Кайли Фицпатрик - Гобелен

Мадлен спустилась по разбитым ступеням в пустой склеп и уселась на холодный камень, покрытый мхом.

Не отдавая отчета в собственных действиях, она вытащила из рюкзака блокнот, потерла руки в перчатках, чтобы согреть их, и открыла его.

20 сентября 1064 года

Джон рассказал мне о самой необычной охоте, с которой благополучно вернулись он, Одерикус и другие люди Гарольда. В конце лета они покинули Вестминстер и отправились на юго-запад в Гилфорд, в Суссекс, которым правит эрл Леофвин, другой брат Годвина. Там они провели ночь как гости эрла, чьи владения и земли, по словам Джона, столь же обширны, как и у короля Эдуарда. На второй день они поскакали в Бошам, где Одерикус провел мессу. Люди молились о хорошей погоде и о западном ветре, чтобы благополучно доплыть до Булони во Фландрии. Семья жены Тостига, Джудит, владеет огромными лесами во Фландрии, куда Гарольд любит ездить на соколиную охоту и где гончие травят лисиц и кроликов.

В Бошаме люди Гарольда отдыхали и ждали попутного ветра. На четвертый день ветер переменился на северо-западный. Гарольд заявил, что это знак небес, и приказал своим людям поднять паруса. Никто не осмеливался возражать Гарольду Годвинсону, хотя люди не понимали, почему он собрался плыть на юг, в сторону Нормандии.

Как только земля скрылась из вида, ветер стих, и им пришлось грести, чтобы добраться до ближайшего берега — Понтье, между Фландрией и Нормандией. Вскоре они встретились с людьми графа Ги, хозяина Понтье, после чего их под конвоем отвели в замок графа в Борене. Джон говорил, что граф Понтье — толстый, вероломный мужчина с жирными волосами и маленькими черными глазками, как у вороны. Он начал спрашивать, зачем они приплыли в его владения. Гарольд ответил, что не собирался в Понтье, а на берег высадился случайно, когда стих ветер. Граф улыбнулся, но его вороньи глаза оставались холодными. Он сообщил Гарольду, что по закону короля Филиппа Французского имеет право потребовать выкуп у любого, кто окажется в его землях.

Я спросила у Джона, на каком языке разговаривали граф Понтье и Гарольд — ведь Гарольд знает только английский. Джон ответил, что граф Ги не знает английского, а потому им пришлось воспользоваться услугами Одерикуса — единственного человека в двух отрядах, владеющего двумя языками.

Джон не знал, какой выкуп потребовал за освобождение граф, но, судя по мрачному настроению Гарольда, сумма была значительной, и Гарольд отказался ее платить. Тогда граф Ги задержал у себя Гарольда и его людей.

Через три дня за стенами замка послышался шум, и знаменосец Гарольда сообщил пленникам, что с запада прискакали всадники и потребовали встречи с графом Ги от имени герцога Вильгельма Нормандского. Граф выехал к ним в окружении своей стражи. Всадники сидели на могучих взмыленных лошадях. Они не были вооружены. Их господин, герцог Нормандии, потребовал освободить Гарольда Годвинсона, эрла Уэссекса, а также всех его людей. Жадный граф Ги де Понтье не был готов спорить с Вильгельмом и с мрачным видом приказал отпустить пленников.

Джон сказал, что им дали свежих лошадей, и в сопровождении двух норманнских всадников они отправились в город Эврё в Нормандии, где их ждал сам герцог. Вильгельм — большой человек, и в смысле размеров, и по манере держаться. Он сразу же заявил, что давно ждет встречи с Гарольдом Годвинсоном. Одерикус скакал рядом с Гарольдом, хотя здесь его умения переводчика не требовались, поскольку Вильгельм хорошо говорит по-английски. Джон сказал, что позже видел Одерикуса и Вильгельма, которые дружески о чем-то беседовали и часто смеялись. И, хотя он не понимал, о чем они разговаривали, было очевидно, что они встречались раньше.

Я начала догадываться, зачем Гарольд взял с собой монаха. Одерикус часто встречается с королем и королевой, поскольку король уважает его норманнские корни, а кроме того, он — королевский писец и священник. Возможно, то, что Гарольд посетил Нормандию, указывает на его намерение сблизиться с людьми короля.

Мадлен закрыла блокнот. Читать больше было нельзя, холодный ветер обжигал лицо, и она не чувствовала ни рук ни ног.

Мадлен поспешно поднялась по каменным ступенькам и вошла в музей, где было тепло. Она наслаждалась, чувствуя, как отогревается тело, и совсем не обращала внимания на экспонаты.

Она немного постояла возле стойки с сувенирами, отогревая пальцы и размышляя, что будет дальше. Мысль о том, чтобы провести остаток дня в окружении своего только что обретенного имущества, показалась Мадлен не слишком привлекательной, но и разгуливать по холодным улицам Кентербери ей совсем не хотелось.

Она подошла к кирпичному зданию, где располагался городской архив, так и не решив окончательно, что делать дальше. Работники архива должны быть на месте, прикинула Мадлен, переводя взгляд от двери с облупившейся краской на часы. Полдень еще не наступил, а ланч у англичан начинался не раньше часа.

В приемной Мадлен снова вспомнила о дантистах, но сейчас за столиком сидела серьезная молодая брюнетка, которая посмотрела на посетительницу, оторвавшись от монитора компьютера.

— Добрый день, — вежливо сказала брюнетка. — Я могу вам помочь?

— Да, надеюсь, можете, — сказала Мадлен, не зная, с чего лучше начать. — Меня интересуют артефакты, находившиеся в аббатстве Святого Августина и… — Она замолчала, затем собралась с духом и продолжила: — Любая информация… список или документы, которые как-то с этим связаны… Я занимаюсь исследованиями, — неуверенно закончила Мадлен.

Выражение вежливого интереса на лице молодой женщины не изменилось, но, когда она заговорила, Мадлен показалось, что в ее голосе появились покровительственные нотки.

— Боюсь, что подобных списков не существует. Дело в том, что библиотека аббатства была сожжена и вместе с ней погибли многие реликвии. Мы можем лишь догадываться о сотнях манускриптов или сокровищах, сгоревших в огне.

— Однако существует теория о том, что многие предметы были незаметно переправлены в церкви или даже частные дома.

Брюнетка фыркнула, стараясь сохранять вежливость.

— Да, подобные слухи существуют. Но никаких доказательств у нас нет. Сожалею, но я не могу вам помочь.

У Мадлен сложилось впечатление, что она совсем об этом не сожалеет, поскольку ее глаза не раз вновь обращались к монитору. Она почувствовала легкое раздражение.

— На самом деле вы все-таки можете мне помочь, — сказала Мадлен, стараясь, чтобы ее улыбка получилась доброжелательной.

— Да? — Брюнетка напряженно улыбнулась.

— Может быть, Николас сейчас на месте? Он просил меня зайти к нему, если я буду в архиве.