Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 2 2013)

При всем том в развитии современного общества наблюдаются тенденции, которые при желании можно истолковать как замедление глобального роста человечества. Речь идет прежде всего о двух фундаментальных фактах: 1) урбанизация и рост богатств сопровождаются сокращением рождаемости, и при этом 2) в среднем наиболее богатые и развитые страны оказываются способными развиваться менее быстрыми темпами, чем страны «среднего уровня развития». Если экстраполировать эти тенденции, получается, что и демографический и экономический рост человечества практически остановится, и это без всякой связи с напряженной борьбой экологов и социалистов с капитализмом. Однако о правомерности такого прогноза говорить еще рано.

Неумирающий этатизм

Среди ответов на вопрос, какое именно общество и как именно идет на смену капитализму, самым простым и самым проверенным ответом остается идея огосударствления экономики. Конечно, социализм советского типа серьезно дискредитировал эту идею, но никакая дискредитация не является для нее смертельной, и особенно в России, где после крушения социализма были «лихие 90-е». Идеи «отмены капитализма» за счет усиления роли государства — в форме государственной собственности или государственного регулирования — выражали многие российские и русскоязычные авторы, например профессор философии из Москвы Александр Ковалев и профессор философии из Перми Владимир Орлов, мурманский экономист Владислав Лоскутов и теоретик «научного социализма» Игорь Ширшов, эмигрировавший в США экономист Илья Ставинский и работающий в США известный российский социолог Георгий Дерлугьян. Илья Ставинский считал, что к огосударствлению экономики приведет учащение кризисов перепроизводства, так что всякая отрасль должна будет периодически просто прекращать свое существование, и выжить она в этом случае сможет, только если будет входить в состав «всемирной корпорации» [6] .

С давних времен левые мыслители ищут утешительные для себя факты в возрастании роли государства в экономике капиталистических стран — и особенно в увеличении мощи всех форм государственного экономического планирования. Сильный импульс подобным настроениям придал всемирный финансовый кризис — он породил едва ли не всеобщую уверенность, что эпоха «дерегулирования» в экономике закончилась и сейчас начинается обратный процесс возвращения государства в экономику; этой мысли, в частности, посвящена написанная в заключении статья Михаила Ходорковского «Левый поворот». Эту мысль — о том, что последний кризис может быть смертельным для капитализма, — пропагандируют сторонники так называемого «мир-системного анализа» — как основатель данного метода, Иммануил Валлерстайн, так и его российский сторонник Андрей Фурсов. Георгий Дерлугьян в интервью журналу «Русский репортер» предсказывает, что поскольку кризис приводит к обнищанию «среднего класса», государство будет вынуждено реагировать, вмешиваться в экономику все сильнее — в итоге капитализм незаметно умрет, а экономикой будут управлять некие новые «умные госпланы» [7] .

Стоит обдумать, действительно ли усиление государства дает поводы для надежды на будущий некапиталистический строй.

Прежде всего, государство во все времена имело важное значение в экономике. Если в самом по себе сильном, располагающим собственными предприятиями или вмешивающимся в экономику государстве видеть отрицание капитализма — то значит, капитализма не было нигде и никогда, или, по крайней мере, его существование имело «мерцающий» характер, в одной и той же стране он то появлялся, то исчезал.

В любом случае то усиливающееся, то ослабевающее государственное вмешательство в экономику происходит на все том же экономическом фундаменте. Правда, левые мыслители могут на это возразить, что они экстраполируют процесс усиления государственного вмешательства, которое в результате может подорвать и фундамент. Но прямые экстраполяции всегда представляют сомнительный метод прогнозирования, а в данном вопросе, пожалуй, нет материала даже и для экстраполяции. В государственном регулировании экономики мы видим очень разнонаправленные тенденции — а именно чередование периодов усиления и ослабления роли государства. Опыт ХХ века при этом искажен мировыми войнами, во время которых вмешательство государства в хозяйство сначала резко возрастало, а потом столь же резко сокращалось.

Параллельно тому, как у государства появляются новые инструменты, возможности и теории регулирования, у экономики возрастает сложность — так что теория и практика регулирования постоянно отстают от рынка и оказываются бесполезными. Всемирный финансовый кризис во многом был порожден новыми технологиями кредитования, новыми финансовыми инструментами, свойств которых, а также последствий их масштабного применения регулирующие органы не знали, — поскольку никогда с ними не сталкивались [8] .

Отсюда и постоянное чередование эпох «регулирования» и «дерегулирования». Сначала выясняется, что свободный неуправляемый рынок развивается не так безболезненно, как хотелось бы, государство бросается его регулировать, создаются институты управления экономикой — и со временем выясняется, что последствия регулирования могут быть столь же негативны, как и последствия нерегулируемой свободы, что сложную систему трудно настроить вручную, — и начинается демонтаж государственного вмешательства (Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер).

Всемирный финансовый кризис 2007 — 2009 годов несомненно мотивировал политиков во всех странах мира вмешиваться в экономику и создавать новые контуры регулирования — проблема лишь в том, что мотивация чего-нибудь регулировать бежит быстрее появления надежных методик регулирования. Поэтому кризис несомненно породит новые «госпланы», неэффективность которых придется констатировать в будущем.

Правда, если отвлечься от проблем экономики, то можно увидеть, что надежды на преодоление капитализма через усиление государства могут развиваться в рамках культурно и политически ориентированной философии, которая считает, что облик капитализма определяется не столько его экономическими отношениями, сколько устройством власти и другими культурно-политическими характеристиками. Если так, то новое государство, новая общественная система могут изменить дух общества, даже оставаясь на базе прежней экономики. Если воспользоваться марксистской терминологией, то речь идет о том, что «надстройка» может собственными силами преодолеть «буржуазность» экономического базиса. Или — если воспользоваться терминологией Андрея Фурсова, автора книги «Колокола Истории» — функции капитала преодолеют его субстанцию.