Аглая Дюрсо - 17 м/с

Пятнадцать из двадцати лет я курю так часто, что у меня нет ни одной фотографии, где бы я была запечатлена отдельно от сигареты.

Я курила в роддоме, за полчаса до рождения ребенка. Для этого мне пришлось выскользнуть в туалет, встать ногами на унитаз и выдыхать дым в вытяжку. После рождения ребенка первое, что я попросила, — это не приложить крошку к груди, а дать мне сигарету.

Я знаю, как покурить во время десятичасового трансатлантического перелета.

Я знаю, как покурить во время затяжного бронхита и выжить. Как покурить натощак и не потерять сознание. Я кого угодно могу научить курить после никотинной жвачки, отучающей курить. Хоть это и очень противно.

Я отдавала себе отчет, что я неважно пахну после высаженной пачки. Но я всегда имела такт никого не заставлять ко мне принюхиваться с близкого расстояния.

Кроме того, я никогда не была одержима идеей бросить курить, никогда не предпринимала попыток бросить курить, как бы ни была осведомлена о пагубности этой привычки.

Так что все произошло внезапно и по злосчастному стечению обстоятельств.

У меня была депрессия. Мне казалось, что я никому не нужна, и это сильно смахивало на правду. Тут (как назло) появился мой приятель, который как раз бросил курить после тридцати лет курения. Он с запальчивостью неофита рассказывал мне, как тридцать лет кормил никотином мерзкое чудовище внутри себя, и это — единственное, что мешало ему быть счастливым. Это сильно смахивало на правду. Потому что во всем остальном он последние полгода был подозрительно счастлив. Приятель запихал мне в сумку книгу «Легкий способ бросить курить».

Косметолог сказал мне, что у меня не будет черных кругов под глазами, если я перестану курить, пить по два литра чая на ночь и шарахаться до пяти утра без сна.

Но последней каплей была одна сволочь на съемочной площадке, которая обозвала меня старой ведьмой. Я могла сказать в ответ что-нибудь про прыщавых подростков, но профессионализм победил: я смолчала. Тем более у меня в руках остался съемочный материал, так что обидчику все равно придется ответить за свои слова по всей строгости.

Но по дороге домой я плакала, пристально рассматривала себя в зеркало заднего вида и не стала курить в салоне.

Не стала я курить и потом, пообещав себе: если я выкурю еще хоть одну сигарету, то пусть я стану похожа на печеное яблоко и у меня отвалятся все части тела, которые еще вызывают у окружающих хотя бы подобие симпатии.

Так я перестала курить.

Возможно, я надеялась, что жизнь моя наладится чудесным образом и станет похожей на жизнь моего приятеля, который бросил курить. Он полгода назад женился на прекрасной молодой блондинке, купил джип, разгладил морщины и оделся как рэппер.

Но!

Вместо одной скверной и, без сомнения, смертельной привычки я приобрела кучу идиотских и унизительных.

Мне было совершенно нечем занять руки. Я стала рвать сценарии и скатывать из обрывков трубочки и складывать гармошки. Сотрудники подарили мне портсигар, набитый папиросной бумагой, и книжку по изготовлению оригами.

Я стала ломать зубочистки, сгрызать карандаши и дужки солнечных очков.

В гостях у подруги я вынула из вазы три стеклянных шарика и запихала их в рот, чем нарушила фэн-шуйскую гармонию жилища.

На кухне, которую я основательно прокурила за последние годы, я теперь по вечерам жгу вонючие палочки. И это еще вопрос, что пахнет омерзительней.

Кроме всего, я стала пить.

Я выпиваю на ночь стакан вина, чтобы забыться тревожным сном и хоть какое-то время не вспоминать, что я не курю.

«Это ничего, — сказал приятель, бросивший курить. — Автор брошюры про курение написал еще книгу «Легкий способ бросить пить».

Говорят, автор этих брошюр умер. И правильно. Потому что в противном случае его следовало бы убить.

Потому что этот человек лишил меня всего.

Я практически бросила есть. Потому что осмыслить вкус еды я могла, только затянувшись сигаретой во время десерта. Теперь я вынуждена раз в день запихивать в себя невыразительные куски чего-то напоминающего мыло, чтобы хоть как-то занять время, когда мои коллеги уходят перекусить.

Мне неинтересно отдыхать, и теперь, когда все весело бегут на перекур и сплетничают там, под весенним солнцем, как жизнерадостные воробьи, я злобно работаю.

Я совершенно не радуюсь весне. Потому что я помню, как была счастлива в кафешках Парижа, когда затягивалась сигаретой, сидя у витрины, а обаятельный гарсон подходил и говорил: «Мадам, такая прекрасная весна, давайте поднимем стекло — тогда можно будет курить на свежем воздухе». И убирал перегородку между нами и улицей, и мы оба зачарованно смотрели, как нас захватывает пронзительная синяя улица и пронзительная, ничем не подкрепленная надежда, что все еще будет.

А теперь мне в «Шоколаднице» говорят: «Вот ваш морковный сок». И все. И от весны ничего не остается, кроме борьбы с авитаминозом. Никаких надежд.

Все усугубляется еще и тем, что я потеряла всякий интерес к сексу.

Дело в том, что курить и заниматься сексом я начала практически одновременно. И только теперь, бросив курить, я наконец-то поняла, ради чего все это делалось. Ради счастливой сигареты ближе к утру.

У меня нет кругов под глазами. Потому что я теперь полноценно сплю по ночам. А утром я надеваю ролики, покупаю в супермаркете свежевыжатый морковный сок и еду на работу.

Чтобы быстро добраться до работы, мне надо проехать по подземному переходу под платформой «Останкино». Там вокруг валяются люди с пивом и остро пахнет мочой. В переходе темно, сквозняк, и так страшно, что добраться до его середины — уже подвиг. Там в середине сидит тетка и продает орешки. У нее вид человека, прошедшего Афган.

И вот сегодня перед входом в этот переход меня остановили два мента и сказали: «Ваши документики». Я их понимаю: на фоне местного контингента человек на роликах и с бутылкой морковного сока выглядит подозрительно. Чтобы усыпить их бдительность, я сказала, что у меня в бутылке «кровавая Мэри».

Мне интересно, до какой степени святости я еще докачусь на своих экологически чистых роликах и с полезным морковным соком наперевес.

Мне есть куда стремиться, потому что я нарушаю экобаланс, остервенело ломая зубочистки, которые могли бы себе весело зеленеть кубометрами весенних лесов.

Наверное, я буду эти зубочистки пережевывать до состояния картона и лепить гнезда для диких пчел.

А потом забираться в лесную глушь и под равнодушное жужжание этих безмозглых тварей орать не хуже Франциска Ассизского: «Вот моя жизнь, вот моя радость!»

А потом, не хуже автора брошюр, напишу книгу «Легкий способ бросить все».

А может быть, я куплю себе на день рождения пачку сигарет. И это будет самый дорогой подарок.