Нацуо Кирино - Нежные щечки

Исияма лениво валялся на разобранной, смятой постели, затягиваясь сигаретой. Свидания с Касуми, имевшей на руках двух малышек и оттого вечно ограниченной во времени, всегда заканчивались слишком быстро. После того как, торопливо собравшись, Касуми покинула отель, Исияма принял душ, прибрался и заплатил за комнату. Так продолжалось уже два года, но он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что в какой-то момент оставался в одиночестве.

Ему хотелось больше времени проводить с Касуми, хотелось смотреть на нее, на ее растерянный вид, вглядываться в смену эмоций на ее лице — то замешательство, то гнев. Исияма с тоской подумал о красивом разрезе ее раскосых глаз и крупных, пухлых губах. Прошло всего ничего с тех пор, как он очерчивал пальцами их контур, притрагивался к ним, а ему уже казалось, что миновала целая вечность. Если присмотреться, все на ее лице было крупным и резко очерченным, но в целом, как ни странно, выглядело изысканно и женственно. Вспоминая форму ее глаз, носа, губ, он пытался сделать воображаемой кистью набросок ее лица, как его учили в художественном институте. Вместо этого перед глазами стояла другая картина: распластавшаяся Касуми шарит руками по полу в поисках разбросанной одежды; или вспоминалась радость на ее лице в момент их встречи. Он уже не мог разложить ее на отдельные части. Для него Касуми была тем редкостным типом женщины, рядом с которой он чувствовал себя по-настоящему мужчиной и с которой он связывал свои надежды на счастливое будущее. Исияма затушил сигарету, он злился на себя за то, что не мог заполучить Касуми.

Надо признаться, сам Исияма совсем не был уверен, что покупка дачи на Хоккайдо такая уж хорошая затея. И дело было не в деньгах. Все-таки это была дача на Хоккайдо, а не где-нибудь в Каруидзаве [6] Каруидзава — курортное место в префектуре Нагано. . Он вполне мог потянуть эту покупку на свою зарплату служащего. По наследству ему перешел дом в Комабе, в районе Мэгуро, площадью почти двести квадратных метров. В его жизни не было чего-то, в чем бы он был вынужден себя ограничивать. Возьмем, к примеру, гольф — он никогда не стремился вступить в гольф-клуб; никогда не был одержим идеей купить иномарку, как многие его друзья-дизайнеры, а в свободное время, если оно у него было, не путешествовал с семьей за границу. Деньги ему требовались лишь на образование двоих детей, но и тут поводов для волнения не было. Исияма любил рыбалку. Он запросто мог в выходной проснуться засветло, отправиться в Окутаму или Тандзаву, найти удачное место и в одиночку рыбачить. Проведя с удочкой в руках полдня, он довольный возвращался домой. Это хобби ему почти ничего не стоило.

Когда он поделился с Касуми идеей покупки дачи, «рискованная затея» — только и произнесла она в ответ. Исияма прекрасно понимал, что она чувствовала. Ее встревожили его слова о том, что он покупает этот дом для того, чтобы они могли там встречаться. И все же ему хотелось, чтобы она была скорее рада его предложению. Или же это было слишком эгоистично с его стороны ожидать, что она обрадуется?

Его тоже мучили сомнения: после покупки дачи не получится ли так, что Касуми станет для него просто любовницей, а их отношения — банальными отношениями, какие бывают между любовниками, — вот что тревожило его.

Его решение изменило их еще невидимое будущее. Видимо, Касуми думала так же. Может быть, в своих мечтах он строил планы на годы вперед? Когда-нибудь он бросит работу, разведется, отдаст Норико дом в Мэгуро. Касуми тоже расстанется с мужем, и они будут жить в доме на Хоккайдо. Исияма в глубине души пестовал эту фантазию, но смелости рассказать все Касуми у него не хватило. Так она и ушла сегодня от него встревоженной. Его мечта и в самом деле была несерьезной, ребяческой. Но с другой стороны, она не была неосуществимой. Если только пожертвовать всеми разом: Норико, его детьми, детьми Касуми, Мориваки. Он прекрасно отдавал себе отчет, до чего эгоистично это звучало. Однако, чтобы стать этим самым эгоистом, нужна была та еще смелость. Стряхнув с себя всех и вся, ему хотелось остаться самим собой. До сегодняшнего дня он не задумывался об этом. Если же он не сможет быть собой, то жизнь, ждущая его впереди, была подобна смерти.

Исияма достал из холодильника бутылочку пива. Пиво было теплым. Размышляя, стоит ли ему пить, он поигрывал бутылкой и думал о жизни без Касуми. «Нет, только не это!» Исияма замотал головой. Встреча с Касуми совершенно изменила его. Теперь он знал, что в любви есть глубокие пропасти и высокие вершины, что можно радоваться оттого, что понимаешь другого человека, что для стабильных и наполненных отношений требуется большое напряжение душевных сил. Раньше он был безразличен к таким вещам. Будет успех в работе, так и остальное приложится, — считал он, а об остальном его представления были крайне смутными. Касуми по натуре была взбалмошной, но при этом честной и прямолинейной в своих чувствах, как собака; она целиком отдавалась своим желаниям. Вот и хорошо, что она такая! Чего еще желать? Больше ничего и не надо.

Касуми была для Исиямы неизведанным миром. Даже сейчас, после стольких лет знакомства, он всегда находил в ней что-то новое. Загляни тот, прежний Исияма в ее мир, задерживаться бы там он точно не стал. Теперь же, путешествуя по этому миру, он даже подумывал о том, чтобы вдвоем с Касуми прокопать тоннель на обратную сторону земли.

Исияма поднял брошенные на кровать часы и надел их на руку. Было одиннадцать вечера. Ему хотелось поскорей выбраться из этой пустой комнаты, но надо было дождаться, когда Норико заснет. Исияма откупорил пиво. Из бутылки брызнула пена, намочив часы на руке. Исияма схватил лежащее рядом банное полотенце и вытер им руку. Не наливая в стакан, стал пить прямо из горлышка. Заметив, что именно этим полотенцем только недавно пользовалась Касуми, он вспомнил, как впервые увидел ее в офисе «Мориваки-сэйхан». Было это двенадцать лет назад.

В компании «Мориваки-сэйхан» работали профессионалы. Покоренный их мастерством, Исияма не пользовался услугами ни посыльных, ни торгового агента компании, ему нравилось самому относить рукописи в офис, объяснять детали Митихиро, а затем, давая указания, наблюдать за всем процессом создания печатной формы. Работать так было интересней, да и результат был отличным. Честолюбие не давало ему покоя — он стремился быть лучшим дизайнером в отделе разработки рекламы, и ему уже начинало воздаваться за его усилия. Исияма твердо верил, что вскоре наступит его час в мире рекламы.

В последние жаркие дни, в начале сентября, Исияма без определенной цели заглянул в офис Мориваки. Просто был неподалеку и решил зайти узнать, не готова ли заказанная им печатная форма газетной рекламы. За рабочим столом в майке оливкового цвета и форменных штанах цвета хаки сидела незнакомая молодая женщина. Приговаривая «Ну и жара!», она обмахивалась веером. На улице было градусов тридцать пять, а в офисе сломался кондиционер. Несмотря на это, все сотрудники офиса усердно трудились на своих рабочих местах. Было так душно, что Исияма снял пиджак и вытер носовым платком выступивший пот.