Славка Поберова - Жирафка

— Как только вернемся, сразу же пойдешь к врачу. А теперь старайся не перенапрягаться.

Я совсем недавно была на медосмотре и даже на рентгене позвоночника.

Знаю. Но тут уж ничего не поделаешь. Я кивнула, хотя и была убеждена, что к врачу идти незачем. Я ведь никогда по-настоящему не болела. Мама утверждала, что даже в детстве только корью (а может ыть, краснухой?) И когда стала играть в баскетбол, пошло сплошное везение. Ни травм, ни синяков. У детей, играющих в песочнице, больше ушибов, чем у меня, почему же именно сейчас я должна заболеть?

И тут случилось то, что мне никогда в голову не могло прийти: девочки заметили, каких нечеловеческих усилий стоит мне сохранять форму. Первая Павла, потом и Пимча. Обе затаились. Со мной разговаривали только Ивета и три старшие девочки из группы запасных, которых взял с собой Дуда. Девчонки же из команды вели себя так, будто меня вообще не существовало, и дошли до того, что стали саботировать тренировки. И я ничего не могла сделать. Кончились силы, и если бы девчонки захотели, они могли бы уничтожить меня. Потом ситуация как-то разрядилась, и временами они по-прежнему меня слушались. Однако мне приходилось то от одной, то от другой терпеть высказывания о «некоторых, сдвинутых по фазе на почве баскетбола». Ну как им не стыдно и это ставить мне в вину! Почему они не понимают, что я отличаюсь от них тем, что другого у меня ничего нет?

В общем, положение — хуже некуда. Я уже давно знала, что Павла и Пимча относятся к баскетболу так же, как и я, и потому они мне больше всего действовали на нервы — я должна это признать. Договориться с ними просто не в моих силах. А остальные находятся под влиянием Габины и Дулины. Что делать? Поговорить с Дудой? Нет, жаловаться — это не по мне. Кроме того, он мог бы мне сказать, что недоразумения между нами возникли вне баскетбола и вне баскетбола мы должны их разрешить.

Тут кстати оказалась поездка в Будапешт. Стало прохладнее, солнце пряталось в тучи — идеальная погода для экскурсии. И мое нездоровье прошло. Я старалась не думать, как долго это будет продолжаться, но, кажется, понимала, что отпустило потому, что я перестала надрываться, злиться и просто еду в автобусе.

Осмотр Будапешта мы, естественно, начали с горы Геллерт. Потом поехали на Рыбацкий бастион и улицу Ваци. Стоило поглядеть и на Старый рынок с его замечательной архитектурой, уступавшей по красоте лишь художественно оформленным грудам овощей и фруктов. Боже, сколько дынь! И купить можно даже один ломоть! Потом нам предложили на выбор музей с галереей классического искусства или Видампарк. Что мог поделать Дуда? Конечно, все выбрали парк. По крайней мере, в этом вопросе мнение у нас было единым.

Я подумала, можно ли мне со своим недугом (скорее всего, желудочного происхождения) кататься на «американских горах», и все-таки рискнула. Иначе было бы — точно я поехала на море и не полезла в воду. И все обошлось. Мои страхи оказались напрасными.

«Замок привидений» был аттракционом для детей, как и «Старт ракеты», и как раз когда я размышляла, куда бы еще пойти, подул сильный ветер и поднял такую кучу пыли, что я чуть не задохнулась. Не успели мы зажмуриться, как нам в глаза полетел поднятый вихрем песок, точно тут сто лет не было дождя. Ну и удружил нам Дуда с Видампарком! А еще была обратная дорога. У меня появилось ощущение, будто я никогда не смогу вздохнуть — так давило грудь. И все из-за этого смерча, а утром было так хорошо!

Девушки завершили экскурсию по-своему, после ужина тайком удрали на дискотеку, а Ивета оставила на ночь наш балкон открытым, и они возвратились через него, чтобы не узнал Дуда. Они молча шли мимо меня, как фигурки святых на знаменитых часах пражской ратуши, и Габина прошипела мне:

— Только попробуй донести на нас!

