Мануэл Тиагу - До завтра, товарищи

Конечно же, Афонсу случалось встречаться с фашистами и чувствовать, что они за ним наблюдают. Особенно часто он сталкивался с Шику Манетой, бездельником-легионером, торчащим у дверей какой-либо таверны или кафе, либо на углу перед почтой, судом или рынком.

Если бы Мария не уехала, Афонсу не стал бы придавать этим неприятным встречам большее значение, чем обычно. Но тут он вдруг, сам не понимая толком почему, начал видеть в них какую-то угрозу и находить в них повод не ходить на собрания и свернуть свою партийную работу. Вместе с тем другая мысль стала медленно пускать корни: мысль о невозможности развернуть в этой местности партийную работу и о неминуемой угрозе его безопасности и свободе. И он ощутил необходимость уйти в подполье.

Тогда он стал упрекать себя, почему не предложил товарищам, что уйдет в подполье вместе с Марией. Месяц назад он даже не поставил этого вопроса, ибо чувствовал себя слишком связанным с матерью, с родными местами, с привычным укладом жизни. Теперь он корил себя за нерешительность и за то, что всего единственный раз поцеловал Марию, да и то никогда бы на это не решился, если бы не она сама… Сейчас Мария работает с другим товарищем, между тем как она могла бы остаться с ним. А теперь, возможно, у нее уже создались с этим неизвестным товарищем близкие отношения, тогда как прежде ей нравился он, Афонсу. Эта мысль была столь мучительна для Афонсу, он с таким трудом допускал подобную возможность, что постарался уверовать: разлука с Марией еще не является непоправимой.

Мать Афонсу, которая в течение нескольких дней полагала, что одержала победу и оторвала сына от опасностей его политической деятельности, с удивлением и беспокойством стала замечать, что он все резче стал отвечать на ее слова. Когда Афонсу решил принять пришедшего к нему Важа, она поняла, что проиграла.

Поэтому-то Афонсу и возмутился сейчас при вопросе Важа. И тут же сообщил о своем желании перейти в подполье.

Освободившись от своего недоверия, Важ вспомнил о разговоре с Рамушем по поводу необходимости иметь активиста для распространения материалов в секторе. И сказал:

— Я поговорю с товарищами. Во всяком случае, если ты окажешься в трудном положении, не унывай.

Они подошли к ограде сада Сезариу. Как обычно, встретили здесь, помимо хозяина дома, Маркиша и Витора.

К большому удивлению Важа, плотник Маркиш выразил согласие с политикой партии в отношении поденных рабочих.

— Я признаю, что ошибся, — сказал Маркиш голосом, которым пытался показать полное спокойствие, хотя глаза его, прикрытые очками с толстыми стеклами, сверкали. — Нет сомнения, что борьба развертывается в соответствии с установками партии. Обязанность районного комитета — исправить недостатки в своей деятельности и усилить работу по организации и вовлечению в борьбу крестьян, следуя директивам Центрального Комитета.

При этих словах Маркиша смуглое лицо Сезариу осветилось широкой улыбкой, и он сказал:

— Ну что ж, хорошо, что ты думаешь так. Ведь руководящие товарищи, даже когда спят, видят более ясно, чем мы наяву.

Прежнее упрямство Сезариу полностью оправдывало эти слова, но они были восприняты Маркишем и Витором с явным неудовольствием. Даже с раздражением.

— Я целиком согласен с товарищем Маркишем, — сказал Витор, подперев подбородок и медленно выпуская клубы дыма. — Мы неправильно относились к этой проблеме, и теперь нужно наверстать упущенное.

Важ спросил мнение Афонсу. Тот выглядел рассеянным. Упавшая на лоб прядь волос придавала ему еще более моложавый вид.

— Я согласен с товарищами, — сказал он только.

Важ коротко похвалил позицию, занятую теми, кто выступил с самокритикой (хотя он, Важ, не считал эту самокритику достаточной), и с удовлетворением отозвался об их намерении активизировать работу и наверстать упущенное. Кроме того, Важ уже поговорил с Афонсу относительно связей, которые тот должен был передать, но еще не передал Жозе Сагарре, и он пришел к убеждению, что теперь это будет проделано быстро.

Услышав эти слова, Витор, затянувшись сигаретой, взглянул вопросительно на Маркиша. Маркиш, в свою очередь, бросил на Витора беглый взгляд.

— Оставим это под конец, — сказал Маркиш. — Нам прежде всего нужно рассмотреть практические меры, которые районный комитет должен принять, чтобы исправить недостатки в работе с крестьянами.

Маркиш изложил тогда план работы в соответствии с директивами партии. План Маркиша был в конечном счете воспроизведением общих идей, изложенных в подпольной печати, без какого-либо учета конкретной обстановки в секторе. Важу показалось, что Маркиш хотел лишь показать свое согласие с партийной линией.

— Все это, мне кажется, хорошо, — сказал Важ, когда Маркиш закончил свое выступление. — Надо пожелать, чтобы товарищи провели в жизнь эту ориентацию.

Маркиш снова бросил быстрый взгляд на Витора, как бы спрашивая: «Теперь?» — и сказал:

— По-моему, стоящая перед нами непосредственная и основная задача заключается в осуществлении контроля. До сих пор Афонсу отвечал практически за все связи с деревнями. Однако он при всем желании не мог поспеть всюду, и это является одной из причин отставания нашей работы в секторе. На мой взгляд, связь с крестьянскими организациями и отдельными крестьянами должна впредь осуществляться другими товарищами. Я исключаю Сезариу, так как на нем лежит уже связь с ячейками основных предприятий города. Но мы с товарищем Витором, пусть даже с небольшим участием товарища Афонсу, конспиративное положение которого, возможно, вынудит его отойти на время от работы здесь, сможем выполнить эти задачи.

Важ слушал выступления с суровым и бесстрастным лицом. Но глаза его были теперь устремлены на Маркиша, и заметно было, что он слегка сжал зубы. Покуривая сигарету, Витор выжидал с внимательным видом.

— Очень хорошо, — сказал сухо Важ. — Товарищи Маркиш и Витор тоже будут поддерживать контакты с крестьянами. Но те связи, которые Афонсу должен был передать Жозе Сагарре, будут все же переданы этому товарищу.

— Ну нет! — почти крикнул Маркиш со сверкающими глазами.

Витор рассмеялся, будто Важ сказал какую-то глупость.

«Вот как! — подумал Важ. — Мы находимся в конечном счете на той же точке, не продвинувшись ни на шаг». И вспомнил о разговоре, который был у него с Рамушем, и о фразе: «Или мы вольем новую кровь в районный комитет, или нам придется перешагивать через него».

Важ настаивал на том, чтобы эти связи были переданы Жозе Сагарре, а он сам, Важ, контролировал работу. Вся деятельность крестьянских ячеек была бы в дальнейшем в ведении районного комитета, но при существующих обстоятельствах тот был не в состоянии осуществлять руководство.