Джессика Андерсон - Лицедеи

— Маргарет столько раз говорила, что ни за что не станет заниматься рекламой, — удивилась Сильвия.

— Гарри избил меня вовсе не потому, что разозлился, — не унимался Гай.

— Я избил тебя именно потому, что разозлился.

— Нравится Маргарет работа?

— Мне пришлось залепить глаз пластырем, — бормотал Гай, развалившись на заднем сиденье. — Все меня жалели.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Мы не видимся. Так уж вышло.

— Это часто бывает, — сказала Сильвия.

— Ах, какие проблемы, — снова вмешался Гай. — Ненаглядная моя, неужели и ты мне не поможешь? Мы с женой разошлись и не хотим видеться, но мы очень любим друг друга, мы оба такие славные, поэтому мы очень страдаем. — Сильвия и Гарри рассмеялись. Гай заговорил громче, торопливее: — Гарри везет тебя в Ньютрал Бей, Сильвия, можешь не сомневаться. Берегись. Он тебя изобьет. Жемчуг непременно спрячь. Можешь не сомневаться, эта нитка краденая. — Сильвия подняла руку и провела пальцами по бусинам. — Она-то и нужна Гарри. Не говоря про деньги, он надеется, что деньги достанутся тебе. В Сиднее все знают, что Гарри вор и насильник.

Гарри резко притормозил у края тротуара.

— Ты приехал, Гай.

— Это еще не Роузвилл.

— Вон!

— Гад, — процедил Гай сквозь зубы, вылезая из машины.

— Когда я в первый раз увидела Гая, — сказала Сильвия, — я не могла понять, в чем секрет его привлекательности. Теперь поняла. Его бесстыдство обезоруживает.

— Меня нет. Сейчас уже нет.

Китчинги, как всегда, ужинали в кухне. Приходящая прислуга убирала квартиру и мыла посуду, но готовкой Розамонда занималась сама, поэтому раковина была полна мисок, тарелок и кастрюль; Розамонда знала, что завтра ее помощница начнет свой рабочий день с мытья посуды. Было девять часов вечера. Розамонда отрезала ломтик сыра.

— Нет, я вас предупредила совершенно серьезно, — сказала она сыновьям. — Я хочу, чтобы вы были дома.

— Все из-за какой-то Сильвии, — проворчал Доминик.

— По-настоящему она нам даже не родственница, — поддержал его Метью.

— Тем не менее вы останетесь дома. Я хочу вас показать.

— А папа не останется дома.

— Мама считает, что меня не стоит показывать, — сказал Тед.

— Папа, конечно, остался бы дома, но он не может, ему скорее всего придется быть на яхте. И не вздумайте просить, чтобы он взял вас с собой, потому что папе нужно показать яхту покупателю.

— Ты что, продаешь яхту? — грозно спросил Метью.

Тед ел сыр.

— Пока еще ничего не решено.

— К нам придут Эм и Джэз, — сказала Розамонда мальчикам.

— А потом, когда ты нас покажешь, — спросил Доминик, — тогда можно мы вместе с Эм и Джэзом пойдем к Дереку?

— Эм очень нравится Дереку, — сказал Метью.

— Дереку разрешают пить вино во время еды, — заявил Доминик, глядя, как отец наполняет бокал.

— Ну и что, а тебе нет, — сказал Тед.

— У тебя зато есть ночной горшок, — утешила сына Розамонда.

— Ты бы, мама, прежде подумала, а потом бросалась такими шутками, — сказал Метью.

— Ох, если б мне пришлось думать каждый раз, когда вы, двое, просите меня подумать… Тед, по-моему, Стюарта Корнока тоже надо пригласить в субботу.

— А почему, скажи на милость? — спросил Тед. — Стюарт Корнок, конечно, брат Сильвии, но, по-моему, это еще не причина приглашать его в субботу. Если исходить из таких соображений, мать Сильвии тем более надо пригласить.

