Евгений Сатановский - Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

Исключениями среди американских хасидов были бывшие подпольщики 40–60-х из организации ХАМА: Гилель Зальцман, Биньомин Малаховский и Машиах Худайтов. Уехавшие в конце 60-х в Израиль, а оттуда в США. Вернувшиеся в конце 80-х в Россию. Но так и оставшиеся навсегда русско-еврейскими интеллигентами. Из опыта общения с которыми автор на всю жизнь уяснил, что твердость в основах веры вовсе не означает отсутствия такта и понимания жизненных реалий. Таким, отметим, был при жизни и последний Любавический Ребе – Менахем-Мендл Шнеерсон.

То же самое – с миснагидами. То есть ортодоксами-нехасидами. Наиболее известным из которых был и остается Адольф Шаевич, с 90-х главный раввин России по версии нехасидского объединения КЕРООР. Он всегда и для всех в стране, включая не только евреев, но и мэра Москвы (первого настоящего мэра – Лужкова), и патриарха, был свой. Биробиджанский инженер, волею советского начальства и судьбы отправленный учиться в Будапешт, в йешиву на раввина. Вытерпевший все, что от него хотела советская власть. И не переставший при этом быть порядочным человеком.

Он никогда не был частью еврейского подполья. Считался официальным лицом. Вступил в АКСО – пресловутый «Антисионистский комитет». Но никогда ни на кого не писал доносов. Не стучал. Не радовался чужим несчастьям. Тихо делал свое дело в синагоге. Помогал кому мог. Старался не попасть под раздачу и уберечь от этого других. Опять-таки кого мог. Что закалило его до чрезвычайности. И в начале 2000-х позволило продемонстрировать – уже в новой стране и перед новыми властями – силу духа, достойную всяческого уважения.

Как говорил он сам по этому поводу: осточертели. Надоело соглашаться. Бояться последствий. Идти на компромиссы. Или на поводу у обстоятельств. Вследствие чего в момент, когда пишется эта книга, он продолжает быть главным раввином. И пользуется немалым уважением и авторитетом. По крайней мере, у интеллигенции, которую, в отличие от торгового народа, не загонишь в синагоги, где раввины, по ее представлениям, – чужие. Хотя и знатоки Талмуда. Вхожие к властям. Умеющие носить смокинг с цветастой жилеткой или лапсердак. Но чужие. Как ожившие этнографические экспонаты, вышедшие из музейных витрин.

То же самое – миснагиды-неформалы. Наиболее известными из которых было объединение «Маханаим». Или, говоря по-русски, «Два лагеря». Один лагерь был в Израиле. Другой в России. Точнее, в СССР. Хотя преимущественно, до отъезда в Израиль, именно в России: в Москве и Ленинграде. Их лидером был Влад Дашевский. Умница с кремневым характером. И кадры там были калиброванные. Дочка Влада. Валя Лидский – сегодня Бени Лидский, крупный чин в Сохнуте. Зять, точнее, бывший зять Дашевского – Петя, он же Пинхас Полонский.

Именно Полонский был и остается автором лучшей книги об иудаизме на русском языке для детей школьного возраста «Расскажи сыну своему». Которая в простой форме на кристально грамотной русской мове рассказывала дитю, иллюстрируя милыми картинками, что есть еврейская религия и с чем ее едят. После введения в российских школах вместо истории мировых религий, о которой просили педагоги, идиотского курса религий по отдельности, эту книгу педагоги и раввины пытались Минобрнауки предложить. Но там ее не взяли. Сказав, что автор не российский гражданин. Все-таки плохо, когда сидящие на самом верху троечники берут на работу двоечников…

Смешанные браки в вопросе религиозно-светских отношений в еврейской среде – статья особая. В СССР и странах-наследницах доля их была велика. Не менее половины. Вне бывшей черты оседлости – две трети и более. На Западе то же самое. Что является причиной страшного гевалта по поводу ассимиляции. И яростной борьбы с этим катастрофическим, с точки зрения ортодоксов, явлением. А также появления реформистских синагог и реформистского гиюра. То есть перехода в иудаизм в облегченной форме. Со всеми свойственными западному либеральному мышлению девиациями.

Девиации эти – чудачества вроде женщин-раввинов, а также синагог для сексуальных меньшинств. Где эти сексуальные меньшинства и заключают как бы религиозные браки. Не геи с лесбиянками, что было бы хоть как-то понятно. А внутри этих групп. Что по понятиям западным нормально. Но по российским – полная похабень. И маразм крайнего уровня. Типа панк-молебна на амвоне. Да хоть бы и не на амвоне.

Но в СССР-то никаких проблем с межнациональными браками не было. Да и после того, в постсоветских республиках, тоже. По крайней мере пока. Любишь – женись. Выходи замуж. Расти детей. Воспитывай этих детей. Поскольку в Б-га мало кто верил, да и число соблюдавших религиозные обряды, что совсем не то, что вера в Б-га, было невелико, какая проблема? Все смотрели одни и те же фильмы. Читали одни и те же книги. Учились в одних и тех же школах. Жили более или менее одной жизнью. В каждой семье были родственники из разных народов. Но пропасти между русскими, татарами или грузинами и евреями не было по определению.

Были этносы, которые с евреями женились реже. Так они и с неевреями женились реже. Дистанция между нерелигиозной еврейской семьей и семьей ортодоксальной была в любом случае куда больше, чем между семьями обычными, вне зависимости от национальности. Соответственно, люди смешанного происхождения в советскую и последующую эпохи в числе русских евреев составляли если не большинство, то существенную часть народа. И огребали свое ничуть не меньше, чем галахические евреи.

Тем более что по религиозному закону – Галахе евреем считался ребенок еврейской матери. А фамилию в СССР традиционно брали по отцу. Известна масса случаев, когда евреем с религиозной точки зрения был Иванов, Петров или Сидоров. А также Караганов или Темирбаев. А неевреем – Коган или Левин. У автора в ГИПРОМЕЗе был один такой знакомый. Замечательный специалист. Главный инженер проекта Фридман. Татарин. Вот, прямо так ему это в жизни с его фамилией помогало…

В отечественных условиях русский национализм был, по большей части, пронизан антисемитизмом самого что ни на есть охотнорядского, если не фашистского толка. Не Солженицын или Шафаревич, так Баркашов. А то и хуже. Что ограничивало или полностью исключало для потомков смешанных браков присоединение к этой стае, озабоченной чистотой крови, православностью, духовностью и народностью свыше всякой меры. Не всякому охота жить на свете в качестве унтерменша. Так что для потомков евреев логичным была именно еврейская самоидентификация.

По крайней мере, так было до появления в стране ортодоксальных идиотов из-за рубежа, претендующих на религиозную монополию. Со всеми их галахическими правилами. Которые некоторым из них чадолюбивые местные евреи готовы были вбить в глотку. Вместе с зубами. И в отдельных случаях, особенно в провинции, так и делали. Поскольку то, что принято на Западе, не есть обычай местного еврейства. И к обычаям этим, среди которых было признание детей от какого угодно брачного партнера частью своего народа, имело смысл прислушаться. Мало ли как оно у них там принято. У нас-то было принято иначе. Или, как говорил один из виднейших представителей негалахического еврейского актива советских времен, этнограф Мика Членов: «Русские на рупь дороже».