Нацуо Кирино - Нежные щечки

Волосы у нее отросли и доставали теперь до плеч. Блестящие гладкие волосы — волосок к волоску. Прилипшая колбу челка, глубокий пупок — все это на мгновение промелькнуло в памяти Исиямы. Он невольно бросил взгляд на ее живот, туда, где сейчас проходила линия черного кардигана. Отводя взгляд, он успел заметить в том месте, где расходился кардиган, крепкую грудь, обтянутую футболкой. Исияма мысленно сочувствовал Митихиро — жаль, мол, что Касуми не осознает своей привлекательности.

— Как работа? Привыкла?

— Да, привыкла.

Мориваки-сан тебя обучает? — памятуя об увлечении Митихиро, полюбопытствовал Исияма.

Касуми, потупившись, задумалась и через какое-то время ответила:

Да, обучает. Только, похоже, сколько бы я ни училась, такой, как Мориваки-сан, мне никогда не стать.

Исияма смутился, не ожидая столь серьезного ответа.

Так ведь ты же мечтала стать дизайнером, разве нет?

«И не надо тебе становиться как Митихиро», — хотел было продолжить Исияма, но Касуми отвела растерянный взгляд.

Это так, но… — Похоже, она не находила нужных слов.

— Ты что ж, совсем забросила? Если у тебя по-прежнему есть интерес, может, у нас какие подработки будут. Только Мориваки-сан ни слова.

— Тогда не надо, — категорически отказалась Касуми.

— Ты что ж, такая преданная?

— Да нет, просто к чему эти сложности.

— Так ведь ты приехала в Токио, чтобы стать дизайнером.

— Да, но моя цель — выжить здесь самостоятельно.

Исияма был удивлен. Он только понял: дело совсем не в том, что Касуми отказалась от своей мечты, и не в том, что она примирилась с ситуацией, — просто у Касуми был совсем другой замысел. Исияма, которому жизнь в Токио не казалась привлекательной до такой степени, чтобы для кого-то это могло стать самоцелью, задумался. Он припомнил, как Митихиро сравнил девушку с диким зверенышем, и почувствовал, что тот попал в самую точку. Касуми просто пыталась выжить в этом городе. «Удастся ли Митихиро и в самом деле приручить ее?» — с любопытством стороннего наблюдателя подумал Исияма.

В один из воскресных вечеров, года за два-три до того, как Касуми вышла замуж за Митихиро, он случайно встретил ее в районе Синдзюку. К тому времени, вопреки предсказаниям большинства сотрудников, Касуми стала незаменимым человеком в «Мориваки-сэйхан». Она занималась учетом печатных форм, вела бухгалтерию, в которой Митихиро не был силен, занималась всеми административными вопросами. В те редкие моменты, когда Исияма заглядывал в офис к приятелю, Касуми с неизменным усердием писала что-то за своим рабочим столом, отвечала на бесконечные телефонные звонки, была вечно занята, загружена ворохом дел. Ну что ж, похоже, девушка преуспела в «выживании» — Исияма внезапно потерял к ней всякий интерес.

Однажды Исияма столкнулся с ней на улице в толчее, и его поразило ее безжизненное лицо. Он даже на секунду засомневался, стоит ли ему окликать девушку.

— Касуми-тян!

Девушка непроизвольно, будто пытаясь спрятаться, заслонила лицо бумажным пакетом с покупками. Исияма сделал вид, что не заметил ее замешательства оттого, что он застал ее витающей в облаках. Неожиданно для него самого Исияму тронула печаль на ее лице.

— Делала покупки?

— Да, вот свитер купила.

«Интересно, какого цвета?» Исияма постарался представить содержимое ее пакета. Ему всегда нравилось, как она одевается — скромно, но изящно. Вот и сейчас на ней было черное пальтишко строгого мужского покроя и красный шарф, при этом шарф был повязан как-то по-модному, нарядно. Что-то в ней говорило: она не такая, как окружающие.

— Какого цвета?

— Такого приятного небесно-голубого. Совсем я дурочка! Денег нет, а я вот… покупки делаю.

— Небесно-голубого, говоришь? Тебе подойдет.

