Лайза Клаусманн - Тигры в красном

Она знала, что должна пожать руку Пичес. Но ей хотелось лишь одного — наслаждаться прохладной тенью материнского тела и пустотой в голове.

Жернова Господа мелют медленно, но верно.

Хелена наклонилась к зеркалу и посмотрела на свое отражение в утреннем свете. Светлые волосы топорщились гнездом из седеющих кудрей, будто нелепая корона. Ей вспомнилась строчка из какой-то поэтической книжки Ник. Про нечто «изысканное и чрезмерное». Воистину чрезмерное. Целый ящик с книгами Ник случайно отправили в Лос-Анджелес, когда они после войны покинули Вязовую улицу. Она намеревалась переслать их в Сент-Огастин, но, так и не дойдя до почты ни в первую неделю, ни в следующую, принялась листать эти томики.

Она снова посмотрела в зеркало, приподняла обеими руками тяжелые груди, повернулась, чтобы рассмотреть их сбоку. Уронила. Посмотрела на щеки, некогда бывшие яблочками, а теперь обратившиеся просто в толстые щеки. Тонкие морщинки змеились по лбу, в ярком цвете кожа походила на бумагу.

Комнату, в которой она проснулась, наполняли свет и жизнерадостность, сплошь воздух, крахмальная чистота и веселые краски. И все же комната угнетала ее. Словно в чем-то уличала. Она выросла в приглушенном, укоризненном мерцании восточного света и не чувствовала себя ни яркой, ни веселой.

Хелена вздохнула. Подобные мысли ни к чему хорошему не приводят. Слишком много раздумий, а потом слишком много бездумности, с этого начинались все неприятности. Вот поэтому-то она и проснулась в чужом доме, в этой комнате с птицами, летящими по стенам.

Она села за туалетный столик. Глаза, скользнув по гладкой стеклянной поверхности, остановились на фотографии, на которой она стояла между Ник и Хьюзом. Это Ник поставила здесь это фото. Снимок был сделан против солнца, поэтому глаза скрыты в тени. Ник смотрит чуть в сторону, точно что-то отвлекло ее внимание, лицо у нее расслабленное.

Хелена слегка толкнула рамку локтем, потом еще, пока та не полетела на пол. Наклонилась поднять, увидела, что стекло разбилось. Вытащила фотографию и расправила ее. Какое-то время она смотрела на снимок, затем достала из косметички маленькие портновские ножницы и осторожно отрезала от фотографии кусочек лица Ник. Отвела руку и внимательно посмотрела на нее. Потом отрезала еще одну полоску, уничтожая губы и кончик носа. Но результат ее не устроил, поэтому она продолжила, пока не отрезала лицо Ник целиком. Удовлетворенная, она засунула фотографию обратно в рамку и смахнула разбитое стекло в мусорную корзину.

И лишь тогда вспомнила — сегодня ее день рождения. Ей исполнилось сорок четыре.

— Тетя Хелена. — Дейзи поспешила из кухни, когда Хелена подошла к двери. — О нет, мы собирались принести вам завтрак в постель. Мама, мы слишком замешкались! — крикнула Дейзи через плечо.

— Скажи своей тете, чтобы она не входила в кухню. — Притворная серьезность в голосе Ник вызвала у Хелены всплеск раздражения.

Дейзи с улыбкой повернулась к тетке:

— Вы слышали приказ генерала: не заходить. Я принесу поднос и составлю вам компанию на террасе. — Она поцеловала Хелену в щеку. — Чуть не забыла. С днем рождения, с днем рождения.

На Дейзи были пляжные шорты и майка. Хелена видела сквозь ткань очертания сосков племянницы. Груди у Дейзи были маленькие и острые, и Хелена подумала о своих, тяжело лежавших в ее руках лишь минуту назад. Девушка была невысокой, такой же светлой и белокурой, как ее отец. Хелена вспомнила, как Ник однажды сказала что-то о жизни в доме с хорошим и золотым. Она понимала, что имела в виду кузина. От этой мысли сразу портилось настроение.

Дейзи поставила поднос на шаткий белый столик на террасе. Яйца бенедикт. Тост. Ломтик дыни с клинышком лайма. Апельсиновый сок.

— Та-дам, — пропела она, взмахнув руками над подкосом. — Мама готовит вам сюрприз ко дню рождения.

Не такой уж и сюрприз, если это то, о чем подумала Хелена. Когда они были моложе, она любила ангельский пирог. [29] «Ангельский пирог» — бисквитный торт со свежими ягодами к взбитыми сливками. Только он ей разонравился много лет назад, но никому не пришло в голову поинтересоваться у нее. Так что приходилось угощаться пирогом ежегодно, отвращением сдабривая каждый кусок.

Хелена обмакнула вилку в соус холландез и облизала. Надо признать: уж в чем, в чем, а в дурной стряпне Ник не упрекнешь. Соус был вкусный и густой, насыщенный лимонным ароматом.

— Это так мило, дорогая, — сказала она. — Право, вы не должны меня баловать.

— Сегодня ваш день рождения. Все заслуживают, чтобы их баловали в день рождения.

— Что ж. — Хелена разрезала английский маффин. [30] Разновидность оладий. — Так во сколько ты вчера вернулась?

— Успела как раз на последний паром. Тай не смог отпроситься с работы, но он ни за что не пропустит вашу сегодняшнюю вечеринку.

— Ммм. Какие новости на свадебном фронте?

— Уверена, новости есть, только мне их никто не сообщает. — Дейзи слишком уж оживленно рассмеялась. — Мне уже так дурно от этой свадьбы, что я кричать готова. Я бы предпочла сбежать, но вы же знаете, каково это. Мамочку и Тайлера не остановить. Они все время шепчутся, сговариваются насчет цветов, музыки и прочей ерунды. Или часами висят на телефоне и строят планы.

— Что ж, полагаю, они просто хотят сделать все красиво, ради тебя. — Хелена принялась за яйцо. — Хотя, — она прожевала и бросила взгляд на Дейзи, — довольно необычно для жениха — интересоваться всеми этими мелочами.

— Не слишком-то по-мужски, согласна. Я ему беспрестанно это повторяю. Но, полагаю, мне должна быть лестна его увлеченность. И все равно свадьба — это такая скука. А что вы собираетесь делать в свой день рождения?

— О, я не знаю. Как-то не думала об этом.

— Жаль, что Эд не сможет приехать, — сказала Дейзи, глотнув сока из стакана Хелены, шокировав ее.

Так похоже на Ник, так бесцеремонно. Она едва не вырвала у Дейзи стакан и постаралась унять дрожь в руках.

— Может, сходим в салон, сделаем вам укладку?

— Я не немощная старуха, Дейзи. И пока еще в состоянии сама дойти до парикмахерской.

— Но я не это хотела сказать, — возразила Дейзи. — Конечно, в состоянии. Просто хочется как-то развлечь вас чем-то интересным.

— Прости, милочка. Я плохо спала. Видимо, встала не с той ноги. — Хелена вздохнула. Эта маскировка так утомительна, но ей нужно быть осторожной. Она должна оставаться неунывающей и, главное, приятной. Она выпрямила спину. — Возможно, ты права. Наверное, салон — как раз то, что мне нужно.

Когда Дейзи ушла звонить в «Шелли», единственную парикмахерскую на острове, Хелена занялась дыней. Она знала, что дыню полагается съедать в начале, все так делают, и она тоже так делала, но сейчас ей было плевать на правила. В конце концов, это ее день рождения, и эта маленькая диверсия доставила ей удовольствие.