Гийом Мюссо - Потому что я тебя люблю

Коннор взглянул на часы и сделал глоток минеральной воды.

Зачем он принял это приглашение? Для чего подвергать себя таким страданиям?

Долгое время Эви и он во всем были заодно, но затем Коннор отдалился, стал чаще ездить на конференции за границу, старался не звонить ей лишний раз. Почему? Потому что понял, что влюбился в молодую женщину, и у него больше не было сил скрывать свою любовь под маской простой привязанности. Он любил в ней все: голос, жесты, улыбку, каждую клеточку ее кожи…

И то, что она все знала о нем.

Когда Коннор был с нею, он чувствовал, как в его душе пробуждается что-то глубоко затаенное: надежда, желание открыться другим и вера в будущее. Как невролог, он хорошо знал, что любовные переживания — не что иное, как биологическое гормональное и нейромедиаторное [120] Нейромедиаторы — биологически активные вещества, посредством которых осуществляется передача электрического импульса с нервной клетки. явление. Но что толку, раз это не решало проблемы!

Пора было вырваться из тисков этой любви.

Даже если он завоюет сердце Эви, мысль о том, что он может однажды потерять ее, терзала его, и этого было достаточно, чтобы совсем отказаться от счастья. Ему только что исполнилось сорок пять. Он был на вершине своей карьеры и популярности. Сейчас он все еще красив и обаятелен. А потом? Через десять, пятнадцать, двадцать лет?

Внезапно Коннор не выдержал и вскочил.

Зачем он здесь, в этом ресторане для туристов? Ждет женщину, которую никогда не позволит себе любить?!

Он бросил на стол деньги, пробрался сквозь толпу к выходу и вызвал лифт, намереваясь как можно скорее покинуть это место.

Такси доставило Эви к ресторану.

Она пересекла центральный зал и вызвала лифт, идущий до смотровой террасы.

Две кабины встретились и разминулись, но ни Эви, ни Коннор об этом не знали.

Из-за чего не встретились двое любящих людей?

Доли секунды, нерешительность, невезение, ход событий…

Коннор вызвал машину и, во власти противоречивых чувств, решил отправиться в аэропорт. Он въехал на скоростную дорогу, но под влиянием какого-то внезапного и одновременно опасного внушения развернулся и направился в квартал своего детства.

В Гринвуде за тридцать лет мало что изменилось. Процесс благоустройства, который затронул часть Сауф-Сайда, не коснулся обветшалых зданий квартала, где он провел свое детство.

Коннор поставил сверкающий новизной автомобиль в центре стоянки. В прежние времена машину такого класса украли бы или сожгли — и пятнадцати минут бы не прошло!

А сейчас — простоит ли она дольше?

Вряд ли, судя по взглядам и усмешкам, которые бросали на нее местные хулиганы, сгруппировавшиеся вокруг парковки. Коннор прошел мимо них, не свернув ни на йоту. К его ногам подкатился баскетбольный мяч. Он наклонился, поднял его и отбросил двум мальчишкам, игравшим «один против одного» на площадке, где когда-то Марк и он сам так часто носились до изнеможения. С трепетом Коннор вошел в подъезд своего бывшего жилища. Теперь только часть почтовых ящиков была выдрана. На оставшихся он прочитал несколько знакомых ему когда-то фамилий, но среди них не было никаких сведений о его последней приемной семье.

В тишине лестничной площадки какой-то мальчуган делал домашние задания.

«Всегда найдется один такой», — подумает Коннор, приветливо кивнув головой в его сторону.

Он ступил на лестницу, ведущую в помещение для хранения мусорных баков. Нетвердым шагом, медленно он спускался, держась за бетонные перила.

Зачем он делал это? Что он искал в этом холодном и темном месте, где расстался со своим детством?

— Ну, педрила, знаешь ли ты, что мы делаем с отбросами?

Он резко повернулся, но вокруг никого не было.

Всего лишь разыгралось его воображение.

Тридцать лет прошло с того трагического вечера, но в его сознании рана была еще так свежа!..

Добравшись до порога, он нажал выключатель. Но комната осталась темной, будто та разбитая лампочка все это время так и висела на прежнем месте.

Он не решался войти.

Что он хотел себе доказать? Что он больше не боится? Что он может встретиться со своими демонами?..

С чувством тревоги он все же проник в комнату и захлопнул за собой металлическую дверь.

«Педиков мы поджариваем», — зазвучал голос в его голове.

Но он был один в темноте, и сумерки обступили его.

Он дрожал, и капли пота стекали по спине.

Опять послышался шум, и, несмотря на темноту, ему показалось, что он видит силуэт — призрак пятнадцатилетнего мальчика. Сердце Коннора бешено заколотилось. Он сделал к нему несколько шагов и увидел себя таким, каким был тогда: бледным, худым, выросшим из своей одежды. Маленький Коннор смотрел на него так, будто долго ждал его здесь. И Мак-Кой почувствовал, как в нем пробуждается первобытный страх, который никогда не покидал его и так часто мешал ему жить.

— Ты не должен больше бояться, — прошептал ему подросток.

С грустью Коннор ответил ему:

— Но я ведь боюсь за тебя.

Тот посмотрел на него, стараясь казаться спокойным:

— А со мной теперь все в порядке.

Мак-Кой положил руку на плечо маленького Коннора, потом он закрыл глаза, и страх начал медленно отступать.

И исчез совсем.

Когда Коннор вышел из здания, около машины стояла Эви и ждала его. Она знала, где его искать.

В глубине души она всегда догадывалась, что все закончится здесь, у стен его дома, где он жил в детстве.

Уверенно она потянулась к нему навстречу.

Она знала, что все теперь будет хорошо.

Потому что там, где любят друг друга, никогда не наступает ночь.

Дорогие читательницы и читатели!

Я написал четыре книги, [121] Сегодня Гийом Мюссо автор более десяти книг, переведенных на разные языки мира (Прим. ред.). и вы, прочитав их, продолжаете оказывать мне честь и доверие, оставаясь со мной, моими персонажами и созданными мною мирами.

Многие мне писали и рассказывали, как мои истории увлекли их и стали близкими их сердцу. Я прочитал все ваши письма и все ваши сообщения.

С некоторыми из вас мы встречались на презентациях моих произведений: и были трогательные высказывания, слишком краткие в связи с обстоятельствами; и были теплые слова, которыми мы обменялись на лету…

И после каждой из таких встреч у меня остается всегда одно и то же впечатление: я не сказал вам самого главного.

Я не сказал вам «спасибо».

Спасибо за то, что благодаря вам живут мои романы.

Спасибо за то, что благодаря вам они существуют, их знают и читают другие.

Потому что именно читатели придают смысл моей работе.