Памела Джонсон - Особый дар

После этого письма таким облегчением было пообедать с Перчиком — тот пригласил его в свой клуб. В фешенебельном мужском клубе Тоби очутился впервые в жизни и был очарован. Ему нравились покойные, с запахом старины кожаные кресла, нравилась сама мысль, что никакая Рита — а если на то пошло, и Клэр — не может переступить этого порога. Вообще-то к женщинам он благоволил, но теперь пришел к выводу, что порою неплохо побыть и без них. Приглашение Перчика его заинтриговало: похоже, он успешно прошел проверку у всех членов семейства Ллэнгейн. Перчик поднялся ему навстречу откуда-то из глубины дивана.

— Привет. Хорошо, что ты пришел. Все же будет не так скучно.

— Не понимаю, Айвор, почему ты здесь скучаешь.

— Да брось звать меня Айвором, — мрачно откликнулся Перчик. — Рано или поздно все равно перейдешь на мою мерзкую кличку. Этим всегда кончается. А скучно мне потому, что, приезжая в отпуск, я считаю своим долгом два-три вечера в неделю проводить здесь — одному богу известно, чего ради. А тут все такие старые и с каждым моим приездом становятся все старее. Ну, а мне иногда хочется просто веселого трепа. Клэр передает тебе привет.

Тоби не видел ее уже дней десять.

— А ты передай ей привет от меня. Видно, она очень занята.

— Да чем же, Господи помилуй, она может быть занята? Не понимаю, почему ей не поступить на какую-нибудь постоянную работу. Мать прекрасно справится с хозяйством и без нее.

— Но необходимости работать у нее, разумеется, нет, — пустил пробный шар Тоби.

— Да я не в том смысле, — возразил Перчик. — В будущем году она вступает во владение суммой, в свое время записанной на нее родителями. Свою я уже получил. — (Нет, подумал Тоби, это самый откровенный человек на свете.) — Но мне не нравится, что она бездельничает.

Он спросил Тоби, какие планы у него самого.

— Да вот до конца года поработаю над диссертацией, а там надо будет принять окончательное решение.

— Клэр говорит, что если тебе надоест это дело, наш старик, пожалуй, сможет кое-что предложить.

Тоби был поражен: подумать только, такое семейство, и вдруг оказывает на него нажим — ибо это ведь явный нажим. Он подумал о доме в ЮВ-1 и о единственном выдающемся члене его собственной семьи — о матери.

Тут Перчик сказал, что пора обедать, и они пошли в столовую, обшитую панелями из темного дерева.

— Сейчас здесь народу не густо, — сказал он, — больше всего обычно бывает в час ленча.

Тоби подметил, что на столах нет пепельниц, и это позволило ему избежать faux pas [38] Промах (франц.). .

— Возьми анчоусное масло, если ты его любишь. Вкусное.

За обедом Тоби заставил Перчика разговориться, и тот стал рассказывать о своем житье-бытье. Армия явно была ему по душе, но, как он считал; особых перспектив у нее нет: отныне возможны лишь локальные войны. А они не слишком его привлекают.

— Впрочем, насколько я понимаю, именно к ним меня и готовили, и, что ни случись, я должен через все пройти.

После обеда он предложил Тоби «вернуться на базу» — в библиотеку, — и вот здесь начался разговор по существу.

За кофе с коньяком Перчик сказал, что дружен с Клэр.

— Бывает, что брат с сестрой живут как кошка с собакой. Мне такое доводилось видеть. Жуткое зрелище. А мы с ней — нет. Клэр всегда умеет развеселить меня.

— По-моему, она кого угодно развеселит.

— Мы с ней много бываем вместе. Когда я уезжаю в Германию, она пишет мне длинные письма. Отец вообще не пишет, а мама отделывается открытками с видами. Вероятно, она считает, что мне следует почаще вспоминать Англию: собор святого Павла, Тауэр, Букингемский дворец — чего она только мне не шлет. — Вдруг он резко помешал кофе ложечкой. — По-моему, Клэр тобой увлеклась.

— Это я увлекся ею, если на то пошло.

— Видишь ли, она и раньше увлекалась. Но на этот раз — дело серьезное. И мне не хотелось бы, чтобы она оказалась брошенной. — Перчик впервые заговорил как будущий глава семейства, довольно родовитого. (Во всяком случае, подумал Тоби, титул оно, вероятно, получило задолго до времен мошенника Монди Грегори. Мысль эта его позабавила. Но он уже был насторожен словами Перчика.) — Может, это не мое дело, — продолжал Перчик. — Но понимаешь ли, я, в сущности, никогда не знаю толком, что мое дело, а что нет. Говорю все, что приходит в голову.

Так, подумал Тоби, посмотрим, что за сим последует.

— Послушай, — сказал Перчик, — если из этого и в самом деле что-нибудь выйдет, с нашей стороны возражений не будет. А с вашей?

Это было до того похоже на предложение заключить династический брак, что Тоби совершенно растерялся. Он не привык иметь дело с людьми столь прямодушными, как Перчик: тот, по-видимому, и в самом деле говорил все, что приходит в голову. Тоби не мог отделаться от мысли, что попал в ловушку. Он обвел взглядом увешанные портретами стены библиотеки, так напоминавшей библиотеку их колледжа, немногочисленных сонных завсегдатаев, беседующих за кружкой пива или перелистывающих «Иллюстрейтед Лондон ньюс», и ответил уклончиво:

— Я не собираюсь бросать ее. Но я хочу, чтобы ты знал: ни она, ни я еще не приняли окончательного решения.

— Что ты, Клэр уже приняла. А она всегда получает то, чего хочет. Ты с Мейзи Феррарс видишься? Раньше я время от времени бывал в Хэддисдоне, но, на мой взгляд, разговоры там очень уж выспренние. Я всегда до смерти боялся, вдруг меня спросят что-нибудь такое, чего я не знаю. Все время чувствовал себя этаким солдафоном.

Тоби ухмыльнулся. Трудно представить себе человека, в котором солдафонства было бы меньше, чем в Перчике. Но весь разговор казался ему каким-то нереальным, словно происходил во сне.

— С Мейзи я последнее время вижусь редко, — сказал он, хотя на самом деле не встречался с ней вовсе.

— У них с Клэр что-то непонятное, — сказал Перчик. — Раньше они были близкие подруги, а теперь нет.

Что ж, предостережение достаточно недвусмысленное.

— Жаль, — сказал Тоби, после чего оба сочли эту тему исчерпанной.

Тоби не покидало странное чувство, будто все это с ним происходит во сне. Почему все само падает ему в рот? Перед ним — куча денег, протянуть руку, и они твои. Будущий пэр станет его шурином. Ллэнгейн, без сомнения, подыщет ему работу, захоти он только. Он не прочь жениться на Клэр и, если бы вообще хотел жениться, предпочел бы ее любой другой девушке из тех, кого знал до сих пор. Однако время, словно горячая лошадка, норовило бежать быстрее, чем ему хотелось бы. Ну почему девушки так его добиваются? Ведь он пока ничего не может им предложить. А между тем ему по-прежнему хочется быть дающей стороной, дело тут в его обостренном чувстве независимости, решил он.

Тоби перевел разговор на Эйдриана и остаток вечера не слезал с этой темы, он рассказал Перчику всю историю своего друга.