Джон Уэйн - Зима в горах

— Тише, — прикрикнула она. — Никому не разрешается испытывать ко мне влечение, пока я на дежурстве. — Она протянула ему пустой стакан. — И я убеждена, что вы с Дженни прямо созданы друг для друга, — добавила она.

Роджер молча кивнул. От волнения у него вдруг сдавило горло. Он верил Райаннон, чувствовал, что глубокая, мудрая интуиция, присущая ей в житейских делах, не обманывает ее и сейчас.

Сжимая в руке пустой стакан, он пошел обратно к своей любимой, к своей надежде, к своей судьбе. Дженни снова надела очки, высморкалась и согласилась хлебнуть еще глоточек.

Встреча с Джеральдом взбудоражила их, и они еще долго говорили, деловито, сухо обсуждали положение вещей. В конце концов было решено, что после знаменательного дня святого Давида они тотчас покинут Карвенай. Со всеми делами здесь будет к тому времени покончено. Потом, когда все наладится и жизнь войдет в колею, они восстановят связи с теми, к кому повлечет их чувство или привычка. А уехав отсюда, они будут лучше защищены от враждебных действий Туайфорда, и как только Роджер начнет снова получать жалованье, смогут решить, что им следует предпринять дальше.

С этого вечера жизнь каждого из них, словно натянувшая тетиву стрела, была нацелена на уже обозначившийся впереди день святого Давида.

Великий день начался с миссис Аркрайт. Иными словами, в цепи событий, разворачивавшихся на протяжении двенадцати часов и надолго оставшихся в памяти, первое памятное событие было связано с появлением миссис Аркрайт.

Сначала все шло по заведенному шаблону: восьмичасовой рейс в город, когда глаза еще слипаются спросонок, но резкое весеннее солнышко уже заливает горы, и они вспыхивают всеми цветами радуги, ошеломляя, восхищая и разгоняя сон; затем, как всегда, на минутку к Дженни в отель — она озабочена, немного взвинчена, но весела: скоро все заботы и напряженное ожидание останутся позади; затем обратный рейс в десять тридцать с первыми покупателями, возвращающимися с покупками к себе в поселок. И тут Роджер, забежав на минутку в часовню — подбросить топлива в печурку — и спеша обратно к автобусу, чтобы поспеть на одиннадцатичасовой рейс в город, увидел, что Гэрет стоит у машины и, как зачарованный, смотрит вдаль.

«Просто не верится», — произнес Гэрет.

Роджер проследил за направлением его взгляда. Вдали, медленно приближаясь к ним, двигалась фигура миссис Аркрайт. Она была видна им в профиль и двигалась боком, согнувшись под углом в сорок пять градусов. Объяснялось это тем, что миссис Аркрайт усердно катила по земле какой-то предмет, который явно был ей не вподъем.

«Мусорный бак, клянусь богом!» — пробормотал сквозь зубы Гэрет.

Уже слышен был стук металла о твердую землю.

«Неужто она хочет оставить его на главной улице? — сказал Роджер. — Чтобы забрали мусорщики?»

«Сегодня не их день», — сказал Гэрет.

Он вдруг стремительно забрался в автобус и сел за баранку.

«Поехали!» — крикнул он Роджеру.

«Еще нет одиннадцати, — сказал Роджер, просовываясь в открытую дверь автобуса и глядя на Гэрета. — И народ прибывает. Вон, поглядите».

Он указал на движущиеся фигуры, которые появились на улице и не спеша направлялись к автобусу с явным намерением сесть в него.

Гэрет запустил мотор.

«Ну и ладно! — крикнул он, перекрывая шум. — Отправимся без них. Я не повезу эту штуку!»

«Какую штуку?» — крикнул Роджер.

«Мусорный бак миссис Аркрайт!»

Услыхав шум мотора, люди, направлявшиеся к автобусу, прибавили шаг, а некоторые даже замахали руками. Одна пожилая дама воздела над головой зонтик и действовала им наподобие семафора, а миссис Аркрайт, поставив бак стоймя, потрясала в воздухе кулаками.

Роджер поднялся в автобус и шепнул Гэрету на ухо: «Придется ее обождать. Иначе не оберешься греха».

Гэрет застонал и закрыл лицо руками. Пассажиры, беззлобно протестуя, начали подниматься в автобус и занимать места. А потом все обернулись поглядеть, как миссис Аркрайт, которой оставалось еще ярдов пятьдесят до автобуса, будет подкатывать к нему свой бак.

«Пусть кто-нибудь из мужчин поможет ей», — сказала старая дама, махавшая зонтиком.

Ее тотчас поддержало несколько женских голосов. Как выяснилось, единственным пассажиром мужского пола оказался маленький сухонький пастух в огромных сапогах. Он воинственно поглядел по сторонам и сказал неожиданно гулким басом:

«На это дело нужно кого-нибудь помоложе.»

«У нас тут молодых парней нет», — поспешно сказал Роджер.

«Вот вы и есть самый молодой, — твердо произнес пастух. — И вы работаете на этом автобусе, не так ли? Добровольно, правда, — добавил он, смягчаясь, — но все равно».

Миссис Аркрайт добралась уже почти до самого автобуса, лицо ее блестело от пота. Роджер почувствовал, как коллективная воля пассажиров поднимает его с места. Он вылез из автобуса, словно из укрытия, и подошел к миссис Аркрайт.

— Доброе утро, миссис Аркрайт, — сказал он.

— Не очень-то оно доброе! — огрызнулась миссис Аркрайт. — Ну-ка, помогите мне. Надо втащить это туда.

— Втащить туда? — растерянно повторил Роджер.

— Ну да, туда, в автобус. Ну давайте же, скорее, помогите, не то он не станет ждать и уедет без меня, ему ведь только этого и надо, я знаю. По глазам вижу. — Она сквозь стекло впилась взглядом в Гэрета, который по-прежнему сидел, закрыв лицо руками.

— Да ведь не положено возить мусорные баки в автобусе.

— Нечего тут стоять и пререкаться со мной. Сколько лет я от них терпела, хватит. Я сказала, что сделаю это, если они будут так со мной поступать.

— Что вы сделаете? Если как они будут поступать?

— Они, видите ли, не желают забирать у меня мусор! — выкрикнула миссис Аркрайт. — Я посинела, объясняя им их обязанности, а они не желают слушать. Говорят, чтобы я таскала мусорный бак на сборный пункт. Я одинокая женщина, вдова. Мой Хьюберт предупреждал меня. Но я им еще покажу.

— Но что же вы…

— Я отвезу это в город, — сказала она, торжествующе глядя на Роджера. — Я втащу этот бак прямо в отдел здравоохранения и оставлю его у них там посреди приемной.

— Но сегодня же суббота. Там никого не будет.

— Тем лучше. Придут в понедельник и увидят. К понедельнику-то еще лучше провоняет.

— Миссис Аркрайт, вы же понимаете…

— Это привлечет их внимание к моим проблемам, — сказала миссис Аркрайт. Она вдруг понизила голос и говорила вполне рассудительно, но при этом так странно покосилась на Роджера, что он понял: у нее еще что-то на уме. Он стоял в нерешительности, уже взявшись одной рукой за бак.

— Вы бы лучше отложили это до понедельника. Когда они там все соберутся.

— Лучшего момента, чем сейчас, не подберешь, — сказала она. — Не потащу же я его теперь обратно. Ну, давайте, будьте другом, помогите мне поднять его в автобус.