Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2013)

o:p /o:p

32 o:p/

o:p /o:p

Ведь что я мог рассказать тебе на самом деле? Есть столько вещей, о которых не знаешь, как рассказывать. Есть вещи, которые невозможно пересказать, не утратив чего-то существенного, чего-то чрезвычайно важного. Есть вещи, которые лучше держать в себе, не делясь ими. Потому что выпуская их наружу, потом мучаешься и переживаешь, не зная, как вернуть их назад. Иных вещей лучше просто не касаться. o:p/

Скажем, я мог бы рассказать тебе о странном и щемящем ощущении, появляющемся неожиданно во время разговора с человеком, которого ты так хорошо знаешь. Когда ты сознаешь, что что-то изменилось, изменилось в воздухе, изменилось вокруг, и те слова, которые совсем еще недавно ничего не значили, теперь касаются лишь вас, и лишь от вас зависит, что с ними будет дальше. Такие вещи случаются очень редко, иногда мы просто не замечаем их или делаем вид, что не замечаем. Нужны действительно решимость и отвага, чтобы в такой момент переступить через что-то, что тебя сдерживает, и придать вещам новый смысл, иное значение. Ты просто говоришь ей все, что думаешь, ничего не скрывая, и она тоже вдруг становится открытой и правдивой и тоже говорит то, что думает. И думаете вы об одном и том же, просто надо было однажды решиться и сознаться в этом. И уже не выпускать ее рук, ловить ее взгляд, касаться ее волос, таких длинных и теплых, что в них можно укрыть луну и все искусственные спутники. Стягивать с нее одежду, глядеть на нее, словно впервые, не понимая, зачем было так долго ждать, зачем было все это скрывать, для чего было тратить столько ценного времени. Разглядывать ее всю, улавливая чуть заметный запах ее нагретой кожи. Говорить ей слова, от которых потом нельзя будет отказаться, говорить так, чтоб она поняла, как это для тебя серьезно. Слушать ее слегка растерянные ответы, ее слишком быстрое дыхание, ее слишком слабое сопротивление, ее сладкую неисчерпаемую благодарность. o:p/

Как все это пересказать? Наша речь легко изменяет нам, она живет своей жизнью, независимо от нас, лишь отдаленно воспроизводя то, что мы на самом деле хотели сказать, что мы на самом деле имели в виду. Что я могу рассказать еще? Тем летом водоемы в пригородах были такими теплыми, они прогревались до самого дна, и когда я нырял, то быстро терялся в теплых потоках, не зная, как глубоко я заплыл, не ощущая, как далеко я от берега. А когда возвращался, она всегда ждала меня на берегу, и солнце отражалось в ее волосах, и кожа ее никогда не загорала, меня это всегда удивляло и всегда нравилось. Хотелось быть и дальше в этой теплой воде, среди солнца и пыли, пока ничего не изменилось, пока еще приоткрыты эти невидимые потайные люки в воздухе, так нежданно для нас открывающиеся и создающие такой несусветный сквозняк, что могло показаться, будто нас просто вынесет отсюда в неведомом направлении, безо всякой надежды вернуться. o:p/

И тогда я рассказал ей обо всем этом: и о водоемах, из которых неохота выходить, и о люках, которые непременно закроются, и о сквозняках, которые исчезнут, оставив нас наконец наедине с нашими воспоминаниями и отчаянием, и об инерции, вызревающей ныне, прямо сейчас, посреди нашей нежности, которой нам никак не избежать, как бы мы ни пытались, как бы несказанно хорошо и спокойно сейчас нам ни было. Ведь ничто не может длиться вечно, особенно наша радость и покой. Наверно, я зря ей все это говорил, вряд ли именно это она хотела от меня услышать. Но мне важно было все это сказать, не держать в себе. И когда она ушла, молчаливая и задумчивая, я даже не нашел в себе сил остановить ее, поскольку понимал, что это будет нечестно после всего, что я ей сказал, после всего, в чем я ей признался. По крайней мере, я ничего от нее не скрываю, думал я, понимая, как ошибаюсь, как потом буду об этом жалеть. o:p/

И ему я потом тоже ничего не мог рассказать. Ведь как можно было ему это рассказать? Я просто слушал его рассказы: о смене ее настроений, о перепадах ее давления, о ее голосе и слухе, о ее слезах и отчаянии. О том, что она постоянно куда-то исчезает, но каждый раз возвращается. Я просто сидел и слушал его. Потому что возвращалась она всегда от меня, малая, каждый раз от меня. o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

Перевод с украинского Евгении Чупринойo:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

Чуприна Евгения Владимировна родилась в Киеве. Поэт, прозаик, драматург, переводчик, автор книг «Сочинения» (1997, 2000), «Вид снизу» (2002), «Роман с Пельменем» (2000, 2002). Лауреат премии имени Владимира Короленко. Живет в Киеве. o:p/

Ковальджи Кирилл Владимирович родился в 1930 году в Южной Бессарабии. Поэт, переводчик, прозаик, критик, педагог. Живет в Москве. o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

* * o:p/

* o:p/

o:p /o:p

Время всё непримиримей o:p/

к увлеченьям любви, o:p/

не показывайся в гриме, o:p/

не мечтай о вечном Риме — o:p/

не зови фонтан Треви. o:p/

Для тебя не станут шире o:p/

горизонты декабрей. o:p/

Ты, отдельный в целом мире, o:p/

привыкай к своей квартире, o:p/

перед сном подушку взбей. o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

* * o:p/

* o:p/

Смотрю: по-прежнему в небесной сини o:p/

всё те же журавли. o:p/

При мне построили гостиницу «Россия», o:p/

при мне снесли… o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

o:p /o:p

* * o:p/

* o:p/

o:p /o:p

Что мне делать? Слухи, словно блохи, o:p/

а у правды скорость черепах. o:p/

Попадаю в дневники и блоги, o:p/

застреваю в чьих-то черепах. o:p/

Отраженья — быстрая забава, o:p/

никого не держат зеркала… o:p/

Ну а слава? Слово, а не слава o:p/

остаётся, если жизнь прошла. o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

o:p /o:p

Наплыв o:p/

o:p/

Потому ль, что устал o:p/

от столичного стойкого стресса, o:p/

не впервой отключаясь, o:p/

забыл куда я иду, — o:p/

ни с того, ни с сего o:p/

на меня наплывает Одесса, o:p/

старый дворик, o:p/

сентябрь в сорок первом году. o:p/

На верёвках белье, вездесущие кошки o:p/

разбегаются пулей o:p/

от истошного воя сирен. o:p/

Я бегу посмотреть o:p/

на окрестности после бомбёжки, o:p/

на картину квартир меж провалами стен. o:p/

Шквал войны удалился куда-то, неистов, o:p/

наши ночью по морю ушли — o:p/

вернутся ль назад? o:p/

Одесситы с опаской o:p/

встречают румынских кавалеристов, o:p/

а назавтра подкармливают o:p/

их голодных солдат. o:p/

Ни с того ни с сего наплывает Одесса нежданно, o:p/

но теперь с одноклассницей я o:p/

в приморском саду, — o:p/

угощаю мороженым, подбираю каштаны, o:p/

это тоже сентябрь, o:p/

но в послевоенном году. o:p/

А потом по живому границы — o:p/

что может быть злее? o:p/

Суверенные новости — врозь и привет! o:p/

В «зарубежной» Одессе o:p/

читаю стихи в Литмузее, o:p/

я теперь, так сказать, o:p/

московский поэт. o:p/