Мария Донченко - Оранжевый туман

«Ах вот ты куда клонишь…» — подумал Виталик.

— Насколько мне известно, господин Стивенс, мой отец занимался чисто военными разработками, — ответил он, — зачем они Вам для пассажирских самолётов?

«Какая тебе разница?» — подумал Моррисон, — «Тебе деньги предлагают заработать, а не вникать в технические детали».

— Ах, Виталий Георгиевич! Вам наверняка знакомо понятие «конверсия», но вряд ли Вы представляете, насколько широкий смысл в него вкладывается! Это не только производство кастрюль на военных заводах, но это ещё и высокие технологии на службе людям. Современная наука, знаете ли, полна удивительных неожиданностей, особенно авиакосмическая отрасль, которая развивается стремительно, и красивые технические решения, которые раньше использовались только в военной области, для того, чтобы убивать людей, теперь доступны и могут применяться для того, чтобы приносить пользу людям в мирной жизни… В Ленинской библиотеке мне довелось познакомиться с кандидатской диссертацией Георгия Ивановича, Вы можете без ложной скромности гордиться своим отцом — он был, без преувеличения, гениальным инженером. И поэтому мы крайне заинтересованы в том, чтобы изучить плоды его дальнейшей деятельности и довести идеи Вашего отца до технологического воплощения в жизнь… Ведь это, Виталий Георгиевич, мечта каждого творческого человека…

«Подсел мне на уши», — подумал Виталик, — «красивые фразы ни о чём. Мягко стелет, да жёстко спать. Сдаётся мне, этот человек якобы из „Боинга“ — не тот, за кого себя выдаёт… Как жаль, что я сам не понимаю в технике».

— Вас интересует что-то конкретное? — спросил он. — Мой отец работал над разными элементами и узлами…

— Меня будут интересовать копии всех материалов, которыми Вы располагаете. Что касается вознаграждения, Вы можете не сомневаться, что оно будет достойным…

«Сволочь. Однозначно натовская сволочь. Что же делать? Время, товарищ Нецветов, тяни время…»

— Ваше предложение очень интересно, но я должен подумать. Честно говоря, всё довольно неожиданно, мне потребуется некоторое время…

— Конечно, Виталий Георгиевич. Ведь впереди выходные. Я могу рассчитывать на Ваше решение к понедельнику?

«А торопится ведь».

— Господин Стивенс! Я должен обязательно посоветоваться со своей матерью. У меня нет права принимать такие решения без неё, да и возможности нет. Я не распоряжаюсь единолично интересующими Вас материалами. Поэтому, в случае её согласия, я готов дать Вам ответ в понедельник.

— Благодарю Вас, Виталий Георгиевич! — расплылся в голливудской улыбке Моррисон. — Я просто уверен, что у нас с Вами сложится плодотворное сотрудничество!

…Виталик был слегка пьян, но мозг работал напряжённо и пытался оценить ситуацию. Не застёгивая куртку, он дошёл до метро и совсем протрезвел от осеннего холода и начинавшегося снегопада. Мысли наползали одна на другую, путались, и он не мог организовать их стройный ход. Кто этот человек? Как нашёл он Виталика в этом мире? Зачем он с такой настойчивостью лезет в дела пятнадцатилетней давности?

Вопросов было много, все они оставались без ответа, но в одном Виталик был уверен — что человек, с которым он встречался в ресторане, не был менеджером компании «Боинг». Вооружение, которым занимался его отец, им точно ни к чему… Всё было серьёзнее и страшнее. А что делать — Виталик не знал. И не знал, с кем можно посоветоваться.

Ещё пару недель назад он, скорее всего, позвонил бы Любе Измайловой, объяснил бы ситуацию и попросил бы её о встрече с её знакомыми из института…

Но теперь этот вариант отпадал полностью.

Седьмого ноября Люба словно отрезала ножом сам факт их знакомства.

Звонить её родителям? Но они ему тоже больше не доверяют, да и не получится тут без Любы ничего…

Пока он предавался таким нерадостным мыслям, ноги сами несли его вниз по эскалатору станции метро «Арбатская», в вагон, на пересадку и снова в вагон, и дальше, в штаб Молодёжного Альянса.

Маркин оказался на месте, несмотря на довольно позднее время — было почти десять часов вечера. Он сидел за компьютером в кабинете в глубине помещения и писал какую-то статью.

— Что это ты на ночь глядя? — удивился Сергей, открывая дверь Виталику. Ни акций, ни собраний в этот день не планировалось, и лидер организации был один в штабе в столь неурочный час.

— Мне надо срочно с тобой поговорить, — ответил Виталик, — на улице. В моей жизни произошло довольно странное событие, и мне нужен совет.

— Хорошо, пойдём, — Маркин набросил куртку на плечи, закрыл штаб на один оборот ключа, и они направились во дворы.

— Не помню, рассказывал ли я тебе про моего отца, — начал Виталик, когда они зашли за угол соседнего дома, — он в советское время занимался военными технологиями. Когда не стало Советского Союза, он подался в бизнес, и в девяносто третьем его убили, — Нецветов говорил нервно, кусая губы, и Сергей слушал, не перебивая, — но у нас осталась его докторская диссертация, которую он не успел защитить, и ещё некоторые материалы к ней. А теперь самое главное — сегодня, понимаешь, сегодня, пятнадцать лет спустя, на меня вышел какой-то Стивенс, чёрт его знает, кто он есть. Представился, что он из компании «Боинг», вот, смотри, — свет дворового фонаря упал на глянцевую визитку в руке Виталика, — говорит, ему нужны эти документы, хочет за них хорошо заплатить. Но я ему не верю, понимаешь, не верю, очень уж тут что-то нечисто. Не коммерсант он, мне кажется…

Маркин задумался.

— Денег-то много предлагал?

— Да я не спрашивал ещё… Я сказал, мне в принципе с матерью посоветоваться надо. Не лежит у меня душа к этому Стивенсу, такое впечатление, что это какая-то натовская сволочь…

Дрожащими от волнения руками Виталик долго не мог зажечь сигарету.

— Ты сам-то как считаешь, эти документы представляют ценность? — спросил Сергей.

— Мне сложно судить. Но думаю, что да.

— Знаешь, по твоему рассказу мне кажется, что это действительно коммерсант. И сказать честно — никаких идеологических препятствий к тому, чтобы тебе заработать денег, я не вижу.

Виталик чуть не задохнулся от негодования.

— Погоди, погоди. Всегда надо рассматривать ситуацию с той точки зрения, кто твой главный враг. Наш главный враг — режим Путина. Продавая информацию, пусть даже каким-нибудь авантюристам, мы режиму ничем не помогаем. А деньги тебе, как я понимаю, будут далеко не лишними. В конце концов, не нужны тебе — приноси в организацию или сам потрать на что-нибудь полезное для общего дела. Смотри только, чтобы не кинули, а то отдашь ценные документы задёшево… И себе, конечно, копию обязательно оставь. Пригодится.

— Я тебя понял, — ответил Виталик. — Спасибо за совет. Я подумаю.