Гийом Мюссо - Потому что я тебя люблю

Наступает конец зимы, начинается весна.

Бледно-розовая заря поднимается над Ист-Ривер, [28] Ист-Ривер — рукав р. Гудзон, отделяющий Манхэттен от Бронкса, являющийся судоходным проливом. Длина 26 метров. предвещая солнечный день.

Неподалеку от реки возвышается церковь Божьей Матери, маленькая испанская молельня, зажатая между складом и неказистым зданием. В этом доме находится центр временного приюта бездомных. Все устроено здесь с допотопных времен, плитка ободрана, канализация работает плохо… но, тем не менее, место пользуется хорошей репутацией среди тех, кто живет на улице. Бомжи знают, что здесь, в отличие от официальных заведений, им не станут задавать вопросы, а просто дадут пищу и чистую одежду.

В спальне, расположенной в подвале, с десяток бомжей еще досыпают на походных кроватях, а в общем зале нижнего этажа первые проснувшиеся уже сидят за скудным завтраком. Это диккенсовский «Двор Чудес» XXI века: сидя за столом, молодая, но уже беззубая женщина лакает кофе из чашки, как кошка; рядом с ней здоровяк русский с ампутированной рукой неловко крошит сухарь, запасаясь впрок; возле окна старый костлявый негр, равнодушный к пище, сворачивается в спальном мешке и все бубнит и бубнит свои навязчивые причитания…

Внезапно открывается дверь, и входит человек с густой бородой, одетый в черное пальто. Он здесь не ночует, но он — завсегдатай этого места, и с некоторых пор часто приходит сюда, чтобы зарядить телефон в зале приюта.

Погруженный в себя, равнодушный ко всему окружающему Марк Хэтэуэй протащился в угол комнаты и, прежде чем свалиться около розетки, успел присоединить к ней свой хромированный аппарат.

Марк ни разу не видел жену с того самого Рождества. Теперь он походил неизвестно на кого. Волосы торчат в разные стороны, как у безумного, потухший взгляд, на лице — слой грязи. Он давно покинул мир живых, чтобы жить в постоянном мраке — на последней ступени перед падением.

У вас новое сообщение.

Металлический голос в трубке ничто не пробуждает в нем, как вдруг…

— Марк? Это я…

Этот голос, он узнаёт его. Это голос его жены. Хотя мозг его затуманен, он все же чувствует, что Николь рыдает.

— Перезвони мне, это срочно.

Короткая пауза, затем:

— Мне нужно кое-что тебе сказать…

В этот момент Марк уверен, что Николь собиралась объявить ему, что найден труп Лейлы. Перед ним предстает душераздирающее видение: людоед, зверь, маленькая девочка, вопящая в ночи, но…

— А ведь ты был…

Он уже больше не мог дышать. Сердце стучало у него в висках.

— …А ведь ты был прав, — вновь проговаривает Николь.

Опять молчание. На этот раз он ничему больше не верит, он больше ничего не понимает. Затем:

— Они ее нашли…

Он закрывает глаза, находит в себе силы пролепетать молитву, адресованную сам не знает кому.

— Она жива, Марк.

Горячая волна проходит по всему его телу и пригвождает его.

И теперь плачет он.

— Лейла жива.

Марк даже не стал прослушивать послание еще раз. Лейла жива! Минутой ранее он принадлежал к отряду мертвецов, но теперь чувствовал, что родился заново, новость, которую он только что услышал, придала ему новые силы.

Он покинул приют и побежал, задыхаясь, вдоль Стэнтон-стрит к Маленькой Италии. [30] Маленькая Италия — район Южного Манхэттена в Нью-Йорке. Традиционное место проживания американцев итальянского происхождения (Italian-Americans). Летом эта часть города превращается в одно большое кафе на открытом воздухе. По аналогии так называют итальянские кварталы и в других городах. Несколько раз он пытался поймать такси, но никто не хотел его везти. Да и все равно у него не было денег. Люди — сволочи! Ну, им хуже: он поедет до Бруклина на метро зайцем.

В поезде Марк повалился на сиденье, чтобы перевести дух. Он не мог больше дышать, перед глазами стоял туман, но сдаваться было нельзя. Только не сейчас. Он должен был успокоиться и взять себя в руки. И неважно, что у него разламывалась голова, а сердце билось 160 ударов в минуту.

Встряхнись. Ты должен стать прежним. Сделай это для Лейлы. Она жива. Ты всегда это знал. Ты не совсем понимаешь — почему, но ты знал это всегда.

Он закрыл глаза и попытался привести мысли в порядок.

Из-за этого ты противился желанию покончить со всем. Чтобы быть там, когда ее найдут. Сейчас ты должен помочь ей. Ты должен быть сильным — ради нее.

Он долгое время сидел вот так, открывая глаза только затем, чтобы узнать название станции, когда поезд подходил к ней.

Внезапно среди полной беспорядочности мыслей, царящей в его голове, что-то промелькнуло. Скорее это была интуиция, нежели умозаключение.

Какого числа? Вспомни, когда?!

На одном из сидений перед ним лежал утренний номер «Нью-Йорк пост». Он схватил газету, лихорадочно пробежал по ней глазами, ища сегодняшнее число: суббота 24 марта 2007 года. Телефонное послание Николь было вчера вечером. Так, значит, Лейлу нашли вчера.

23 марта 2007 года!

Сама по себе эта дата ничего особого не представляла, но в его сердце и сознании она была выжжена каленым железом.

Было 23 марта 2002 года, когда исчезла Лейла.

Ровно пять лет назад.

День в день.

Марк приехал на маленькую спокойную улицу Бруклина, приютившую дом, который раньше был его домашним очагом. На тротуаре он заметил полицейскую машину, припаркованную в неположенном месте.

Одним махом он взлетел по ступенькам крыльца, забарабанил в дверь, даже не думая звонить.

В приоткрытой двери появилось лицо Николь. В ее взгляде было все: страдание и искренняя сильная любовь… Их объятие прервал агент ФБР, стоявший позади Николь.

— Здравствуйте, доктор Хэтэуэй, — сказал полицейский, показывая свое удостоверение. — Фрэнк Маршалл, отделение ФБР Калифорнии, я думаю, вы помните меня.

Марк повернулся к нему. Николь, должно быть, ввела его в курс дела, так как человек, казалось, нисколько не удивился, увидев перед собой бродягу. Выглядел он солидно — а ла Эд Харрис: [31] Эд Харрис — американский актер, родился в 1950 г. Роль в картине Джеймса Кэмерона «Бездна» принесла ему мировую известность. приземистый, с короткой стрижкой и рассеянно-благодушным видом. Это он вел расследование о похищении Лейлы.