Владимир Степаненко - Точка росы

— Нэт, товарищ Фирсов, — зло сказал Викторенко. — Нужен другой балок, а не ваше нэт, нэт!

— Иван, не мучь человека. — Гордей Завалий похлопал Викторенко по плечу. — Глазам страшно, а руки делают.

— Сробим по первому классу.

Ремонт балка держали в строгом секрете. К счастью, Касьян Лебедушкин улетел на трассу к сварщикам. Сдавали столовую, и требовались маляры. А Юля улетела в стойбище к оленеводам, где заболел мальчуган.

Гордей уговорил ребят поставить балок на берегу озера.

— Домик будет смотреться в воду, как в зеркало, — сказал Завалий, воодушевляясь. — При солнышке улыбаться, в дождь хмуриться!

— Фантазер ты, Гордей, — заметил Славка. Оказывается, не знал он товарища. Плотник — фантазер. Вдруг еще объявит, что пишет стихи!

— Настоящему плотнику без фантазии жить нельзя. Так повелось от дедов. Мужики топорами украшали землю.

А Смурый, глядя на то, как общими усилиями преображается балок, с тревогой думал об Асе: «Почему она так долго не отвечает на письма?» Тревожили слова Ивана: «После дожинок в селе играют свадьбы!» «На что он намекал? Что он знает?»

Анатолий принялся высчитывать, сколько дней должно идти из Андреевки письмо. Почта работала исправно. Юля Зимница получала письма пачками. Разве Ася не могла завоевать такой же авторитет? Сразу расположила бы всех к себе. В последнем письме он приглашал ее к себе. Неужели она не поняла его предложения?

Викторенко не замечал состояния товарища, а может, делал вид, что не замечает. На него и без того навалилось много забот с тех пор, как две недели назад его назначили главным инженером комплекса. В тот день Лунев появился в диспетчерской внезапно. Неторопливо обходил щит с приборами. Немного тянул ногу, на которую жаловался еще в Тазе, когда играли в шахматы.

Пройдя неторопливо вдоль щита, Лунев подошел к диспетчеру. Дежурила Железкина. Она молча протянула журнал, стараясь опередить вопросы начальника.

— Подача в норме.

— В норме, это хорошо. — Лунев повернулся к Викторенко.

— Иван… Иван Спиридонович. Не засиделись ли около приборов? Энергии у вас много. Кузнецов вас хвалит. Вы технически грамотный, у вас есть организаторский талант. Я правильно понял вас, Кузнецов? Есть такой талант у Викторенко?

— Да. Есть.

— Так что же вы стоите, Викторенко? Садитесь и пишите.

Викторенко присел к столу оператора:

— А что писать?

— Заявление, — Лунев внимательно посмотрел на Ивана, затеняя глаза густыми бровями, и после некоторого раздумья сказал: — А в заявлении высказать просьбу назначить Викторенко И. С. главным инженером комплекса.

Поймав недоуменный взгляд Кузнецова, усмехнулся:

— Знаю, знаю, что нет у нас такой должности. Все в одних руках начальника комплекса. Да и неудобно вроде самому предлагать себя на главного. А? Освобождаем вас Викторенко от написания заявления.

Лунев целый день провел на комплексе. В изданном приказе Викторенко И. С. назначался все-таки главным инженером на основании записки начальника комплекса Кузнецова В. С.

А сейчас Иван вместе с парнями строгал доски и вспоминал уроки дядьки Моргуна, который научил его любить дерево. Лучковая пила вырезала затейливые узоры. А он, сгребая желтые опилки, жадно ловил запах смолы.

Смурый тихо злился: ведь именно он предложил подарить молодоженам жилье, а все забыли об этом.

От леса надвинулась темнота. Парни заканчивали работу. Старый балок стал неузнаваем. Островерхая крыша. Такое же островерхое крылечко с резными полотнищами.

— Хлопцы, дивитесь. Гарный выходит будинок! — сказал громко Славка Щербицкий и засмеялся. — Гордей казал: глазам страшно, а руки робят! Так и вышло! Чайку бы сейчас!

— А мне страсть как есть охота, — откликнулся Гордой. — Чаем червячка не заморить.

У столовой парни встретили Золю Железкину с незнакомой девушкой. Новенькая приглянулась. Ее нельзя было назвать красавицей, но маленький курносый нос и глаза запоминались.

— Хлопцы, новенькая.

— Иван, ты бачил, яка гарная дивчина у нас появилась? — сказал Смурый, приглаживая рукой волосы. — Интересно, как ее зовут?

— Ты спытай!

— А ты не хочешь?

— Я уже познакомился. Лариса будет работать оператором.

— Что же ты мне не сказал?

— Так вышло!

Ночью стало известно, что Кузнецова на «скорой помощи» отвезли в больницу с прободной язвой. Все неожиданно объяснилось. При сильных болях Кузнецов прижимал к животу грелку с горячей водой, а посетителям, как и Викторенко, казалось, что вел он себя невежливо и не хотел вставать из-за стола. Назначение Викторенко тоже, вероятно, было связано с состоянием здоровья Кузнецова. На санитарном самолете его отправили в Тюмень. К вечеру позвонил Лунев и сообщил, что Викторенко назначен исполняющим обязанности начальника комплекса.

Викторенко переходить в новый кабинет не стал. Неизвестно еще, как отнесутся к его назначению рабочие, диспетчеры и сменные инженеры. Начальник комплекса он временный. Захотелось узнать, с чего начинал свою работу Кузнецов, но спросить его об этом уже не мог.

— Иван! Хлопцы болтают, что ты теперь начальник. Поздравляю! — прокричал с высокого столба Славка Щербицкий и, звеня когтями, проворно сполз.

— И. о. — исполняющий обязанности!

— Вшистко едно, как говорят братья поляки. Я видел, когда несли Кузнецова.

— Звонил Лунев. Просил передать жене, чтобы летела в больницу.

— Думаешь, не выкарабкается?

— Да ты что? Сдурел?

— А ты что подумал? — обиделся Славка. — Пусть живет дед сто лет! Да только ему пора полегче работу подыскать. А ты давай наводи порядок. А то разболтался народ.

Викторенко вспомнил о папке приказов, где половина с взысканиями.

Работал на комплексе монтер Баранкин — широколицый парень, с круглым, как блин, лицом. Казалось, он и не просыпался, маленькие глазки вечно закрыты припухшими веками. Зыркнет в сторону и снова спит. Приезжал вместе со всеми на смену, а потому куда-то исчезал. То и дело слышались перекликающиеся голоса, как в глухом лесу: «Баранкин!», «Баранкин!»

В столовой Баранкин появлялся первым. Съедал, как хорошо поработавший человек, два первых и два вторых. Без компота не обходился.

— Баранкин! Где ты пропадал?

— Ищут без дела. На линии работал.

И не придерешься. Может, действительно на линии был человек. Кроме Баранкина, беспокоили Викторенко еще несколько человек. Но уследить за всеми было трудно, а самое главное — все в нем протестовало: «Почему я должен быть погонялом? У лодырей должна заговорить когда-нибудь собственная совесть!»

Вахтовый автобус подкатил к комплексу. Несколько минут заняла передача смены.

— Баранкин, зайдите ко мне! — перехватил Викторенко монтера, когда тот по обыкновению собирался куда-то скрыться.