Тоби Янг - Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть

Мечты-мечты…

Вооружившись «Желтыми страницами», я обзвонил полдюжины телефонных номеров и наконец нашел то, что нужно, — стриптизершу по имени Пиколина.

— Сможет ли она приехать днем по адресу Мэдисон-авеню, 350?

— Мэдди, 350? Хорошо, — сказал ответивший на мой звонок мафиози. — Она будет там через час.

— Не могла бы девушка сказать охраннику на входе, что она из «фирменного обслуживания»?

— Фирменного обслуживания? Без проблем.

— И не могла бы она одеться как-нибудь нормально? Мне бы не хотелось вызвать подозрение у коллег.

— Не волнуйтесь, сэр. Мы очень осторожны.

В 15.00 мне позвонил охранник и сказал, что «мисс Пиколина из фирменного обслуживания» хотела бы со мной увидеться. По его скептическому тону я сделал вывод, что она выглядит далеко не нормально. Ее действительно оказалось трудно с кем-либо спутать, с ног до головы затянутую в потертую джинсу, в руках огромный кассетный магнитофон. Я заколебался, решая, а не стоит ли нам поехать на грузовом лифте, но передумал. Главное — вести себя понаглее.

В лифте Пиколина вызвала настоящую сенсацию. Две женщины, которые ехали вместе с нами, даже не пытались скрыть презрения. «Довольно смело!» — сказала одна. Другая согласилась: «И как все подобрано, не правда ли?» К счастью, Пиколина, приехавшая из Чехии, очень плохо говорила по-английски.

Еще раньше я уговорил Элизабет, чтобы она разрешила использовать ее офис для задуманного развлечения, и без лишнего ажиотажа проводил туда Пиколину. Судя по взволнованному перешептыванию, которое поднялось в отделе моды, Элизабет успела всех предупредить. Кроме Пиппи, которая одарила Пиколину такой улыбкой, словно та была кем-то из руководства и пришла встретиться с ее боссом. Все шло по плану.

Как только Элизабет дала мне знак, что все готово, я сказал Крису, что та его хочет видеть по какому-то делу. И пошел вслед за ним, чтобы не дать ему сбежать, когда он сообразит, что происходит. Дверь в офис Элизабет открыла Пиколина, переодетая медсестрой.

— С днем рождения, Кристоф, — произнесла она с сильным чешским акцентом.

— Ничего себе! — Крис даже не попытался сбежать.

Представление начинается!

Пиколина усадила Криса на стул, стоящий в середине комнаты, включила свою бандуру и под аккомпанемент песни Майкла Джексона начала привычный для себя танец. Еще то зрелище, скажу я вам. По мере того как она снимала с себя какую-то деталь одежды, Элизабет щелкала своим «Полароидом», и каждая фотовспышка сопровождалась радостным визгом ее команды. Очень скоро Мальчик-мажор так «завелся», что даже воскликнул: «А вот это я и называю впечатляющими буферами!» Пиппи в ужасе глядела на происходящее, держа в одной руке свою длинношерстую чи-хуа-хуа, а другой закрывая ей глаза.

Все шло гладко, пока мы не услышали робкий стук в дверь и последовавший за ним жалобный девичий голосок, спрашивающий, можно ли войти. Кто бы это мог быть? Элизабет моментально выключила музыку и, приказав нам сохранять тишину, приоткрыла дверь. Мы были испуганы, особенно из-за того, что в этот момент трусики Пиколины были натянуты на лицо Криса.

Это была Бронуэн, трехлетняя дочь Грейдона Картера.

— Привет, Бронуэн, — проворковала Элизабет. — Как дела?

— Можно войти? — спросила девочка.

— Не сейчас, сладкая, — ответила Элизабет. — Могла бы ты прийти через 15 минут?

Последовала длинная пауза, во время которой мы все затаили дыхание.

— Ладно, — с неохотой согласилась Бронуэн.

Сразу после ее ухода Элизабет закрыла дверь и снова включила музыку, но через несколько секунд опять раздался стук в дверь. Мы в очередной раз застыли на своих местах.

— Да? — спросила Элизабет.

На этот раз за дверью было три девочки, и они тоже хотели войти. Элизабет спровадила и их, но через минуту там оказались новые претендентки на вход, маленькие посетительницы, а вслед за ними еще и еще. Черт возьми, что происходит?

Оказывается, я умудрился привести стриптизершу в день, когда в офисе проходила акция «Возьмем наших дочерей с собой на работу». В Америке эту акцию проводили каждый год, чтобы сотрудники, и особенно сотрудницы, могли привести своих маленьких дочерей в офис и показать, чем весь день занимаются их мамочки и папочки. Вряд ли стоит удивляться, что единственное место в «Вэнити фэр», которое интересовало этих малышек, — отдел моды.

Мы были вынуждены свернуть наше веселье.

Я ожидал, что Криса развлечет моя маленькая шутка — в конце концов, я никогда не упрекал в его том, как он подставил меня с Пиппи, — но он был просто в ярости.

— Ты кретин! — заявил он. — О чем, черт тебя побери, ты думал?

— Да ладно тебе, Мажор, встряхнись. Это просто шутка. Никто не обвинит меня в чем-то предосудительном.

— Ты свихнулся? Нанять стриптизершу в «Конде наст»? Здесь это самое страшное оскорбление. Они тебя просто распнут.

— Тогда, — сказал я, стараясь не воспринимать его слова всерьез, — будем надеяться, что никто об этом не узнает.

— Да, точно, — ответил он. — Ты не забыл, это же «Конде наст»?

Крис оказался прав. Не прошло и суток, как в «350» я стал известен в качестве «англичанина, который нанял стриптизершу в день акции "Возьмем наших дочерей с собой на работу"».

Но зато Крис не угадал насчет последствий. К счастью, то, что я сделал, было настолько из ряда вон выходящим, настолько не подпадало ни под какие из принятых стандартов, что люди просто не знали, как на это реагировать. Если бы я сделал что-нибудь, откровенно дискриминирующее женщин, например, повесил календарь «Пирелли» в своем кабинете, меня бы подвергли строгому взысканию и, возможно, даже уволили. Но то, что я привел стриптизершу в день, когда в редакции были дети… это просто ставило в тупик. Неужели кто-то может быть настолько тупым? Я был отнесен не столько к категории мужчин-шовинистов, сколько к категории полнейших кретинов. Впрочем, я не относился к числу тех, о ком стоило бы беспокоиться, потому что всем было очевидно — долго я здесь не задержусь.

К сожалению, после этого представления Пиппи потеряла интерес к нам обоим, и наши шансы «подцепить» ее испарились. Хотя кое-что эта ситуация мне принесла. Придя на следующее утро на работу, я обнаружил на своем столе большой подарок от Эйми Белл. Развернув его, я нашел там книгу Петиции Болдридж «Новое полное руководство по этикету для должностных лиц». Внутри лежала записка:

«Тоби, не смей выходить из своего кабинета, пока не прочитаешь эту книгу от корки до корки. И я не шучу».

Слова «И я не шучу» были подчеркнуты красным фломастером.