Ну, посмотрим, — поникшим, вовсе не характерным для нее голосом произнесла Касуми, и Исияма едва сдержался, чтобы не сказать: он готов купить ей столько свитеров, сколько она пожелает. Ему не стоило большого труда догадаться, что предложи он это девушке, она бы стала презирать его. Но и уйти просто так он не смог.

Может, поужинаешь со мной? — пригласил он.

Случилось это как раз тогда, когда его свадьба с Норико, сокурсницей по художественному институту, была уже делом решенным. Тем не менее Исияма вдруг почувствовал неожиданный интерес к Касуми. Она не вписывалась в его представление о женщинах. Он смутно догадывался, что она совсем другая, не такая, как все те женщины, которых он знал.

Касуми с готовностью последовала за ним, но разговор не клеился. Что-то, видно, было не так. Исияме хотелось понять, что творится у Касуми в душе, он пытался разговорить ее, но девушка не была склонна к откровениям. После этого случая они еще несколько раз встречались, но каждый раз попытки Исиямы понять ее лишь отскакивали от непробиваемой стены скрытности. Похоже, ему не дано было узнать секрет ее очарования. Оставив эту затею, Исияма через полгода, как и планировал, женился на Норико. Началась семейная жизнь, обещающая быть благополучной и стабильной.

Теперь он видел Касуми, только когда бывал в «Мориваки-сэйхан». Услышав, что она выходит замуж за Митихиро, Исияма засомневался, сможет ли тот понять ее. При этом он чувствовал необъяснимую радость от того, что был единственным человеком, который видел тревогу на ее лице. Но скоро в потоке дней он забыл и об этом.

Два года назад, в апреле, Касуми сама неожиданно бросилась в лифте ему на грудь. Исияме никогда в жизни не забыть удивления, которое он испытал в то мгновение. Цвет глаз у нее был точь-в-точь таким же, как восемь лет назад на «Синдзюку». Неприкаянный, тревожный взгляд. Женщина, которая замкнула от него свою душу, теперь сама протягивала ему ключи. Исияма пришел в замешательство. Он и сам не ожидал, но его сожаление от невозможности разгадать секрет Касуми стремительно переполнило душу, как подземные воды, вырвавшиеся наружу.

Пожалуй, он соврал, сказав, что та Касуми, которой она была до знакомства с ним, не интересовала его, что в молодости она не казалась ему привлекательной. Она понравилась ему с их первой встречи. Он не мог признаться ей в этом, возможно, потому, что ее скрытность в их памятную встречу в Синдзюку задела его за живое. И еще потому, что из-за этого им пришлось сделать большой крюк на пути друг к другу. Да, он не был до конца откровенен с Касуми.

Опустошив бутылку пива, Исияма направился в душ. В руках у него было банное полотенце, которым пользовалась Касуми. Он пустил воду и, сдерживая зевоту, стал размышлять о рабочих планах на завтра — эти мысли нагоняли на него тоску. Его работа не казалась ему интересной. Рекламный бизнес, которого тоже коснулся экономический кризис, не допускал рискованных идей. Новое поколение дизайнеров теснило стариков. Он хотел заниматься дизайном, а новое время требовало от него выполнять и функции менеджера по работе с клиентами — полностью координировать рекламный проект. Для Исиямы такое смешение обязанностей было мучительным. Где-то в глубине души он уже начал подумывать, не бросить ли работу. Признайся он в этом Касуми, она могла бы усомниться в его любви, решив, что их отношения лишь предлог для покупки дачи, а на самом деле он просто хочет уйти с работы. Он вдруг почувствовал неуверенность. Может быть, причина в том, что он не до конца доверяет Касуми? А Касуми — доверяет ли она ему? «Рискованная затея», — вспомнил он ее слова. Разве это не было доказательством того, что идея ей не по вкусу? У страха глаза велики. Должно быть, это очередная западня любви. Сомнения рождаются от невозможности безраздельно владеть любимым человеком. Это одна из разновидностей ревности, заключил Исияма. Именно поэтому при встрече с любимым сомнения растворяются, и чем глубже страхи, тем больше радость, которая приходит им на смену. Исияма мысленно вообразил себе мостик, перекинутый между ним и Касуми. Тот был прочнее и упруже, чем они сами осознавали. И если их любовь не дрогнула, пройдя сквозь испытания, то чего же он боится? Так размышлял Исияма.