Нацуо Кирино - Нежные щечки

— Нет, не знал, — сказал Уцуми и отвернулся. Вид у него был измотанный.

— Не знаете какого-нибудь дешевого жилья поблизости?

— Может, лучше поехать на Сикоцу? Все равно завтра ехать.

— Так-то оно так…

Касуми не в силах была остаться в одиночестве там, где исчезла Юка. Она хотела быть в Саппоро, среди людей. Но говорить об этом Уцуми ей не хотелось.

— В этот сезон там трудно будет найти жилье, — нашлась она.

— Хотите, отвезу вас в капсульный отель.

— Хочу.

Уцуми в сомнении склонил голову набок, но в итоге медленно тронулся с места. Касуми взяла с заднего сиденья нейлоновую сумку с вещами Юки — приготовилась к выходу. Уцуми притормозил на красном светофоре и посмотрел на Касуми.

— Мориваки-сан, а почему вы съехали из той гостиницы? Там ведь не очень дорого. Около шести тысяч иен за ночь, так ведь?

— Для меня и это дорого. Я некоторое время домой не собираюсь возвращаться, буду искать Юку.

— Некоторое время — это сколько?

— Ну… пока хватит денег. Когда закончатся, может, начну работать здесь.

— А с дочкой как же?

— Муж о ней позаботится.

Рыдающий Митихиро. Дочка, с которой она уже не встретится. Касуми опустила глаза. Мельтешение обуви — пешеходы шагали по нанесенной на черном асфальте белой линии перехода. Она следила взглядом за беспорядочным передвижением человеческих ног и вдруг заметила, что Уцуми наблюдает за ней. Касуми стало неловко, и она отвернулась. Зажегся зеленый сигнал светофора. Машина сзади раздраженно засигналила: Уцуми не спешил трогаться. Бросив назад злобный взгляд, Уцуми нарочито медленно пересек перекресток и остановился перед небольшим зданием на левой стороне улицы. Потянул на себя ручной тормоз — раздался резкий звук — и спросил:

— А как именно вы собираетесь ее искать? Есть какие-нибудь зацепки?

— Нет, не сказала бы.

Касуми очень смутно представляла себе, что теперь для нее значит «искать». Возможно, это было лишь предлогом, чтобы не возвращаться к мужу.

— Как бы то ни было, я решила домой не возвращаться. Не звоните ему, пожалуйста.

Уцуми кивнул — на лице непонимание, — затем принялся с силой тереть худой рукой заострившийся подбородок.

— Вы что же, с супругом поругались? Из-за чего?

— Вот у полицейских всегда так. Если говоришь, что не собираешься возвращаться домой, — значит, обязательно «поругались». Если «поругались» — обязательно спрашивают причину. Все должно быть предельно ясно, так?

На упреки Касуми Уцуми совершенно невозмутимо ответил:

— Просто сразу говорю то, о чем и любой другой подумает.

— Получается, если вы скажете, что ваша жена не вернется домой, сразу надо спрашивать: «Вы что, поругались?» — то есть, по-вашему, это абсолютно нормально, да? А может, всему есть какое-нибудь другое объяснение.

— Вам что, обо мне что-то известно?

Касуми удивилась, увидев недовольное лицо Уцуми.

— А что, это и на самом деле так? Я просто случайно спросила.

— Ладно, хватит обо мне. Лучше скажите: вы что, поссорились с мужем?

— Это одна из причин, но не единственная.

— Семейные неурядицы?

— А у вас почему жена ушла из дома?

Уцуми горько усмехнулся.

— Мориваки-сан, если вам некуда идти, можете остановиться у меня.

Неожиданное предложение ввело Касуми в ступор. Уцуми смотрел прямо перед собой, положив руки на руль.

— У вас дома? А что скажет ваша жена?

— Жена работает медсестрой в больнице в Такикаве. Даже если бы она и была здесь, мне все равно.

— С чего это вы вдруг?

— Вы же говорите, вам денег жалко. — В тоне Уцуми слышалась издевка.

Неожиданно для самой себя Касуми без обиняков заявила:

— Так-то оно так, но я ведь даже не знаю, почему вы заинтересовались делом Юки. Это как, ничего?

— А что тут такого? У меня рак желудка. Я скоро умру. Денег я с вас тянуть не собираюсь, запугивать тоже. И я сам бы хотел знать, почему заинтересовался вашим делом.

Пораженная тому, как много было вложено в эти слова, произнесенные без малейшей запинки, Касуми посмотрела Уцуми в глаза. Ответный взгляд был ясным и решительным.

— Неужели с болезнью все настолько плохо?

— Вы уже и сами, наверное, догадались. Я по глазам увидел.

Касуми молча опустила голову. Видимо, закончился рабочий день — из здания слева гурьбой вывалили с десяток мужчин и женщин. Они, громко смеясь, заполнили все пространство тротуара, видимо обсуждая, не пойти ли им выпить.

Касуми решительно предложила:

— Давайте поступим так. Я буду за вами ухаживать, а за это буду бесплатно у вас жить.

— Ухаживать? — саркастически переспросил он. До самой смерти? Впрочем, это недолго, не перетрудитесь.

Касуми, на некоторое время потеряв дар речи, с трудом выдавила:

— А я пока буду искать Юку.

— Я тоже буду искать вместе с вами.

— Зачем? Какая у вас причина?

— Не знаю.

— Ну чего вы не знаете? — злилась Касуми, никак не понимая, что же руководит этим человеком.

Не отдавая себе отчет в том, что делает, она грубо ухватила его за лацкан черного пиджака. Ее взгляду открылся исхудавший затылок.

— Уцуми-сан, ну почему? Ну пожалуйста, скажите: почему? Что вам за интерес, если вы скоро все равно умрете?

Он грубо отбросил ее руку. В нем чувствовалась сила — тыльная сторона руки болела от прикосновения его острых, худых пальцев.

— Сказал же, не знаю. Разве это не все равно?

— Нет, не все равно. Потому что невинно страдаю всегда я. Что вам непонятно?

— Да не знаю я. Просто хотел перед смертью сделать что-то по-другому, не так, как привык на работе. И хочу узнать, что произошло на самом деле.

— Вы же сами сказали, что хотите убить свободное время и все.

— Ну и это тоже.

— Выходит, то, из-за чего я так страдаю, для вас будет просто средством красиво умереть?

Касуми не могла сдержать гнев. Осознавая, как жестоко это звучит по отношению к больному человеку, она все пыталась докопаться до правды.

— А какое мучение знать, что умираешь, — это вы понимаете? — огрызнулся Уцуми.

— Думаю, что понимаю, — тихо ответила Касуми, не будучи в этом уверенной.

Невозможно разобраться, чьи страдания тяжелее — ее, потерявшей ребенка, или умирающего Уцуми. Страшно, наверное, жить, зная, что твои дни сочтены. Но при этом ей казалось, что она бы спокойно согласилась поменяться с Уцуми местами. Уцуми, возможно тоже почувствовав всю тщетность подобного сравнения, неожиданно как-то сдулся и проворчал:

— Ну ладно, поехали. Я устал.

Чтобы добраться до дома Уцуми, надо было проехать на север кварталов десять, а затем еще на восток. Дом находился в отдаленном новом микрорайоне. Уцуми поставил «карину» на парковке, больше напоминающей поле, — обычно за такие парковки надо было платить помесячно.