафе на тротуаре, пролистывая яркий московский журнальчик, типа «Отдохни». Он узнал бы ее в тысячной толпе. Нога в легких туфельках заброшена на другую, юбка, по подолу украшенная рюшами, оставляла открытыми колени. На ней была белая кофточка со шнуровкой и длинными расширенными книзу прозрачными рукавами. Рыжие волосы, как и вчера, распущены по плечам. Он решил, что имеет право сесть рядом с ней и заказать себе пиво.

Она подняла синие глаза, в которых мелькнул, как ему показалось, ни то страх, ни то недоверие. Он торопливо поздоровался.

– Вы не возражаете, если я сяду рядом с вами?

– Вы уже это сделали. – Холодно, как ему показалось, бросила она и снова опустила глаза в журнал.

Прошли несколько минут молчания. Земфира в эмоциональной запальчивости обещала убить соседей, если этого хочет тот, о ком она пела. Тот, кого она любила.

– Поет бред какой-то! – сказал он, чтобы начать.– Земфира эта.

– Цыганка. Значит, может убить. – Не отрываясь от журнала, проговорила Лора.

– Какая цыганка?

– Ну, эта Земфира, разве не цыганка?

– Нет. Татарка. Вернее, из Башкирии она.

– Значит, не убьет.

– Интересно! А почему вы так решили?

– Психологии разные. У цыган и татар.

– Зачем она тогда так поет? – наивно поинтересовался Евгений, словно Лора могла ответить на этот вопрос.

– Да делать ей нечего! Вот и поет. Что взбредет в голову, то и поет. Татары, они тоже шли по Шелковому пути и, как казахские акыны пели… Что вижу, то и пою. Созерцательное сознание. Один из этапов интеллектуального развития.

– Интересная вы. А я вот так не могу думать.

Она не ответила. Снова уткнулась в журнал. Явно уклонялась от разговора. И Евгений разозлился.

– Неужели этот журнальчик интереснее беседы с живым, симпатичным человеком? – спросил он в своей легкой, слегка капризной манере, от которой сходили с ума все девушки этого городка.

– Иногда бывает интереснее. – В ее тоне отчетливо прозвучал металл.

Он на секунду растерялся, но не в его духе было отступать.

– Я просто увидел вас здесь и решил спросить: почему вы так торопливо убежали от меня? И вчера тоже растворились, как туман.

– У меня был приступ мигрени. А когда приходит мигрень… я очень нервничаю, и не хочу, чтобы рядом кто-то находился. В это время я очень опасна.

– Похоже, что сейчас у вас снова приступ, и я очень рискую? – он широко улыбнулся одной из своих обаятельнейших улыбок.

– О, кей! Вам повезло. Голова у меня не болит. – Проговорила она примирительно, откладывая журнал и поднимая к нему лицо. Парень клеился, это было очевидно, и она, наконец, приняла решение, всего-навсего вести себя естественно. Ну, и что если он сын человека, которого она любила? Это было давным-давно. Почему бы не поболтать с ним?

Евгений понял, его попытки не остались напрасными.

– Во-первых, я предлагаю познакомиться. Меня зовут Евгений.

– А я Татьяна. – Теперь уже вполне с благосклонной улыбкой, протянула она ему свою узкую руку, украшенную золотыми кольцами.

– Итак, она звалась Татьяной. – Процитировал Евгений. – Скажите, почему я раньше не видел вас в нашем маленьком уютном городке? Я угадал, вы приезжая?

– Пожалуй. – Ответила она и потянулась за сигаретой. Он помог ей прикурить и задал следующий вопрос:

– Издалека?

– Весьма. – Ответила она уклончиво, однако, еще не осознавая, что уже готова играть по его правилам.

– Вы можете не называть места, откуда вы прибыли. Если не хотите…

– Когда мы перейдем на «ты», я скажу.– Пообещала Лора. И тут же добавила. – Я из Калининграда. Вас это устроит?

– Я готов! – воскликнул он с куражом в голосе.– Перейти на «ты» с прекрасной Татьяной из Калининграда.

– Только я еще не готова. – Охолонула она его.

В эту секунду раздался звонок его мобильного телефона.

– Батя, я уже рядом. – Коротко ответил он. – На лице его проявилось сожаление.– Меня ждут. Дела. Хотя я совсем не деловой человек. Но я надеюсь уже вечером увидеть вас. Я назначаю вам свидание. И остаюсь в вашем полном распоряжении, Татьяна! – он вынул из кармана визитку, положил перед ней. – Я доступен в любое время дня и ночи.

Теперь Лора слегка растерялась. Оттого, что прочла знакомую фамилию на клочке лощеного картона. Он увидел эту растерянность, и на наивном его лице проступила детская обида – ну почему, почему я не нравлюсь ей? Я ведь все сделал, чтобы понравиться!

Она вынула ручку из сумки, висящей на спинке кресла, и на салфетке написала номер своего мобильного. Он подхватил его, как подарок, едва не подпрыгнул, послал ей воздушный поцелуй и быстрым шагом направился к зданию ресторана, похожего на огромный стеклянный аквариум.

Лора еще долго сидела в растерянности, ставшей на время оцепенением. Тут же начались сожаления. Зачем она это сделала? Зачем дала ему свой номер? Не надо, не надо было этого делать!

Мимо сновали люди, шли по своим делам, дети играли на непроезжем бульваре в свои игры, мужчины пили пиво, а женщины лениво курили, демонстрируя свою самодостаточность. И она тоже. Она знала, что жить опасно, но она привыкла жить и любить жизнь, какой бы опасностью она ее не пугала. По сути, со времени прибытия на родину, началась новая история ее старой жизни. И она знала, что всегда была храброй, и что бы ни случилось, все равно будет идти только вперед. Она привыкла отвечать за свою жизнь лишь перед собой.