Амир-Хосейн Фарди - Исмаил

— И узнавай на здоровье.

— Могу я их взять почитать? Поверь, я верну. Я ведь сам работаю в библиотеке мечети.

— Библиотека мечети?

— Ну да.

— Неужели и в мечети есть библиотека?

— Я к тому это сказал, что верну вовремя.

— А куда ты их хочешь взять? В этой комнате спи, здесь же и читай. Книги отсюда не выдаются!

— Но я серьезно, я залог оставлю.

— А я пошутил, как хочешь, так и поступай, главное — не церемонься. Видишь, что место есть для отдыха и сна.

— Спасибо, но я не кокетничаю. Я хочу несколько дней пробыть в Тебризе и не буду тебя стеснять.

— Да не стеснишь ты. Чувствуй себя здесь хозяином, никаких проблем.

И все-таки ночевал Исмаил в дешевой гостинице для путешественников, в большой комнате, где спало еще несколько человек. В основном это были крестьяне или горожане-путешественники, которые к ночи добрались до Тебриза, усталые и сонные, и пришли в эту гостиницу, чтобы упасть на первую же предложенную койку, распространяя вокруг себя запах потных ног. Лежанки были деревянные и расшатанные. Каждое движение отзывалось громким скрипом. В первую ночь Исмаил спал на лежанке, на середине которой во всю длину была выпуклая деревянная плаха, буквально раскалывавшая его на две части. До утра он сражался с этой лежанкой, но, как бы он ни повернулся, ребра упирались в эту плаху, и было больно.

Гостиница стояла на перекрестке улиц. Несколько старых осокорей протянули в сторону ее окон ветви, в которых спали воробьи. И самым ранним утром, когда еще не рассвело, началось оглушительное воробьиное чириканье. Исмаил все еще не мог заснуть. Он тихонько поднялся и, открыв дверь, вышел в коридор. Все постояльцы спали. Совершив омовение, он вернулся, в стенной нише обнаружил грязный кусочек расколотого мохра, встал возле своей койки, стоявшей по направлению к Мекке, и прочел намаз. После этого ничего не помнил. Тяжелый сон сморил его.

Когда он проснулся, в комнате никого не было, оставался лишь он и пустые лежаки. Улица была полна шума машин и мотоциклов, и солнце заливало комнату до половины. Перво-наперво Исмаил принялся обследовать лежаки. Найдя самый ровный и прочный из них, он оделся и, выходя из гостиницы, подошел к администратору и внес деньги вперед именно за этот лежак, обговорив, что на нем будет спать только он.

На площади недалеко от гостиницы находилась кофейня. Исмаил позавтракал в ней, закинул рюкзак за плечи и двинулся обследовать город. В первом же парке, попавшемся на его пути, он нашел тихое место и занялся чтением «Истории Конституционной революции». Погружаясь в книгу, он забывал о себе. Время, место, вся окружающая действительность исчезли. Вместо них постепенно стали возникать перед его глазами те события, которые описывались в книге. Он сам был частью конституционного движения, одним из борцов — сторонников Саттар-хана [34] Саттар-хан (1867 (или 1868) — 1914) — деятель Иранской революции 1905–1911, народный герой Ирана. Происходил из мелкобуржуазной семьи. Участвовал в партизанском движении против шахских властей; неоднократно подвергался преследованиям. Возглавлял вооруженное народное восстание в Тебризе в 1908–1909; проявил себя как талантливый народный вождь и военный организатор. Пользовался большой популярностью в народе. .

Дочитав, он пошел в те кварталы, в те места, где происходили описываемые в книге события. Он находил улицу за улицей, дом за домом. Рыдания сжали его горло при виде величественного замка, на груди которого до сих пор видны были следы пушечных и ружейных попаданий. Выйдя из города, он направился в сторону низких холмов цвета серы, которые в описываемые в книге времена были местом военных учений повстанцев. Кроме карканья ворон и шуршания ветра в султанах сухой травы на холмах, других звуков здесь не было. Он немного побродил по этим холмам, потом растянулся на склоне одного их них. Положив рюкзак под голову, долго смотрел в небо. Потом закрыл глаза — и услышал топот копыт и крики команд, отдаваемых тренирующимся повстанцам.

Он увидел Саттар-хана, с загорелым лицом и раскосыми добрыми глазами, который мрачным голосом отдавал повстанцам команды. Затем — сцены боев с русскими и с правительственными войсками, победы и поражения, и в конце концов — старость и отход от революции, и поездка в Тегеран, и происшествие в парке Атабека, и трагическая гибель.

Голос трясогузки заставил Исмаила открыть глаза. Уголки его глаз были влажными. Небо было как опрокинутый океан синего цвета, иногда рассекаемый торопливым полетом степных голубей или неспешным парением орла вдалеке.

Послышался лай собаки. Ниже по холму паслось небольшое стадо овец, приближаясь к тому месту, где лежал Исмаил. Он забросил рюкзак за спину и пошел в сторону города.

Книги Камеля открывали ему свежие знания, и он читал их с жадностью. Камель взволнованно говорил ему о том мире, который описывали эти книги, о преимуществах социализма и о завидных условиях жизни в социалистических странах. Он прямо утверждал, что единственный путь спасения Ирана — это установление народной власти, наподобие социалистических стран. Исмаил с интересом слушал его, но сам молчал. В глубине души он не мог согласиться с ним. Строй, о котором говорил Камель, казался Исмаилу выдуманным и недостижимым.

Самым ярым противником взглядов Камеля была его собственная мать, которая всякий раз, как слышала эти рассказы, раздражалась и с сильным акцентом и с ошибками говорила: «Я все это своими собственными глазами видела, всю эту лавочку, всю эту голодную педерастию, женщин танцующих. Ой, бесстыдно это было! И Реза-шах тоже чадры срывал. Все они заодно, в одной куче были», и глаза ее наполнялись слезами, голос дрожал, а щеки краснели.

Исмаил и Камель уходили в кофейню, где люди пели песни о любви. Потом шли на улицу Шахгейли и в другие места, о которых Исмаил ничего не знал. Намазы он читал в мечети Тебриза, где затерянность в толпе давала ему чувство спокойствия. Здесь, в Тебризе, он открыл для себя книгу «Хейдар-баба» [35] «Хейдар-баба» — наиболее известное произведение ирано-азербайджанского поэта Мохаммада Хосейна Шахрияра (1906–1988). . Хотя он с трудом читал на тюркском языке, все-таки его очаровала весомость и печальный ритм языка этой книги, и иногда некоторые ее фразы он повторял про себя.

Книги Самада Бехранги он читал еще в Тегеране и знал о гибели его в водах Аракса. Он попросил Камеля пойти вместе с ним на кладбище, где была могила Бехранги. Камель отказался. Исмаил не настаивал. Он узнал, где находится кладбище, и пошел один. Могилу разыскал с трудом. Она была заброшена, могильный камень занесен прахом, ясно было, что давно сюда никто не приходил, не навещал могилу. Исмаил посидел возле нее и прочел поминальную суру.