Мне бы и в голову не пришло такое! Стращать — стращала, но жаловаться?.. Я промолчала, но обратила внимание на то, что среди девочек Павлы с Пимчей не было.

— А куда подевалась Мадла? — шепнула я Ивете, когда девочки прошли. — Похоже, она закадрила одного из немцев, с которыми болтала в первый вечер, когда не пошла со всеми на танцы.

— Переводила для Уха детектив, пока немецкие теннисисты не освободятся — у них ужин в девять.

— У нас ужин тоже в девять, — возразила я.

— Да брось ты, не суйся в это дело, особенно сейчас, — многозначительно промолвила Ивета. — Соревнования-то не планируются, ну и пусть идут на дискотеку, раз не могут без нее обойтись.

Надо сказать, что Ивета вовсе не была такой уж безупречной, как это выглядело со стороны, просто после приезда сюда она трезво оценила ситуацию и поняла, что любое знакомство, завязанное тут, бесперспективно.

Однажды утром произошел бунт. После завтрака мы должны были ехать на тренировку — а девушек нет! Мартин только сказал: «Ну и ну!» Дуда был внешне спокоен, каким он бывал, когда мы проигрывали важную встречу. Он молчал. Они с Мартином ушли. Я видела, как они играли в кегли.

Ивета заявила:

— Значит, они все-таки решились!

— А что?

— Отправились в Шиофок на барахолку!

— И Мадла? Ей же отец привозит самое лучшее — такого здесь никогда не достанешь! Да и в Будапеште тоже.

— Мадла, может быть, и не хотела, но Габина настояла — и вот результат.

— А почему ты не поехала?

— Вот еще! Что я, ребенок, что ли? Ты понимаешь, им все давно осточертело. Габина уже сыта баскетболом по горло. Но я им сказала, чтобы на меня не рассчитывали, что мы с тобой давно дружим, я тебя не оставлю. Кроме того, я понимаю, что ты, как капитан команды, не можешь потакать им во всем.

В середине дня я наконец поняла, что Иветой руководило не только чувство товарищества, и дело было не в том, что она была чересчур разумной, а в том, что она заранее узнала от Мартина, что на предпоследний день нашего пребывания на сборах был запланирован сюрприз: либо поездка на горячие источники в Гевиз, либо посещение этой самой прославленной шиофокской барахолки, где была масса лавчонок, торговавших самыми разными свитерами, а также куртками, майками с надписями, кожаными сумками из обрезков, хлопчатобумажными платьями, кое-как сшитыми из лоскутков, и так далее, и тому подобное. И девочки сегодня поехали туда зря, поскольку барахолка работает не каждый день.

Не знаю, пошла ли им эта поездка впрок или они вернулись не солоно хлебавши. Некоторые приехали с кислым видом и тут же понеслись к Дуде. Само собой разумеется, первыми были Пимча с Павлой.

Не знаю также, о чем они говорили и почему вообще возник этот разговор, только Дуда собрал нас всех перед ужином и произнес речь:

— Дамы, поставим все точки над «i». Вы пожелали избрать Лени капитаном команды добровольно на весь период и тайным голосованием. И я не вижу причин, по которым это решение должно быть пересмотрено. Если же хотите перемен и будете самочинно действовать в этом направлении, то смею заверить, что этот день будет для вас подарком судьбы перед исключением из команды. Запомните: никто никого не удерживает и не уговаривает. А если вы вышли на тропу войны и с гордостью по ней шествуете, то должны руководствоваться определенными правилами. И правила эти устанавливаю я, и капитан доводит их до вашего сведения. Знаю, что некоторым из вас не нравятся мои слова, но независимо от того, остаетесь вы в команде или уйдете из нее, вы должны придерживаться правил игры. Кроме того, мы должны выполнить намеченную программу, а Габина с компанией могут считать себя свободными. Программу мы пройдем во всем объеме, и можете мне поверить, это так же точно, как то, что мы поедем домой. Уразумели?