Каори Экуни - Божественная лодка

Иногда я воображаю себе эту шкатулку. Какой она формы, насколько вместительная, какая у неё крышка, какого она цвета. Мне кажется, что она украшена яркими цветами. Как мамина юбка.

Обычно я ложусь спать в 10 вечера. Я моюсь в ванне, чищу зубы, свою постель стелю, конечно же, сама, да и мамину тоже стелю я. Выключаю радио, которое вечно у нас включено, ставлю будильник на 7 часов, и мы втроём ложимся спать. Втроём — это я, Ари и розовый медвежонок. У розового медвежонка нет имени. Ари высотой примерно 10 сантиметров, киборг из белой резины, в правой руке у него пулемёт, а в левой — большой щит. Его выиграла мама в игровых автоматах. Мы втроём спим вместе уже много-много лет.

Иногда я играю в «смени место».

«Смени место» — это игра, которую я сама придумала. Я загадываю время, например час или два часа, а потом ставлю будильник. Когда, через загаданный промежуток, будильник звонит, я просыпаюсь и меняю наши места на постели. Например, сначала мы засыпаем в таком порядке: слева Ари, потом я, потом розовый мишка. Первый раз я меняю места так: я, потом мишка, потом Ари. В следующий раз — мишка, Ари, потом я. Так, по кругу, мы меняемся местами. Когда у мамы выходной, она тоже участвует в нашей игре. Вчетвером гораздо интереснее играть. Мы играем сразу на двух матрасах, моем и мамином, от края до края очень много места.

Из всех городов, где мы с мамой жили, больше всех я любила город Имаити. Там мы снимали квартиру в доме на втором этаже над банями. Именно там я впервые запомнила цвет солнечных лучей. Я смотрела в окно, греясь утром в огромной горячей ванне, помню цвет тёплой воды, запах пара.

Пожалуй, ещё, что было важного в нашей с мамой жизни, так это «метод Судзуки». По «методу Судзуки» работала музыкальная школа, где мама преподавала фортепиано и вокал. Она была на полной ставке преподавателя. По вечерам она не работала, и мы были вместе. На моей памяти мама не работала по вечерам только те восемь месяцев, когда мы жили в том городе.

По утрам я просыпаюсь в 7 часов. Мама возвращается очень поздно, поэтому по утрам спит. На завтрак у меня всегда овсяная каша и что-нибудь из яиц. Я готовлю завтрак сама. Самое любимое — это яйцо всмятку, но чаще всего просто болтунья: жарю, размешивая яйцо в сковородке. Следующее, что тоже часто готовлю, — это яичница-глазунья.

Сегодня утром как раз сделала глазунью. Когда выкладывала её на тарелку, даже желток яйца не разлился, и я подумала, что это первая удача, с которой начнётся сегодняшний день. Сегодня на физкультуре будем лазить по шесту, а у меня это упражнение хуже всего получается. Поэтому хороший знак как нельзя кстати.

Мама говорит, что Такахаги похож на Амиан — каждый день пасмурно, но сегодня здесь на редкость ясная погода. Амиан — это маленький городок на севере Франции. Если ей верить, то небо над этим городом круглый год затянуто облаками.

Я полила яичницу соевым соусом. Я считаю, что самое хорошее в этом блюде то, что его можно поливать и посыпать чем угодно. Обычно, конечно, можно просто посолить. Но когда к яичнице есть обжаренный в сливочном масле шпинат (ну это, конечно, на выходных, когда мама готовит завтрак), то вкусно будет, если полить каким-нибудь соусом. А иногда, как, например, сегодня, я экспериментирую с соевым соусом.

В окно на кухне непривычно ярко светит солнце, и серебряная поверхность возле мойки кажется белой. Из крана в мойке капает вода. Не так: кап, кап — потихоньку, а сильно: кап-кап-кап, кап-кап-кап. Наше с мамой обычное утро, какие часто бывают в последнее время.

Поев, я ставлю посуду в мойку, чищу зубы и надеваю носки. Когда я полностью собрана в школу, я иду в комнату, где спит мама, сказать, что я пошла. Мама вынимает руки из-под одеяла и гладит меня по голове. Потом она обнимает меня за голову и говорит немного охрипшим от сна голосом: «Счастливо!»

Но, кстати, сегодня я совсем выбилась из заведённого порядка. Я не могла отыскать носки, которые решила надеть. Я их искала, перерыв всё в ящике. Смотрела не только в ящике с носками, но и на других полках. И в корзине с грязным бельём. Я подумала, может они где-то с другими вещами, и посмотрела в мамином ящике. Он у неё тяжёлый и, когда открывается, стучит.

— Ты что делаешь? — Когда из-под одеяла раздался мамин голос, всё в комнате было верх дном.

— Да носки не могу найти, — ответила я в полной растерянности. — Белые такие, оборочкой заканчиваются, по краю тонкая тёмно-синяя полоска.

— Можно и другие надеть, — сказала мама, высунула руку из-под одеяла и помахала тонкой белой рукой.

— Они самые подходящие, — настаивала я. Я сегодня надела укороченные брюки, а в них при ходьбе видны щиколотки. Я вспомнила ещё одно место, где они могли быть, выбежала на балкон, но розовая корзина для постиранного и высохшего белья была пустой.

— Ничего не поделаешь…

Мама встала с постели и набросила на плечи толстый стёганый домашний кардиган, которым укрывалась поверх одеяла. Утром у мамы плохой цвет лица.

— Холодно, — мама потёрла рукой лицо и сразу надела носки. — Так, говоришь, белые и поверху оборочка…

Мама стала искать, но в тех же местах, где я только что посмотрела. Ящики комода, корзина с грязным бельём, балкон… Я всегда выхожу из дома в 8.05, но на часах было уже 8.15.

— Белые с оборочкой… Белые с оборочкой… — бормотала мама, продолжая искать.

В спальне немного темно оттого, что окно задёрнуто шторой и раздвижные двери закрыты. Я смотрела на мамину спину, и постепенно мне становилось грустно.

— Ну всё, хватит. Пойду в других.

Я выбрала голубые носки.

— Да подожди, сейчас те найдутся. Они же не могли испариться, — возразила мама, но я уже надела другие, закинула на спину ранец и взяла сумочку, подаренную соседкой из Сока.

— Мам, я так опоздаю!

Мама посмотрела мне в глаза, брови её поднялись вверх, будто говоря: «Ну ладно, ничего не поделаешь, давай иди в этих».

— Мам, я побежала, пока!

Я сунула ноги в кроссовки. На тумбочке для обуви стоит украшение — поделка из пластилина, которую я сделала во втором классе.

— Пока, моя хорошая! — Мама вышла в коридор, встала, скрестив руки, видимо ей было холодно, а когда я открыла дверь, прищурила глаза от яркого света.

— Ой, какая погода хорошая!

— Ага.

Из-за двери потянуло холодным воздухом.

— Ну, давай, чтобы всё хорошо прошло!

— И у тебя, мамочка! — ответила я ей и закрыла дверь.

В конце лестничной площадки я увидела идущую соседку с мешком мусора.

Сегодня четверг. На физкультуре надо будет залезать на шест.

А что касается тех носков, то мама их потом нашла. Они упали и лежали в проёме между стеной и стиральной машиной.