Евгений Будинас - Дураки

— Самолет, я думаю, это слишком... — Дудинскас уже прикидывал, как бы это дело обставить. От возможности оказать услугу «родному» правительству не отказываются. — Если лететь, так можно и рейсовым... Через двадцать минут я вам перезвоню.

— Спасибо. Как вы понимаете, все расходы, включая гонорар, берет на себя приглашающая сторона.

В том, что друзья-публицисты его поддержат, Виктор Евгеньевич не сомневался.

Приятно уже то, что они оказались хоть кому-то нужны. А может быть, будут и полезны.

Проект программы выхода из кризиса, подготовленный группой местных разработчиков по заказу правительства Республики, москвичи уселись читать сразу по прибытии. Благо разместили их в двухэтажных особняках правительственной резиденции в центре города, и у каждого, кроме гостиной, просторной спальни и санузла с ванной, был еще прекрасно обставленный кабинет. Работа для всех тоже привычная — за годы перестройки чего только не читали, не правили, не писали.

К ужину вышли растерянные.

Программа, написанная в духе партийных докладов недавнего прошлого, никуда не годилась.

Но стол был роскошный. Особенно впечатляло аппетитное жаркое в пыхтящих паром чугунках. Поэтому говорить о прочитанном старались мягко. Как если бы пришлось осматривать больного, у которого рак, последняя стадия, и уже разрослись метастазы, но при живом еще пациенте прямо не скажешь.

Хозяин стола Михаил Францевич Капуста, коренастый, широкий и большеголовый крепыш, понял все сразу.

Начал он, как и полагается, с тоста за гостей, держался по-свойски, много шутил и о деле тактично не заговаривал. Уже после третьей, умело перескочив содержательную и как бы ненужную часть разговора, успокоил гостей, снимая неловкость:

— Ну что-то, я думаю, пригодится? Какие-то отдельные положения, может быть, наработки... Нам ведь и надо-то только наметить выход...

— Выхода нет, — шепнул Ягодкин, — есть тупик.

— Если честно... — начал было Василий Селюнин. Но его перебил Николай Шмель, профессор и депутат:

— Михаил Францевич, а почему вы позвали именно нас? — спросил он, мягко обратившись к Капусте, который, привстал и, прижав одной рукой пиджак к заметно выпуклому животу, другой раскладывал по тарелкам картофельные драники и обильно поливал их густой сметаной.

— И зачем? — все-таки влез Селюнин.

Михаил Францевич, смутившись, что-то промямлил в ответ. О цвете экономической мысли и о таланте излагать все, чтобы понятно.

— Хотите ли вы, действительно ли хотите услышать наши суждения? — спросил Шмель, мягко, как больному, улыбнувшись.

Михаил Францевич именно хотел. Иначе зачем бы их приглашали?

На него было жалко смотреть. Премьер-министр от неловкости вспотел, отчего снял просторный пиджак и пристроил его на спинку стула. Салфеткой он промакивал широкий лысый лоб, переходящий в затылок.

— Программы нет, — как скальпелем, приговорил доктор Шмель. — И «материал» нельзя использовать. Было бы политической ошибкой.

— Ни одного абзаца, — дорезал пациента Селюнин.

— Вы не обращайте на них внимания, — попробовал как-то смягчить ситуацию профессор Ягодкин, по образованию дипломат. — Я думаю, с утра, на свежую голову, о чем вы, извините, — показывая на стол, — так неплохо позаботились, они смогут изложить на бумаге свои соображения. Разговаривать культурно они не умеют — только писать и соображать. Особенно «на троих».

Капуста обрадовано согласился. Чувствовалось, что ему очень не хотелось продолжать за столом этот неприятный разговор.

— Я тут вообще подумал... Вот так вот всем вместе засесть на денек-другой... И что-то удобоваримое сварганить. А?.. Фактура под рукой... Время нас, понимаете, поджимает. А деваться некуда. Со всех сторон наседают. — Капуста ребром ладони провел по горлу.

Все замолчали. Упираться с чужим и дохлым текстом никому не хотелось. Тем более что назавтра Дудинскас обещал поездку в свою деревню.

— Профессия у нас как бы не та, — попытался за всех вывернуться Селюнин, — мы ведь больше по литературной части.

— Так нам и нужно-то для газеты! — Михаил Францевич оживился. — Жизнь, она сама откорректирует. Подскажет естественный выход... Тем более что сегодня и представить невозможно, как оно еще повернется.

— Весь вопрос в том, что вы от этой программы хотите, — сказал Шмель. — Успокоить народ?

Нет, этого Капуста не хотел. Он хотел, чтобы от него отцепились. Он хозяйственник, реалист, он и без всякой программы знал, что ему делать в этом «сборочном цехе». Собрать в правительстве свою команду, подтянуть проверенных людей, заставить всех вкалывать, а самому как-то разобраться с этими горлопанами в Верховном Совете, надурить с ценами Москву, работать хорошо...

— Ну да, — огорченно сказал Капуста, окончательно поняв, что попытка на чужом горбу въехать в рай не удалась. — Я так и думал... Но очень уж хотелось с вашей помощью как-то по-новому посмотреть на нашу провинциальную жизнь. В свете новых тенденций...

— Может быть, попробуем иначе? — Виктор Евгеньевич, наконец, отважился.

Все на него посмотрели. Сейчас любое бы подошло, что ни предложи.

— Может быть, я и попробую «сварганить удобоваримое»? А потом бы, уже все вместе, подкорректировали...

— Правильно. Надо выручать, — цинично оживился Селюнин.

Капуста с сомнением посмотрел на Дудинскаса.

— Этот понимает, — авторитетно поддержал приятеля профессор Ягодкин. — Он сделает. А мы потом все вместе посмотрим, поправим, — не моргнув глазом, соврал он.

На том и порешили, к всеобщему облегчению. Завтра к обеду все сдают Виктору Евгеньевичу свои замечания и предложения, люди Капусты подвезут необходимые материалы...

Михаил Францевич под локоток вывел, почти вытолкал Дудинскаса на улицу. Теперь они вдвоем прохаживались по аллее вдоль охраняемого забора. Уже набухали почки, в свете галогенных фонарей кое-где зеленели листики. От тоски и безнадежности предстоящей работы хотелось плакать.

— Значит, так. Творить будешь здесь, тут все условия, мы тебя здесь и поселим. Я пришлю команду специалистов, там их человек двадцать. Институт экономики, Комитет по статистике, юристы, Госэкономплан... В полное твое распоряжение.

— Спасибо, Михаил Францевич. Только мне никто не нужен. Сначала я напишу болванку... Капуста посмотрел недоуменно.

— Это у нас так называется, — пояснил Дудинскас. — Первый, грубый вариант. А ваших уже потом подключим. Цифры вставить, уточнить какие-то детали.

— Ничего, пусть сидят.

— Как хотите. Но мне нужна только машинистка и толковый курьер.

— Ты лучше скажи, сколько тебе нужно времени, — Капуста посмотрел на часы.