— Милый мой, с матерью Сильвии я незнакома.

— Со Стюартом тоже не очень знакома.

— Стюарт так заботливо помогал маме. А кроме того… Ну-ка, мальчики, вы уже можете выйти из-за стола.

Мальчики переглянулись.

— Продаешь яхту? — снова напал на отца Метью. — Продаешь дом?

— Отец Дерека говорит, папа вот-вот обанкротится, — сказал Доминик.

— Делай, что велела мать, — прикрикнул Тед. — Проваливай, и побыстрее.

— Подожди минутку, Тед, — вмешалась Розамонда. — Разве они не имеют права знать, что происходит?

Тед приподнялся:

— Проваливайте!

— Понимаешь, Тед, — сказала Розамонда, когда мальчики ушли, — я знаю, что тебе тяжело, но ты слишком груб.

— Умники вонючие, — пробормотал Тед.

— Я хочу, чтобы ты рассказал откровенно, как обстоят дела.

— Что мог, то рассказал. Каша заварилась вчера вечером.

— Вчера вечером звезды не предвещали ничего хорошего. Так вот, про Стюарта… я подумала, что он сможет заодно оценить дом.

— Откуда ты взяла, что мы продаем дом?

— Тед, недвижимое имущество стоимостью в сотни тысяч долларов нам сейчас вряд ли по карману. Не в таком мы положении. А кто лучше Стюарта сумеет устроить продажу?

— Рози. Дорогая. Послушай. Я уже сказал тебе вчера вечером. Может быть, мы еще выкрутимся.

— Тед, я тоже читаю газеты.

— В газетах пишут далеко не все. Мы с Меррименом как раз сейчас разрабатываем одну идейку…

— Ненавижу Мерримена.

— Знаю, что ненавидишь.

— Что это за идейка?

— Дорогая, ты не поймешь.

— Упрости.

— Ее достоинство — как раз в необычайной сложности. Положись на меня.

— В чем? Тед, я сейчас, кажется, снова заплачу.

— Дом я, во всяком случае, сумею сохранить. Послушай, дорогая, пригласи Стюарта Корнока, если хочешь. Пусть оценит дом. Я переживу, пусть оценит. Только не удивляйся, если он не придет. Эта братия по субботам работает.

— Понимаешь, Стюарт привезет Сильвию. Если даже он не сможет остаться на ланч, от рюмки-другой он не откажется. Тогда я скажу: «Да, кстати, Стюарт, раз уж ты все равно здесь…»

— Великолепно! Допустим, что он потратит время впустую, ну и что, ему не впервой! Хочешь еще?

— Немножко, из самых благородных побуждений: не хочу, чтобы ты пил слишком много. Только не думай, Тед, что я боюсь бедности.

— Ты не знаешь, что это такое.

— Это я не знаю?!

— Ах, ты про старое. С тех пор прошло столько времени.

— Все равно я ничего не забыла. Две убогие комнатушки, общая кухня, общий туалет. Мама оставляла нас на каких-то женщин, обычно квартирных хозяек, считалось, что они за нами присматривают. Все они нас поколачивали. Как-то раз Гарри схватил щетку для чистки ковров и ударил хозяйку в живот, она закричала, что ее изувечили, и нам пришлось переехать на другую квартиру. Мы постоянно переезжали с квартиры на квартиру…

— Хватит. Потом Грета вышла замуж за Грозного Командира, и все наладилось. Так что не стоит больше об этом говорить.

— Нет, потом мама устроилась на другую работу: ходила по домам и предлагала косметику, а потом уже все наладилось…

— Я думал…

— Нет, мне было пять лет, когда мама устроилась на другую работу, я прекрасно помню. Дело пошло так хорошо, что ей стали платить кучу денег, и у нас появилась новая няня, та самая молоденькая испанка, очень милая.

— Ладно, — сказал Тед. — Я ошибся. И хватит об этом.