Памела Джонсон - Особый дар

— Не могу же я помнить всех, с кем меня знакомят.

Словом, дело явно не клеилось.

— Слушай, да ты с ним довольно долго толковала. Это лорд Ллэнгейн.

— Боже правый, только лордов нам не хватало! — воскликнул отец. — Да ты представляешь, как эта братия станет с нами обходиться?

У отца устарелые понятия, возразил Тоби. Клэр такая простая — девушки проще ее на всем свете не сыщешь, она им, безусловно, понравится.

— Что ж, у нас тоже есть чем гордиться: нашей мамой, — сказал мистер Робертс. Ему явно нельзя было отказать в проницательности.

— У меня вообще все основания гордиться, притом вами обоими, — подхватил Тоби. — А вокруг нашей мамы вон сколько шума. И Клэр знает о ней. Да и кто не знает?

Тут он словно невзначай упомянул о том, что лорд Ллэнгейн готов помочь ему, если с диссертацией у него не получится.

— То есть как это не получится? — насторожилась миссис Робертс. — Ты что-то делаешь не так?

Он принужденно рассмеялся. Да нет, все идет нормально. Но хотелось бы иметь и какие-то другие возможности, никогда не знаешь, на что тебя может потянуть.

— Так, наверно, эта девица тебе потому пришлась по душе, что ты рассчитываешь на помощь ее папаши?

Взаимопонимание между ними разом нарушилось, и Тоби это расстроило.

— А у меня к лордам ну никакого доверия, — несколько торжественно изрек мистер Робертс. — Да если у тебя когда и случится в нем нужда, он пальцем не пошевелит, помяни мое слово.

— Ей-богу, пап, ты же его совсем не знаешь. Он такой простой, нисколько не задается.

— В этом семействе, видно, все простые, — объявила миссис Робертс. — Ну так, раз уж ты решил ее сюда привести, помешать тебе я не в силах. Если, конечно, она примет нас такими, какие мы есть.

— Мама, — в голосе Тоби зазвучало благородное негодование, — до тебя самой дойдет когда-нибудь, кто ты есть? До всех вокруг уже дошло.

— Если так, назначай день, — решила мать. — Погляжу на нее, какая она.

Но в назначенный день, когда Клэр, ласково-безмятежная, появилась в доме, неожиданно выяснилось, что миссис Робертс избрала довольно любопытный способ отомстить сыну за боль, которую он причинил ей своим разрывом с Мейзи. Какие там сандвичи с огурцом! Стол ломился от всяких вкусных вещей, приготовленных с величайшей искусностью и тщанием, и накрыт он был в кухне.

— Принимайте нас, Клэр, такими, какие мы есть, — объявила она, едва Клэр переступила порог, — меняться нам уже поздно, мы для этого стары.

— А зачем вам меняться? — не растерялась Клэр. — Вот и мои родители не меняются, сколько я их помню. А вы к тому же знаменитость. — Она огляделась вокруг. — Здесь ужасно мило.

И в самом деле благодаря вкусу и артистичности миссис Робертс кухня имела весьма привлекательный вид: на окнах — новые оранжевые занавески, на большом столе, покрытом скатертью в оранжевый цветочек, — синяя ваза с цинниями. Мистера Робертса не было: он просил жену извиниться за него перед гостьей.

— Ему надо за киоском присматривать, — процедила миссис Робертс сквозь зубы. — Он не может отлучиться, когда ему вздумается.

Клэр отдала должное стряпне миссис Робертс — в этом она почти сравнялась с Мейзи.

— До того сыта — весь вечер кусок проглотить не смогу, так что ты, Тоби, не вздумай меня уговаривать. Вы замечательно готовите, миссис Робертс. Надо мне будет попросить у вас кое-какие рецепты. Сама я готовлю из рук вон плохо.

— Да тут нет ничего мудреного, — ответила миссис Робертс, — всего-то и нужно немного соображения.

— А у меня его как раз не хватает, — ответила Клэр и улыбнулась одной из самых радужных своих улыбок. После чая она осведомилась, нельзя ли ей посмотреть картины, но миссис Робертс сказала, что у нее сейчас нет ни одной готовой. Тоби знал, что это неправда. Однако Клэр отнюдь не выглядела обескураженной.

— В следующий раз мне, может, повезет больше, — только и сказала она.

— И вообще картины наверху, в спальне. Когда Тоби здесь не живет, я устраиваю себе в его комнате что-то вроде студии. Я знаю, он считает, что нам следовало бы перебраться в другой дом, побольше, но я прикипела душой к своему, привычному.

С Клэр она держалась совсем по-иному, чем с Мейзи, она словно сама себя пародировала, и Тоби не знал, куда деваться от смущения.

Клэр всеми силами старалась расположить к себе его мать. Она с самого начала была с ней очень любезна. Но сейчас усилия ее дошли до предела. Как миссис Робертс работает? Делает ли она предварительные наброски? Всегда ли она писала только маслом? (Она проявила в этих вопросах не меньшую осведомленность, чем Мейзи.)

И миссис Робертс невольно втягивалась в беседу — Клэр удалось заинтересовать ее. Ведь, что ни говори, а с тех пор, как Тоби стал в доме редким гостем, живопись составляла суть ее жизни.

— Страшно жаль, что вы ничего не можете мне показать, — сказала Клэр. — Я в этих вещах ничегошеньки не смыслю, но ваши картины, которые я видела, до того мне нравятся!

И вдруг у миссис Робертс созрело некое решение.

— Хорошо, покажу вам сейчас одну. Нет, не вставайте, я принесу ее сюда.

С этими словами она исчезла.

— Все-таки я удостоилась этой чести, — сказала Клэр. — Рада, что она смягчилась. Мне она так симпатична. Ужасно похожа на тебя — только в сильно уменьшенном варианте. — И, подумав, она добавила: — Я ей пока что не по душе, но ничего, со временем понравлюсь. Так всегда: поначалу внушаю людям неприязнь, но потом они проникаются ко мне симпатией. Бывают, правда, и исключения, весьма существенные.

Вернулась миссис Робертс, неся полотно изнанкой к ним. Потом она повернула его и поставила на стул, прислонив к спинке.

Они увидели золотоволосую девушку — скорее изображение улыбки, чем девушки, и улыбка эта была хорошо знакома Тоби… Девушка сидит на траве среди маргариток, и платье на ней с узором из маргариток. За спиной у нее ярко-синее небо, все в облачках, мелких и круглых, словно дымки от орудийных залпов.

— Ну что за прелесть! — воскликнула Клэр. (Смысла картины она не уловила, да и не могла уловить.) — Совершеннейшая прелесть! Миссис Робертс, а нельзя ли мне ее купить? Такое вообще возможно?

— Извините, картина сделана на заказ. — Миссис Робертс снова повернула холст к стене. — Рада, что она вам нравится.

— Очень, очень нравится! Пожалуйста, не уносите ее.

— Не надо разглядывать картины слишком долго, это ни к чему.

Кто бы мог подумать, что мать умеет быть такой жестокой! Тоби не на шутку встревожился.

Ведь она умышленно вызвала призрак Мейзи — хотя о том, что Мейзи и впрямь чуть не стала призраком, мать, конечно, знать не могла.

А Клэр вообще ничего не поняла, она по-прежнему была весела и держалась по-товарищески. Наконец без четверти семь они с Тоби поехали в пивную на Шеперд-маркет, где должны были встретиться с ее братом.