Николай Плахотный - Вид с больничной койки

Наконец-то на свободе. Здесь силы окончательно покинули мое тело, изнуренное борьбой за истину. Присел на гранитную ступеньку и… Через какое-то время здесь меня нашла вездесущая «скорая помощь». Благо, институт имени Склифосовского напротив, наискосок.

Мое обращение в МВД, несмотря на все старания, так и не дошло до адресата. Оба экземпляра (один из них проштемпелеванный) лежат в домашнем архиве, в заветной папке. Надеюсь, когда-нибудь станет достоянием истории. Ведь мусорные урны в нашей столице и без того переполнены. К тому ж письмо-то сугубо кон-фи-ден-ци-альное. К нему непосредственно причастно важное должностное лицо: силовой министр Нургалиев. Не исключено, Рашид Гумарович сильно пожалеет, что в его папке из сафьяновой кожи не окажется документа, проливающего свет на преступление планетарного масштаба.

Как только в сказе своем поставил я жирную точку, домой позвонил почтальон и под расписку вручил депешу. Сам председатель Арбитражного суда г. Москвы Олег Михайлович Свириденко счел для себя необходимым проинформировать истца об итогах судебного процесса. Документ стоит того, чтобы его целиком огласить:

«Ваше Дело по иску к ОАО АВТОВАЗ, а также к холдингу автомобильного машиностроения о выплате дивидендов за приватизационный чек и возмещение морального ущерба находилось в производстве судьи Федорининой Т. В.

В соответствии с принятым решением от 05.02.2007 г. требования Ваши удовлетворены частично, — а именно: в размере 256 руб. 90 коп. Уведомляем, что решение вступило в законную силу. Исполнительный лист, к сожалению, Вам не был выдан. Теперь он отправлен в Ваш адрес по почте.

Судья Федоринина Т. В. в Арбитражном суде больше не работает.

К Вашему сведению, Ваше выступление на судебном заседании 29 января с. г. к материалам дела почему-то не приобщено».

За внимание председателя арбитражного, разумеется, спасибо. Однако истцу все еще неймется. Резонный вопрос: куда запропастилась моя речь, сказанная на последнем ристалище сторон? Ее нет в деле! Понутно возникает вопрос из судебника римского права: «Кому это выгодно?». Когда из госхрана исчезают важные документы, конечно, за державу обидно.

По всему выходит: персональный иск акционера к АВТОВАЗу для кого-то не просто заноза — смертоносное жало, направленное в самую сердцевину многоголовой гидры, именуемой коррупцией. Официально ее чехвостят и клянут, грозят всевозможными карами; в то же время преступный мир связан с властью всеми фибрами души, проще говоря, повязан. Скрипя зубами, олигархи делятся с чиновной верхушкой утаенными сверхприбылями от эксплуатации трудящихся, природных ресурсов страны, торгового оборота, операций с валютой и прочего крутежа с материальными ценностями. Расчеты нарочито усложнены, запутаны, сам черт не разберется в двойной, а то и тройной бухгалтерии.

«Оседлаем денежные потоки!» — принципиальный политический постулат явившейся во власть элиты. Лозунг сей действует на всей территории отечества — от кремлевской стены до самых до окраин. Всяк сидящий в кресле под двуглавым орлом с распростертыми крылами имеет право на свою долю — и даже сверх того, что обусловлено не столько прихотью взяточника, но гарантируется действующими нормативами. Взяты цифры не с потолка. Теперь это называется канцелярским бизнесом. Он подтвержден троекратно, принят с поправками Госдумой. Так что не возмущайтесь и не ропщите. Все нынче продается и покупается. Любая госконтора, в том числе и самого низшего разряда, имеет тарифную сетку. За малейшую канцелярскую услугу, в том числе за никчемную справку из РЭУ, с посетителя выворачивают мзду. По мере важности бумажки цена ее возрастает — от десятки и до тысячи. Таков тариф. Впрочем, для надежности можно сунуть и «на лапу».

Это, товарищи, не каприз и не прихоть. За спиною исполнителя стоит (сидит) столоначальник. Чуть повыше — заведующий отделом или канцелярии. Еще выше — районная управа, потом округ, мэрия. А еще выше — знатные федералы разных свойств и направлений. Не рассчитывайте ни на льготы, ни на скидки. У нас нет торгового дефицита, но цены ежемесячно растут, соответственно растут и расходы алчных чиновников на молочишко для своих деток, на эксплуатационные расходы и содержание семейных авто, на оплату коммунальных услуг и телефонных платежек. При всем том немилосердно вздорожали поездки в Ниццу, в Куршавель и иные элитного класса лежбища, к которым уже привыкли наши доморощенные аристократы… Привыкать к благам легко, отвыкать — морально тяжело.

Одновременно из-за роста рыночных цен уменьшилось содержание пресловутой продовольственной корзины малоимущих граждан. Уже светится дно! Умножаются цифры не только на ценниках продуктов питания и всякого ширпотреба. В полном соответствии с колебанием инвалюты возрастают и взятки чиновной челяди за… соучастие в решении житейских вопросов. Иначе удачи не видать… Будете упрямиться — доведут до исступления, до нервного срыва, до инфаркта. И все равно (при оформлении свидетельства о смерти) ваши наследники отдадут начальнику мзду за его скорбный труд.

В этой криминальной цепочке не уберечься от грязи, от заразы, как в чумном бараке. В любом случае объяснение одно: дескать, нынче время такое.

Как-то по пути зашел в новый супермаркет «Перекресток». Вокруг блеск, красота, изобилие. Как некогда говаривали, дефицит лежал навалом. Только бери! В моем кошельке не хватило малости, чтобы рассчитаться за обыкновенный кекс (стоил 66 рублей с копейками). Возвратился домой, взял последнюю сотню… Подошел к знакомому прилавку — глазам своим не поверил. На ценнике стояла уже другая цифра. За какие-то полчаса тот же самый товар вздорожал чуть ли не вдвое. Наглость какая!

Долго бродил по торговому пространству в поисках менеджера. Нашел в курилке… Оказалась обыкновенная девица — накрашенная, пустоглазая. Путано, нагло несла околесицу: дескать, цены им диктует поставщик. Соответственно, все претензии к кондитерам. Они же отсюда далеко: не то в Пушкино, не то в Боровске.

Дабы душу отвести, потребовал жалобную книгу. Оказалась в красном углу, вид же имела такой, будто побывала в чеченской перестрелке. Первые записи были восторженные, умилительные, благодарственные. Через некоторое время народ словно оборзел: страницы от сплошного негатива стали мрачными. Чувствовалось сильное раздражение покупателей. Речь шла не только о качестве торгового сервиса, судя по всему, имела место пошлая уголовщина.

Одно письмо слово в слово переписал в свой блокнот:

«Рассудите нас, люди добрые. Поклала я в в казенную корзину три пачки перловки, тушку горбуши, банку зеленого горошка, томатной пасты и кусочек чайной колбасы… Подошла моя очередь. Отдала кассирше Юлии пятисотенную. Когда сдачу пересчитала, оказалось, что на семьдесят шесть рублей меня девка обманула. Да к тому же еще и хай подняла, стала меня позорить… Бросила на стол весь товар, пошла искать администратора. Долго ходила, пока нашла. Проверили по чекам и в натуре. Я кошелек свой вывернула. Все подтвердилось. После этого заведующая спокойно говорит: